живет чрезвычайный уполномоченный королевской канцелярии, который вел дело Кеннета?
Конечно, мой брат библиотекарь, а не работник адресного стола. Но за время нашего знакомства он столько раз меня выручал, вспоминал, находил, узнавал…
— Увы, — предсказуемо помотал головой Винс.
— Ты ведь все равно дома не останешься? — внезапно с ехидством в голосе поинтересовался Кен.
— Конечно. — Уверенно улыбнувшись, я замерла, выжидающе глядя на мужа. Не мог он задать этот вопрос просто так, значит…
— Тогда переодевайся. Я знаю адрес господина королевского уполномоченного.
— Я-то переоденусь. А вот тебе нельзя покидать дом. Помнишь?
— Исключено! — сразу взвился Кеннет.
Но был остановлен мягким покашливанием Винсента.
— Простите, лорд. Число соглядатаев на площади перед вашим особняком заметно увеличилось. Вам действительно лучше не покидать дом. Но не волнуйтесь, Оливия не поедет одна. Я сегодня взял отгул на работе. Как чувствовал.
Кеннету очень, просто до скрежета зубовного не хотелось меня отпускать. Он вел себя безупречно, стараясь этого не показывать, но… Это было приятно. Давно обо мне никто так искренне не беспокоился.
Примерно минут через двадцать-тридцать мы добрались до нужного дома. Пришлось взять наемный экипаж, но я успела вся искрутиться, утешая себя, что пешком вышло бы медленнее. И еще, чтобы легко бегать на такие расстояния, тело Оливии надо бы сначала потренировать. Обязательно займусь этим, когда жизнь станет чуть-чуть поспокойнее.
Бонд обитал неподалеку от своей канцелярии в мрачном высоком здании на улице, чем-то похожей на советско-киношную стилизацию под Бейкер-стрит.
Дверь нам открыл не менее мрачный старый слуга. И с ходу скорчил такую рожу, словно собирался пообедать незваными гостями:
— Хозяин изволит отдыхать! Не велено беспокоить!
Меня, признаться, слегка кольнула совесть. Которые сутки мужику выспаться не даем. А что делать?
— У нас важные новости, — вперед выступил Винс.
Мягкий, негромкий, постоянно извиняющийся за все подряд, в ответственные моменты брат Оливии преображался. Нет, он не рычал, не повышал голос и не давил. Но уверенная в своей непреклонности сила словно окутывала все вокруг него.
Я, кажется, поняла, как Винсент в свое время отбил свою Фанни у трех других претендентов на ее руку и сердце. Против такого напора невозможно устоять!
— Ну что опять?! — буквально взвыл Далтон, через несколько минут спускаясь к нам в маленькую приемную. Зевающий, несчастный, наспех одетый. Совесть опять начала тихо ворчать на меня вместе с разбуженным сыщиком: — Сударыня, от вас ни наяву, ни во сне покоя нет!
— Надеюсь, сударыня, у вас хватит ума не соваться мне под руку, — без всяких церемоний заявил мне Далтон, когда наша наемная коляска остановилась возле неприметного домика в одном из северных предместий. — Покружите между клумбами и декоративными кустами. — И он махнул рукой в сторону небольшого скверика. — Красивый вид, свежий воздух.
Мужчины понимающе переглянулись, и Винсент чуть ли не силой потащил меня прогуливаться по тропинкам.
Конечно, я не сильно рассчитывала, что Далтон возьмет нас с собой и мне удастся послушать беседу. Но надежда вяло трепыхалась. И вдруг такая внезапная мужская солидарность.
А ведь всю поездку я размышляла как раз о том, как бы отправить Винсента подальше от опасности, поближе к семье. Но, помня про его упрямство и отношение к младшей сестре, даже не рискнула предложить подобное.
— Ты так повзрослела, — заботливо поправив на мне плащ, вздохнул Винс, когда мы дошли до скверика. — Стала так похожа на маму. Я иногда смотрю, и сердце замирает. Будто время повернуло вспять.
Ох… мне повезло. По-настоящему, фантастически повезло. Я получила разом новую жизнь, новую молодость, потрясающего мужчину и… семью. Брата, которого у прежней Полины никогда не было.
Что по сравнению с этим королевские козни и угроза виселицы? Да тьфу и растереть. Главное — уберечь Кеннета и Винсента с его семьей. Ради Оливии и ради себя.
И как же хорошо, что у них была боевая, похожая на меня настоящую матушка…
За этими мыслями я не сразу опомнилась, когда из дома вышел Бонд. И отправился к коляске, даже не глянул в нашу сторону. Эй! Забыл? Не верится. Конспирация? По какому поводу? Он кого-то заметил?
Я молча перевела взгляд на Винса, и тот в ответ улыбнулся:
— Экипаж подъедет вон к тому углу. Нам нет необходимости бежать через сквер. Галантный мужчина этот королевский уполномоченный.
— А как ты…
— Разве ты не видела? Он прямо указал возничему, куда подъехать.
— А-а-а… — Я с удивлением покосилась на наемный экипаж, уже тронувшийся именно к тому самому углу, о котором и упоминал Винс.
Надо же! Про опасность подумала, про конспирацию. А про галантность как-то нет.
Между тем брат, как нормальный здешний мужчина, понял мотивы Бонда на раз. Ну не принято в этом мире гонять женщин по пыльным скверам. Даже если ты на службе, а дама прилипла, словно репей к ишачьему хвосту, и без конца колется, мешает расследованию. Ну и помогает иногда.
— Что вы узнали? — Меня просто подбрасывало от нетерпения. — Кто новый владелец?
— Вы это и без меня знаете, — сурово поджал губы Далтон и попытался эмоционально воззвать к моему чувству самосохранения: — Сударыня! Ваша беготня по городу может быть опасна. Неужели вам мало одного нападения? Хватит лезть в расследование. Это мужское дело.
— Вынужден согласиться, — вздохнул Винсент. Но тут же глянул на меня, слабо улыбнулся и добавил: — Только Оливия вся в матушку…
Я гордо отвернулась. Ладно, разберемся. Я и так знаю, что перечницу и зонтик купил Роберт.
До дома герцога Оттона Гемса ехали молча. Бонд коротко попрощался и высадил нас из кареты буквально в квартале от площади у ворот.
Его экипаж только тронулся с места, мы с Винсентом даже не успели пройти пары шагов. Грохот в конце улицы раздался совершенно неожиданно. А у меня вдруг встали дыбом волосы на всем теле.
Даже не оглядываясь, не пытаясь понять, что происходит, я метнулась в сторону, сбила брата с ног, и мы оба покатились по мощеному тротуару в сточную канаву.
Где-то над нашими головами громко ругался Далтон. При этом он еще шипел и будто бы плевался паром. Мне было уже не страшно, но очень любопытно. Только Винсент навалился сверху, вжимая меня в грязные камни и не давая пошевелиться. Даже дышать с такой тяжестью на груди было сложно.
— Винс! — Мое хрипение сделало бы честь бывалому висельнику. — Отпусти, задохнусь!
Тиски внезапно разжались, и я задышала полными легкими, чувствуя короткую эйфорию. А меня тем временем подняли с мостовой и начали ощупывать со всех сторон. Такое впечатление, что в четыре
