Сервер и дракон - Ханну Райяниеми

И он беззвучно исчезает.

Дюпре стоит в тридцати футах от меня и с любопытством смотрит на растущий хаос. Жара уже обжигает, облако движется к нам, набирая скорость.

– У нас мало времени! – кричу я.

Дюпре с интересом смотрит на меня и иронично улыбается:

– Это вы сделали? Готов поспорить, такого он не ожидал.

– Вы можете нас отсюда вытащить? Ваша машина все еще работает?

Дюпре кивает. Мы бежим к его покосившемуся дому, и доктор не отстает, хотя и пыхтит, как паровой двигатель.

Мы оказываемся внизу. Я захлопываю дверь и слышу болезненный хриплый звук.

Дюпре смеется.

Дюпре уводит дом от маленького планетоида, пальцы танцуют на клавиатуре М-теоретической машины. Свечение поля смещения окутывает нас, и гравитация пропадает. На этот раз я почти рада тошноте и головокружению.

– Вы придумали весьма впечатляющий трюк, но упустили важную деталь, – говорит Дюпре. – Нам не выбраться из «Звездного странника». Я даже не знаю, является ли его внешняя оболочка материей. Возможно, это какой-то изъян в пространстве или пикотехнологическая псевдоматерия.

– Что-то я не видела, чтобы вы там хоть что-то сделали, – язвительно говорю я.

– Нет, не видели, – улыбается Дюпре.

– И что это значит?

Внезапно машина Дюпре снова звенит. Он уже гонится за нами? Страх выкручивает мне кишки.

– Ха, – выдыхает Дюпре, – поверить не могу. Он все еще здесь. Соан как он есть: не выбрасывает ничего, что может пригодиться.

– Вы о чем?

– Мой корабль. «Большой Д». – Он одаривает меня дьявольской ухмылкой, которая заставляет его выглядеть намного, намного моложе.

– Нам понадобятся скафандры. Мне придется отключить двигатель, как только мы доберемся до стабильного региона, который Соан создал для своих игрушек. Орбиты икосаэдрической симметрии: он сто процентов выделывается именно таким N-частичным решением. Это значит, что мы так или иначе развалимся: ничто не будет скреплять дом, когда исчезнет поле смещения. Загляните вон в тот шкафчик.

Когда я открываю дверь, на которую указывает Дюпре, оттуда вываливается всякий хлам. Шлемы и толстые стеганые комбинезоны, серебристо-блестящие и украшенные советским флагом.

– Из российских запасов, – поясняет Дюпре, – люблю eBay.

Мы вместе выплываем в дверь Дюпре и попадаем на гигантскую свалку. Дыхание свистит в ушах, и я с болезненной ясностью ощущаю вакуум сразу за тонкой тканью скафандра.

Прямо рядом с домом Дюпре, почти полностью утратившим форму – отвалившиеся кирпичи плывут во все стороны, – висит клепаная сфера медного цвета, футов тридцати в диаметре, усеянная орудийными портами и круглыми иллюминаторами. Под нами сфера побольше, сделанная из чего-то прозрачного и зеленоватого. За ней виднеется силуэт, которому я не могу дать названия, он, кажется, пульсирует и движется, пока я смотрю на него. Это напоминает мне 3D-проекцию гиперкуба, которую я когда-то видела. Над нами и вокруг нас плавают странные вещи, вращающиеся серебряные ракушки и какие-то средневековые доспехи размером примерно с Эмпайр Стейт Билдинг.

Есть тут и живые существа – в анабиозе. Многоглазое чудище с шестью парами крыльев и щупальцами, словно вышедшее из ночного кошмара Лавкрафта. Черное дерево, ветви которого образуют множество Мандельброта, а ствол весь усеян глазами. Гуманоид со смехотворно огромной головой и худым иссохшим телом: его череп прозрачен, а контуры мозга пульсируют, пока я смотрю.

А вокруг нас безоблачное голубое небо, которое загибается наверх и уходит влево, и вправо, и вниз, и исчезает в непрозрачной дымке, куда ни посмотри – внешняя оболочка «Звездного странника».

– Посмотрим, помнит ли меня старушка, – говорит Дюпре по дребезжащей радиосвязи и шепчет: – Дюпре альфа-гамма три четыре один.

Он поднимается из машинного моря под нами, матово-черный цилиндр длиной в целую милю. У меня снова кружится голова, когда невероятно гладкая поверхность заполняет все поле зрения – прозрачно-черный мыльный пузырь больше неба.

– Это сделали для меня в зеленых мирах, – говорит Дюпре откуда-то издалека. – Такие доверчивые. Такие старые. Древние машины, созданные для исполнения желаний. Я думал, что хочу этого. Игрушку.

– Д на связи, – говорит скрипучий женский голос у меня в наушниках. – Добро пожаловать назад, доктор Дюпре.

– Пойдемте, – говорит Дюпре, – надо выбираться отсюда.

В обшивке корабля открывается гигантская пасть и проглатывает нас.

Внутри корабля есть гравитация. Движущаяся дорожка – металлическая полоса, которая течет, как вода, под нашими ногами, – ведет нас через почти бесконечные, освещенные голубоватым светом туннели, через залы с гигантскими гудящими машинами, огромными катушками и электрическими дугами. Когда мы проезжаем мимо, они просыпаются, как будто приветствуя Дюпре.

Дюпре качает головой.

– Почти все это просто для красоты. Они пытались дать мне то, что я мог вообразить в то время, что мог понять. Все настоящее находится в искусственной сингулярности, и оно не больше булавочной головки. Но тогда нам нужны были внешние атрибуты.

А потом мы стоим на плавучей платформе в гигантской, как пещера, рубке. Дюпре сидит на обитом бархатом стуле за панелью управления, которая выглядит как внебрачный отпрыск трех органов и пишущей машинки, у нее даже есть педали. Какое-то время он яростно возится с кабельным соединением, затем начинает стучать по клавишам ноутбука. Группы клавиш и рычагов двигаются сами по себе, как будто на них играет невидимый пианист. Мягкий золотой свет заполняет кокпит, и весь корабль вокруг нас оживает. Везде виднеются машины Бака Роджерса, они светятся, гудят и поют.

На круглом экране метров двадцати в диаметре видны свалка Соана и небо «Звездного странника».

– Вы здесь побывали, – тихо говорю я, – вы все это видели. И никому не сказали.

Дюпре закрывает глаза.

– Разумеется, нет. Я действительно собирался стать властелином Земли. И я мог бы им стать, если бы не Соан, который воображал, что все сделает намного лучше. Но все меняется. Мы не были готовы к этому, никто из нас не был.

Соан. Я снова начинаю бояться.

– Так ты собираешься вытащить нас отсюда, старик?

– Нет, вы собираетесь.

Я молча смотрю на Дюпре.

– Я больше не могу, – тихо говорит он, – я старик. Я слишком медленно соображаю. Вы намного быстрее, и ваш мозг еще не переполнен.

– Я не смогу. Как, черт возьми, управлять этой штукой?

Он тихо протягивает мне устройство, гарнитуру из латуни и вакуумных ламп, которая выглядит ужасно знакомой.

– Я вам помогу, если вы позволите.

– Что это за хрень?

– Соан называет ее эдюкатором.

Начинается все медленно. Дюпре сидит на металлическом полу, закрыв глаза. Это не похоже на яростную, безжалостную атаку Соана. В моем сознании расцветают новые знания, похожие на целое поле красивых экзотических цветов, на сад науки, такой огромный, что в нем можно заблудиться. Как