Однако его попытки вновь потерпели крах. Едва мужчина приподнялся и попытался встать, он тут же рухнул обратно, потому что ноги, как оказалось, тоже были связаны, просто настолько плотно, что в них вовсе прекратила поступать кровь, и они занемели, отчего Клинт не чувствовал их. Ощутив вновь под собой стул, он разозлился, потому что ненавидел чувствовать себя беспомощным. А именно так он сейчас себя и чувствовал.
— Да кто же ты? — крикнул он в темноту.
Где-то сбоку послышался смешок, и в помещении загорелся свет.
— А ты не узнаешь меня, папочка?
Клинт дернулся на стуле от неожиданности. Прямо перед ним, наклонившись почти вплотную, стояла совсем юная девушка с каштановыми волосами, собранными в длинную косу, и ярко-зелеными глазами, будто пытающимися взглядом высосать из его тела душу.
— Энни? — пораженно выдохнул Клинт. — Ты же мертва!
Девушка рассмеялась и отошла в сторону. На ней была была черная плотная водолазка и черные эластичные брюки, какие обычно использовались для верховой езды. Черты ее лица были чуть угловатыми, а высокий рост и широкие плечи делали ее фигуру похожей на мужскую. Энни не отводила взгляда с Карла, кривя губы в злой усмешке, и мужчина понял, как та похожа на него самого.
— Скажи спасибо матушке, которая помогла мне сбежать тогда, семь лет назад, — наконец проговорила она. — Только благодаря ей я еще жива и могу отомстить тебе.
Клинт судорожно сглотнул и огляделся. Они были в его собственном подвале. В том самом подвале, куда пару дней назад с обысками явились люди из королевской полиции, и где они обнаружили мертвые тела, спрятанные здесь его сыном.
— Разве ты не обратил внимания на послания, что я тебе оставляла? — Энни изобразила обиду. — А ведь я так старалась! Все ради тебя, папочка, ты же так просил тебя называть? Помнишь ты говорил нам с Эдом про неугодных? Про тех, кто не заслуживает жить. Что ж, я избавила общество от парочки из них. Ради тебя, папочка. Все это лишь ради тебя!
И она расхохоталась. Энни заливисто смеялась на весь подвал, и пустые стены отражали ее смех, пока Вилтон-старший с ужасом смотрел на свою дочь.
— А тот мальчик? В чем же была его вина?
— А в чем была моя вина? — вдруг в отчаянии закричала Энни. — В чем я тогда провинилась перед тобой? Когда ты бил меня до потери сознания, а после приходил ночью в тайне от матушки и… делал свои мерзкие вещи? Знаешь, кто на самом деле не заслуживает жизни? ТЫ!
Энни отвернулась на несколько секунд, а когда она повернулась обратно, Клинт увидел на ее щеках блестящие дорожки злых слез.
— Но ты подставила Эдварда, — стараясь держать себя в руках, проговорил мужчина. — Ты знаешь, что его арестовали и бросили в королевскую темницу? Говорят, он сошел с ума.
— Там ему будет лучше, чем рядом с тобой, — прошипела девушка, подходя ближе. — Я просто помогла ему сбежать от тебя. Эдвард всегда был слишком слабохарактерным и не смог бы сделать этого самостоятельно.
— И что ты сделаешь со мной? — Клинт пытался отвлечь дочь разговорами, пытался хоть как-то потянуть время, не теряя надежды высвободиться и сбежать.
— Хотелось бы, конечно, сделать с тобой тоже, что и ты делал со мной все эти годы, но, к сожалению, я физически не могу этого сделать, так что я просто убью тебя и выставлю напоказ всему городу.
Энни говорила об этом так спокойно, несмотря на продолжающие течь слезы, что Клинт невольно почувствовал холодок, пробежавшийся по его спине. Вот оно, их главное отличие, — он не мог сдерживать свои эмоции, свой гнев, и даже сейчас Клинт чувствовал как внутри него бурлит вулкан, не находящий себе выхода, тогда как Энни свой гнев никогда не выставляла наружу. Она сама решает, какую эмоцию показать следующей, и поэтому никто и никогда не узнает, что именно она чувствует на самом деле. И этим Энни была еще опасней.
Клинт дернулся последний раз и сдался. Он понимал, что сбежать уже не получится, да и вряд ли в этом вообще есть смысл. Он сам станет причиной своей смерти. В руках Энни заблестело лезвие клинка.
— Я бы хотела, что бы ты мучился, но, убив тебя быстро, я докажу, что являюсь лучшей версией тебя.
Клинт сжал челюсти и отвернулся. Девушка усмехнулась.
— Что и требовалось доказать. Ты был грозным лишь тогда, когда чувствовал в своих руках абсолютную власть, когда знал, что никто не посмеет тебя остановить. Я сделаю этот мир лучше, избавив его от тебя. Ты станешь последней моей жертвой.
Лезвие вошло мгновенно. Рука Энни ни разу не дрогнула. Она вытащила клинок и еще раз со всей силы воткнула его в грудь отца. На этот раз он задел ребро, и оно с треском разломилось под давлением клинка. А потом она сделала это еще раз. И еще. И еще с десяток раз. Умирая, Клинт видел, как девушка улыбается. По ее щекам вновь бежали слезы, но в этот раз он знал, что эти слезы настоящие, как и эта до безумия счастливая улыбка. Энни вкладывала всю свою боль в каждый удар клинка, и она была рада вернуть своему мучителю хотя бы толику тех страданий, что испытала маленькая девочка. Ведь даже те лишения, что преследовали ее после того, как она покинул дом, никогда не сравнятся с тем, что ждало бы ее, останься она там.
— Ты доволен? Доволен? — кричала Энни, размазывая по лицу слезы и капли крови. — Ты заслужил это! Как никто другой заслужил!
Часто дыша, девушка опустилась на ледяной каменный пол подвала и привалилась спиной к стулу, ощущая, как кровь быстрым потоком стекает по отцовской ноге. Она справилась. Совсем скоро она вернется к своей семье. К своей настоящей семье. А пока ей нужно прийти в себя, ведь, кажется, только что Энни потеряла цель в жизни.
Энни плакала, молчаливо глотая слезы. На самом деле, у нее не было никакой семьи. Была только она сама и галлюцинации, которые она называла своими друзьями. Все это время Энни убеждала себя, что, несмотря ни на что, она осталась в здравом уме, но знала, что это неправда. Здоровые люди не становятся хладнокровными убийцами. И не кончают своих отцов, какими бы ужасными они не были.
— Но мы же справимся со всем этим, верно?
Энни встала, пошатываясь, и принялась отвязывать тело отца от стула. Сделав это, она замотала труп так, чтобы кровь не стекала на пол, а после, схватив его
