Уже через две-три минуты, пока он брился, в голове посветлело, стало свежо и чисто. Он любил эти первые ощущения кайфа, потом как бы приливала вторая волна и он уже чувствовал себя вроде заведенной механической игрушки, у которой ощутимо кончается завод… Потом появилось чувство тревоги, оно заполняло, как прохудившаяся сточная труба незаметно заполняет подвал.
В назначенное время Мартынов привез Григорянца. С ним были Аркадий Журавлев и Гена Тузов, которого за крупные габариты называли Малышом.
— Появился, предатель! — не ответив на приветствие Григорянца, рявкнул Волков. — За что я плачу тебе такие бабки? Ты обещал, что у моих людей не будет проблем на проходной!
— Но, Игорь Петрович, Климкину и Егорову задержал Давтян. И если бы я пропустил их, это сразу стало бы известно Казаряну. Он уничтожил бы меня…
— Ты мне уже десятый раз про этого Казаряна льешь! Столько денег я угрохал на тебя, а что вижу?
— Вы не знаете насколько опасен Казарян! — Григорянц тоже вспылил. — Я давно с ним общаюсь и знаю, когда можно пропустить ваших людей, а когда нет. Если я не устраиваю вас, то давайте разорвем наш договор!
— Ах ты, гнусь! — Волков наотмашь ударил начальника караула по лицу. Григорянц попытался закрыться, но тут же подскочили Журавлев и Малыш, ухватили Григорянца за руки. Волков еще несколько раз ударил Григорянца по голове.
— Плесень паршивая! — с отвращением в голосе произнес он. — Договор он разрывает! Ишь ты! Да я тебя самого разорву…
Потом хозяин созвал совет под общей темой: «Что делать с Григорянцем?» Если отпустить, пойдет жаловаться в милицию, а значит, Волкову влепят новый срок.
— Кончать его надо! — подвел итог Волков.
Малыш и Журавлев согласились. Волков сам привел Григорянца в большую комнату, распаляя себя, выхватил из кармана куртки пистолет «Вальтер» и рукояткой несколько раз ударил Григорянца по голове.
— За что вы бьете меня? — закричал Григорянц.
На него жалко было смотреть: глаз подбит, на лице кровавая ссадина, волосы всклокочены. Волков отступил на шаг, поднял ствол пистолета и неожиданно выстрелил Григорянцу в живот. Тот вскрикнул от боли, согнулся. Волков, твердо сжав рот, дважды выстрелил несчастному в голову. Потом вытер салфеткой кровь с рукоятки пистолета, бросил ее на пол. Безумно глянул на присутствующих, крикнул:
— Чего стоите? Рубите его на части, сжигать будем…
Но братки ошалело переглянулись и наотрез отказались. Волков обозвал их слюнтяями, принес топор, охотничий нож с широким и длинным лезвием. Он выпил стакан водки, после чего потребовал снять с трупа всю одежду. Малыш и Журавлев неохотно подчинились. Потом Волков отчленил голову и руки, разрезал туловище на достаточно мелкие куски. Увидев жуткое зрелище, он икнул и побежал в ванную комнату. Вернувшись, он молча разжег в камине пламя, бросил туда окровавленную голову. Тут же вспыхнули волосы, кожа потемнела, а широко распахнутые глаза затянуло белесой поволокой.
— Вот и разорвал договор, — произнес Волков.
Утром обугленные куски сложили в черный полиэтиленовый мешок, погрузили в «Форд Краун Виктория», потом выбросили остатки в мусорный контейнер. В тот же день мусороуборочная машина увезла черный мешок на одну из московских свалок. Начальник караула Григорянц исчез без следа. Как и не было…
Стенографистка Оля отличалась от сереньких, как мыши, сотрудниц машбюро — сообразительная, довольно хорошенькая, подстрижена получше и одета понаряднее. Эта ловкая особа быстро сообразила, что торговля секретной информацией может быть очень прибыльным делом. А информацию ей удавалось перехватывать из разных источников, в том числе и из прокуратуры…
Станислав Арташесович закончил чтение очередного документа, присланного Олей, когда вошел Симонян.
— Ты меня вызывал, Станислав?
— Взгляни-ка на это, — сказал директор, передавая заместителю полученное сообщение. — И скажи, что ты думаешь по этому поводу.
Симонян уставился на бумажный листок. Дважды перечитал краткое послание.
«Старшему помощнику Генерального прокурора Звягинцеву А. В.
Срочно, совершенно секретно.
Получены сведения, что к хищению изотопов причастен директор "Центра высоких технологий" С. А. Казарян. Есть данные о том, что на территории «Центра» им организован подпольный цех по производству изотопов. По его указаниям производилось аварийное отключение электроэнергии, качественная продукция им похищалась и списывалась в брак. По предположительным сведениям гибель изобретателя Ю. В. Палагина тоже связана с Казаряном.
Полковник Савельев».— Это Доленко, не иначе. Вот мразь! Продал тебя Савельеву, — произнес Симонян, протягивая листок обратно. — А ты ему доверял. Спас от суда, от позора…
— Его счастье, что он погиб в автомобильной катастрофе, — заметил Казарян.
— Что теперь делать с Савельевым? Он стал очень опасен.
— Вот именно. Я давал задание ликвидировать его, но попытка не удалась. Это очень серьезный противник.
— Может быть попробовать его купить, Станислав? Как ты на это смотришь?
— Вот ты и попробуй, Микаэл. Я хочу, чтобы ты занялся этим немедленно. Вот здесь, — директор выдвинул правый ящик стола и достал оттуда плотный конверт, — находится сто тысяч баксов. Думаю, этого вполне достаточно для полковника Савельева. Только дай ему деньги в два приема, понял? Сперва тридцать, потом еще семьдесят, когда он все закончит.
Симонян взял конверт, усмехнулся:
— С такими деньгами, Станислав, эту проблему вполне можно решить.
— Желаю удачи, Микаэл. Я на тебя очень надеюсь. Действуй!
Симонян попрощался и исчез.
* * *
Подойдя к двери, он нажал на звонок. Потом еще несколько раз. Наконец, дверь отворилась, и Симонян увидел Савельева, с мокрыми волосами и в тренировочном костюме.
— Добрый вечер, Владимир Сергеевич, — торопливо произнес Симонян, словно боясь, что Савельев захлопнет дверь перед самым его носом. — Извините за непрошеный визит.
— Хорошо, что решили навестить меня, Микаэл Арамович. Добрый вечер. Входите.
— Я не оторвал вас от дел?
Савельев рассмеялся.
— Если считать мытье головы делом, то да. Оторвали.
Тринадцатая квартира, которую занимал Савельев, была маленькой, спартанского типа. Стены в спальне были коричневые, паркетный пол отполирован. Единственной мебелью в комнате были кровать, ночник и портативный телевизор. Одежду Савельев разместил в стенном шкафу. В гостиной стены были белые и такой же сверкающий паркетный пол. Здесь вся мебель состояла из черной кожаной кушетки, плетеного кресла и зеркального столика. На кухне имелись обычные принадлежности, маленький стол и два стула. Окна закрывали простенькие жалюзи.
