Ллойд Биггл-младший - Все цвета тьмы

Здесь к нему тут же кинулся, отчаянно размахивая руками, полноватый, невысокий человек:

— Мсье Даржек!

Даржек мрачно кивнул.

— Здравствуйте, мсье Вьера. Рад видеть вас.

Помощник менеджера резко наклонил голову и схватил Даржека за руку.

— Но, мсье Даржек! Где же вы были? И местная полиция, и детективы из Америки, и инженеры — все они нам вздохнуть спокойно не давали! Вопросы, вопросы, просто голова — кругом! „Где мсье Даржек, где мсье Даржек? Куда он пропал?“ Откуда же мне знать, отвечал я. Я ведь даже не видел, как вы прыгнули в трансмиттер! Смотритель у стойки сказал, что вы прыгнули и — пуффф! Исчезли! — Мсье Вьера прищелкнул пухлыми пальчиками. — Но ведь все, кто пользуется трансмиттерами, пуфф! — и исчезают! И не моя вина, если пассажир исчезнет — пуффф! — и попадет не туда! Но мне, кажется, не поверили…

— Я замолвлю за вас словечко, — посулил Даржек. — С вами очень приятно было работать, но до сих пор у меня не было возможности поблагодарить вас. Все дела, дела… Я лично отмечу ваш вклад в беседе с мистером Уоткинсом.

— Tres bien. Очень любезно с вашей стороны. Знаете, очень неприятно чувствовать себя в ответе за то, о чем совершенно ничего не знаешь. Но, мсье Даржек… — Внезапно помощник менеджера осекся и с тревогой оглядел Даржека. — У меня к вам — дело чрезвычайной важности. Если бы вы были столь любезны…

— Да, конечно, — ответил Даржек.

— Тогда пожалуйте в мой кабинет, мне нужно переговорить с вами наедине.

— Безусловно.

Слегка встревоженный, Даржек прошел вслед за мсье Вьера в его кабинет.

— Надеюсь, исчезновений больше не было? — спросил он, когда мсье Вьера плотно прикрыл за ним дверь.

— Non! Non! — в ужасе вскричал мсье Вьера. — Никоим образом; даже не вспоминайте об этом! Садитесь, прошу вас!

Даржек сел; мсье Вьера тоже пристроился на краешке кресла и принялся перебирать канцелярские мелочи на своем столе. Вид у него был крайне смущенный.

— Не знаю уж, как и объяснить, мсье Даржек, — начал он, переместив сигарный ящичек из правого угла стола в левый. — Когда вы были здесь в последний раз, то прошли стойку на Париж, перепрыгнув через турникет, и далее, вслед за пассажиркой, отправлявшейся в Париж, прыгнули в трансмиттер. Лишь позже я узнал, что в Париж вы так и не попали. По крайней мере, об этом мне говорили так много раз, что это, по всей вероятности, правда.

— Истинная правда, — подтвердил Даржек. — В Париж я не попал.

— Bien. — Мсье Вьера отодвинул сигарный ящичек в сторону. — Вы утверждаете, что в случившемся виновата „УниТел“?

— Конечно, нет. Я снимаю с „УниТел“ всякую ответственность за то, что не смог попасть в Париж.

— Прекрасно! — Мсье Вьера передвинул сигарный ящичек на середину стола и расплылся в улыбке. — Невыразимо рад это слышать! Теперь я могу обсудить с вами то, что уже давно не дает мне покоя. Я видел собственными глазами, что вы не прошли через турникет. Вы перепрыгнули через него. Вы не станете отрицать этого?

— Зачем же мне это отрицать, — сказал Даржек. — Суть была в том, чтобы я прошел в трансмиттер сразу вслед за той пассажиркой, и времени на препирательства со смотрителем у меня не было…

— Совершенно верно. Однако ж, несмотря на то, что вы не прошли сквозь турникет и не попали в парижский трансмиттер-приемник, вы должны были попасть в Париж. Понимаете?

— Боюсь, что нет.

— Но, мсье Даржек! Вам, безусловно, известно, что правила — прежде всего. Хоть вы и перепрыгнули через турникет, это не освобождало вас от обязанности предъявить билет. Вы остались должны „УниТел“ стоимость одного билета в Париж!

Оказавшись в нью-йоркском терминале, Даржек отправился прямо в кабинет Теда Арнольда, задержавшись лишь для того, чтобы наполнить свой портсигар. Закурив по дороге, он не смог сдержать удивления: каким лее хорошим, приятным на вкус может быть табак! Целую неделю до этого ему приходилось курить такую мерзость, что странно, отчего там, в Брюсселе, вообще курят…

Арнольда на месте не оказалось, но дверь в его кабинет была распахнута. Даржек вошел и поднял трубку телефона:

— Тед Арнольд сейчас в здании? — спросил он у оператора.

— Не знаю. Вы хотите, чтобы я разыскала его?

— Да уж, пожалуйста. Скажите, что он должен немедленно зайти в свой кабинет. Передайте, что положение — критическое, и, если его не будет в кабинете через пять мнут, солнце сегодня, вполне возможно, не сядет.

— Будьте любезны, повторите.

— Положение — чрезвычайное. Ч-р-е-з-в-ы…

— Я передам.

Повесив трубку, Даржек развалился на софе.

Через десять минут в кабинет ворвался Арнольд. Некоторое время он, в остолбенении, взирал на Даржека, затем с воплем кинулся к нему и сжал его в объятиях.

— Пусти! — заорал Даржек. — Пройдя невредимым огонь, и воду, и прочие пытки, я вовсе не хочу быть раздавленным насмерть!

Арнольд выпустил его.

— Где же тебя черти носили?

— Это — вместо „добро пожаловать“? Я ведь уехал в Брюссель, и был в Брюсселе, и только что вернулся из Брюсселя — где, кстати, вашим терминалом управляют сущие пираты. А вот где ты сам шляешься?

— Ты звонил к себе в контору? Джин уже знает?

— Нет. Свойственная мне преданность интересам заказчика привела меня прямо сюда.

— Я ей скажу. А то еще в обморок упадет, если ты просто так, как ни в чем не бывало, войдешь в контору. — Схватив трубку, он набрал номер. — Джин? Он вернулся! Ну конечно. Вот, сидит у меня на софе, и рожа у него, как обычно, хитрющая! Нет, я не спрашивал. Он здорово похудел и зачем-то постригся, но, вроде бы, все в порядке. Нет, Джин, лучше не надо. Сейчас начнется заседание совета директоров, и он там понадобится. Ну, может быть, несколько часов. Почему бы нам всем не поужинать вечером? Ну да, устроим праздник! Я тебе позвоню. Пока, милая!

— Милая?! — воскликнул Даржек. — Ты называешь Джин милой?

— Да, ты ведь не знаешь. Мы с Джин…

— Проклятье! Стоит уехать из города всего на пару недель, и лучший твой друг… Тед, вот уж от тебя я никак не ожидал подобного свинства!

— Старина, я и в мыслях не имел, что ты любишь ее… Она работает у тебя уже четыре года, и у тебя была уйма времени на то, чтобы объясниться…

— Нет, я не люблю ее. Просто она — лучшая из всех секретарш, какие у меня были, да вдобавок незаменима в делах определенного рода. Она — прирожденный детектив. За исключением себя, я не встречал подобных ей. Нет, я, точно, замкну провода в первом же попавшемся трансмиттере и суну тебя внутрь. И суд меня оправдает.

— Если тебе нужна секретарша на всю жизнь, на ней нужно жениться. Значит, ты все это время был в Брюсселе?