Вводят в общество? Более того, дают всем понять, что я не просто шилопоп огненный обыкновенный… а для них необыкновенный? И несмотря на то, что я вроде как не должна по статусу тусоваться во дворце, меня здесь привечают?
Получается, готовят почву для…
Сглотнула неожиданно пересохшим горлом.
Господи, как у них все сложно… но видимо без этого я даже встречаться не могу с драконищем. Не говоря уж о другом. Только вот само драконище не видно…
Ой, теперь видно. Видно даже рядом с сиятельным королем, который вошел в залу, и с внушительным и мудрым коммандером.
Я так стиснула от волнения и радости веер, который полагался к платью, что едва не сломала его. Жаль, что просто так подойти к троим мужчинам, которые пересекали зал и периодически останавливались рядом с влиятельными присутствующими и переговаривались с ними о чем-то я не могла. Хотя очень хотелось… к одному из них. Снова оказаться в надежных объятиях, увидеть бурю в его глазах и услышать, что все будет хорошо.
Его Величество занял полагающийся ему трон и поприветствовал подошедшего к нему молодого мужчину, судя по их похожести — наследного принца… Ух какой принц! Так, Ира, спокойно, у тебя драконище есть. Ну или будет…
А Симон Хардман Третий тем временем начал речь, в которой рассказал, что в самые трудные времена трон всегда поддерживали славные фамилии — и Управление.
Что корона не была бы столь сильны, а королевство столь развитым без разных славных фамилий — и Управления.
Что недавние события, благодаря которым был спасен не менее славный род, раскрыто чуть ли не преступление века, очищена столица от всяких нежелательных элементов стали возможными благодаря действию храбрых сотрудников Управления и мудрости его коммандера. И яр Лондон за это награждается почетной драконьей звездой.
Хлопала я от души, как и окружающие — яра Лондона уважали и ценили все. Я уже знала, что именно под его руководством наша структура стала столь могущественной и необычайно эффективной. И его преемнику придется постараться, чтобы соответствовать столь высокой репутации и эффективности…
Преемнику.
Взгляд против воли снова метнулся на драконище, и снова мелькнул страх, что я не туда лезу, что мне тоже придется соответствовать, а вдруг я все испорчу? Погрузилась в переживания, что даже не сразу поняла, что произнесли и мое имя. Хорошо что Мэтью подтолкнул:
— Иди, тебя позвали, — шепнул на ухо.
— К-куда?
— К королю. За наградой.
И я пошла.
С прямой спиной, стараясь не смотреть ни на кого, потому что не по себе мне сделалось. Очень. Короли и награды дело такое… неоднозначное. Это я по нашей истории знала.
Но все обошлось. Точнее, неплохо получилось. Даже очень хорошо. Потому как Хардман Третий вдруг во всеуслышанье объявил, что я столько сделала для отечества, что это отечество не может не признать меня своей частью и потому забирает звание попаданки Джонс и присваивает местную фамилию, Тимсон.
Да еще и достал какой-то артефакт и снял с моей руки попаданский браслет.
Я проводила его взглядом с некотором сожалением. Все-таки пару раз он мне и правда помог…
— … и королевской милостью, — продолжил главный красавчик королевства, — мы готовы выслушать и привести в исполнение любое разумное ваше пожелание.
Э…чего? Золотая рыбка, в смысле, в действии?
Его Величество посмотрел на меня.
Я моргнула несколько раз, в надежде проветрить мозг.
Он терпеливо ждал.
Сделалось страшно и жарко.
А король явно подсказывал мне что-то взглядом и заломленной бровью. Выразительно так подсказывал… Ой. Дошло. Кажется, я поняла, наконец, о чем говорил вчера Декстер.
Выразить честные намерения? В смысле, объявить во всеуслышание, что дайте-ка мне яра Кингсмана и на том сочтемся? Или как-то там по другому сформулировать…. Черт, а драконище не слишком ли много на себя берет? То есть ему правила не позволяют что-то там сообщить про меня — а мне надо это сделать?
А как же цветы? Конфеты? Оттепель после ледникового периода? И вообще, их драконьи правила, что, запрещают пояснять бывшим попаданкам все подробности и ритуалы, чтобы эти самые попаданки себя идиотками не чувствовали?
Я прищурилась и ответила звонко и громко:
— Спасибо, но у меня все есть…
Теперь удивленно моргнул Хардман Третий. И спросил осторожно:
— Кх-м… вы уверены?
— Конечно, — улыбнулась, краем глаза замечая, как одно наглое драконище напряглось до состояния статуи. Нормально, ему привычно, — У Вас… точнее, у нас такое замечательное королевство, что ничего и не надо.
И сделала вид, что уйти собираюсь. Возле трона напряглись уже все.
Но, не развернувшись до конца, снова обратилась к главному дракону нынешних времен и народов:
— Единственное, я бы не отказалась остаться на своей новой должности — помощника детектива Кингсмана.
— О.
Кажется, на это точно никто не рассчитывал.
Мы не успели толком поговорить с Декстером по поводу моей работы, но у меня возникло ощущение, что свою ценность, то есть меня, он захочет припрятать, а не пускать в расследования. Так что грех не воспользоваться тем, что мне выдали карт-бланш.
— Волею короля так и будет, — король хмыкнул. И даже не стал смотреть в сторону своего возмущенного и насупившегося друга — я туда тоже не смотрела, возмущение и так чувствовала, — И больше ничего не хотите?
— А всего остального пусть не королевским указом… добиваются.
Кажется, если раньше я обеспечила себе просто внимание публики, то сейчас оно стало… задумчивым и оценивающим.
Уголки губ короля дрогнули, но он лишь кивнул и на том аудиенция была закончена.
А я развернулась как в полусне и двинулась… куда-то. Подальше от любопытных глаз.
Чтобы минут пять спустя быть перехваченной крепкой мужской рукой и жарким шепотом где-то у столов с напитками.
— Значит, всего остального не надо? — рык обдает жаром мгновенно загоревшееся ухо.
— Во всем остальном еще убедить следует, — отвечаю дерзко, млея от его близости.
— Помощницей? На опасной работе? — шипит рассерженное драконище.
— Зато под присмотром, — говорю таким тоном, что сразу понятно — никуда он меня с этой должности не сместит.
— Ну почему нельзя было просто… в общем, просто? — стонет детектив, отводя в сторону длинного балкона.
— А почему нельзя было просто рассказать в подробностях, что здесь будет происходить и зачем? Откуда вообще взялась эта странная схема с таким желанием? — давлю в себе потребность шкодливо показать язык.
— Потому что священное пламя благоволит только к искренним порывам, — бурчит, как будто это все объясняет, и выводит на безлюдный балкон, смотрящий на темный сад. — И отчего же странная схема? Были прецеденты, сработало…
— О! — удивляюсь. — А я и не знаю — что за история?
— Долгая и давняя, — отрезает Декстер, а потом разворачивает к себе.
— Ну так я себе свою хочу, — надуваю губы.
— Упрямица, — берет за подбородок и на губы таким взглядом смотрит, что все внутри екает.
— На блюдечке с серебряной каемочкой драконих подавайте, а не меня, — делаю нарочито хмурый вид, стараясь отвлечься.
— Точно огненная, — вздыхает детектив и склоняется надо мной.
— У меня тоже пламя неискренности не терпит. И отношений по приказу, — объясняю я тоже со вздохом. — И вообще, заветные желания вслух не говорят — вдруг не исполнятся.
— Все-таки заветные? — голос драконища пресекается.
— И этого не скажу, — выдыхаю в его полуоткрытый рот.
— Бесишь, — с огромным удовольствием сообщает мой драконище перед тем, как поцеловать. Аллилуйя… или у них драколуйя? В общем, кажется мы на «ты».
— Заводишь, — успеваю сообщить ему с не меньшим удовольствием и отвечаю на поцелуй.
Эпилог
— Копай же, чего стоишь?
— На тебя любуюсь… при свете, псы ее, луны! — огрызнулся драконище, но лопатку в землю вогнал, бурча себе под нос всякие гадости. А я ручки умиленно сложила — ну какая же Декс у меня душка! И все-то просьбы мои выполняет, и веники красивенные носит, и на кладбище пошел…
