— Это какая, Дин? — приподнял бровь муж.
— Не знаю, как ты этого не заметил, но ты женщина, — съязвила я.
— Это вообще не проблема, — радостно засмеялся Генка.
— Леди Диана! — прервал наш разговор, спешащий к нам от замка лорд Карл.
— Вторая часть Марлезонского балета, — хмыкнул Генка-Герда, напомнив мне ещё один обожаемый фильм.
— Ты ещё «Собаку на сене» вспомни, — фыркнула я.
— Это где «моя жена, меня и слушаться должна»? — спросил этот язва в ответ.
— А потом мы спрашиваем в кого Алька такая, — вздохнула я готовясь к серьёзному разговору с графом, а то, что беседа будет далеко не светской, было понятно по лицу лорда.
— А это с кем поведёшься, — веселился Генка.
— Я очень бы хотел получить объяснения, леди Диана. — Начал подошедший к нам граф. — Понимаю, что вам возможно будет нелегко это рассказывать. Поэтому расскажу, как эту ситуацию понял я. У меня очень хорошая память. И я умею сопоставлять детали, не зря мне в своё время прочили карьеру в судебной системе. Вы недавно сказали, что слухи и моя уверенность в вашей увлечённости Альбусом, моим старшим сыном, чрезмерно преувеличены и не соответствуют действительности. А Генрих, мой младший сын, как раз лет пять назад во всё услышание начал заявлять о своей любви к вам и буквально преследовал вас. Четыре года назад, перед тем, как я явился в ваш дом с предложением поженить вас и Генриха, так как Альбус погиб на дуэли, а со всех сторон ползли самые прескверные слухи, вы на пару месяцев исчезли из общества и не появлялись в свете. А Генрих, примерно в этот период уехал в наше поместье и пил! Я думал, что видимо слухи о пари старшего сына на честь возлюбленной младшего, оказались правдой. И так как сам был на месте мужчины, которому предпочли другого, отнёсся к этому с пониманием. И честно говоря, ваши насмешки и яростные выпады в сторону младшего сына, меня очень злили. Однако теперь я прекрасно вижу целую картину. Вас никогда не интересовал Альбус, и целью его пари вы и стали потому, что он и его приятели знали о том, что влюблены вы в совсем другого Пембрука. Но когда результат вашей любви стал очевиден, мой сын струсил и сбежал! Ведь ребёнок до брака был бы причиной осуждения света. И вы оба надолго стали бы поводом для насмешек и обсуждений. Вы в тайне, запершись в поместье, произвели на свет Микаэль, и вынуждены были, спасая остатки репутации, отдать её в приют. И именно это стало причиной вашего заметно изменившегося отношения к Генриху. Ведь я не просто так был уверен, что вы примете моё предложение.
— Лорд Карл, — попыталась остановить его я.
— Подождите, леди Диана, я ещё не договорил! — не дал мне этого сделать Пембрук старший. — Поведение моего сына, рождение ребёнка в тайне, хотя такая девочка однозначно могла бы быть предметом материнской гордости. Тем более, что отсутствие ошейника меня не обмануло, да и персонал подтвердил, девочка очень сильный озар. Как я понимаю, это наследие вашей бабушки. Рождение Микаэль со столь ярким даром быстро заткнуло бы все желчные рты, упрекающие вашу мать в происхождении и отсутствии дара. Те, кто закрыл перед ней и вами двери своих домов, горько бы об этом пожалел. Но вы вынуждены были не только молчать, но и отказаться от ребёнка. Вот причина вашего отношения к мужу! А после падения, оказавшись на волосок от гибели, вы видимо решили, что свет и репутация ничего не стоят по сравнению с тем, что вы уже потеряли и можете потерять в дальнейшем. Поэтому вы приняли решение избавиться от мужа и провести оставшееся время рядом с дочерью. Ради чего и приняли этот пост со всеми сопутствующими проблемами. Будучи замужем, вы бы стать директрисой пансиона не могли бы. Но раз вы уже решили не гнаться за ложными ценностями наших светских аристократов, то позволили себе снять маску. Поэтому вы не потребовали преследования и наказания столкнувшей вас девицы, перестали стараться каждым словом стараться уязвить и унизить мужа, оплатили ему офицерский патент и взяли на себя обязанность содержать наше имение и престарелых слуг.
— Вы не совсем правы, лорд Карл, — начала я.
— Да неужели? Генрих? — смотрел он при этом мне за спину.
— Всё именно так, — подтвердил Генка-Герда.
— Генрих? — прищурилась я.
— Надо было не врать отцу о каких-то выяснениях чего-то там про жену, а честно признаться о своей трусости пять лет назад и её последствиях! Как, мне интересно, вы собирались разрешать эту ситуацию? — продолжил лорд. — На данный момент лучшее, что у вас выходит, это сделать девочку признанным бастардом, окончательно и бесповоротно погубив репутацию Дианы и лишив её хоть какого-то влияния в обществе. И это при том, что развод состоится, а вы будете пытаться добиться хоть сколько-нибудь значимого результата по отдельности!
— А вместе совсем нельзя? — в пылу обсуждения мы не заметили подкравшуюся с другой стороны и спрятавшуюся за дровами Микаэль.
— Можно, драгоценная моя. И будут, — поспешил взять ребёнка на руки лорд. — Пошли пока, покажешь дедушке замок.
— Дедушка? А Герда говорила… Говорил… В общем, я знаю, что дедушки умеют сворачивать горы. Это правда? — вот что оказывается всё время было у ребёнка в голове.
— Конечно, солнышко. Ещё как умеют, — заверил её граф. — А пока пойдём отсюда, пока я не свернул две дурные и упрямые головы. А вы двое, пока не выясните всё до конца, в замок можете не возвращаться! Хотя… Генрих, топор дай сюда. Без него обойдётесь при своих выяснениях.
Глава 56
— Генрих? — прищурилась я. — Вот оно как!
— В своё оправдание могу сказать, что в себя я пришёл уже после последней дуэли Генриха Пембрука, — поднял руки вверх и чуть отступил назад Генка.
— Насколько я помню, девки к тебе бегали тоже после той дуэли! И на лестницу, встречать не вовремя вернувшуюся жену, ты тоже выбегал, едва хозяйство простыночкой прикрыв! — шипела я наступая. — Так что правильно идëшь, к дровам поближе, чтоб мне далеко не тянуться!
Одно резкое движение, и я стою, прижатая к могучей груди Герды, а над головой слышу громкий и счастливый смех.
— Динка! А ты думаешь, мне легко было? — смотрит в глаза, а я Герды не вижу, всё плывёт перед глазами, память легко заменяет одно лицо на другое. — В себя пришёл, грудь болит, темнота кругом. Ощупываю, вроде бинты. Я ведь сначала решил, что в госпитале, после того ранения лежу. А всё, что было, вся моя жизнь по дням, всё что дорого, это всё в бреду привиделось. Нет этого ничего. И так страшно стало, как никогда в жизни. Потом уже вспоминать стал. Да и вокруг явно не военный госпиталь.
— А чего испугался? Там старость, возраст и болезни. Пенсия, такая же старая жена да рыбалки с котом. А тут молод, богат, знатен. Да и внешне, девки-то не просто так вешались на шею. Вон, пока на брусьях в саду подтягивался, ни одной служанки в доме не найти было. Да и жена, куда красивее меня. Я такой и в юности не была. — Ворчала я.
— А я никогда и никого красивее тебя не знал и не видел. У меня жена была яркая, верная, со мной через всё и вся прошедшая. Ты появлялась, а тебя взгляды встречали и провожали. За мою жену офицеры в части пили стоя, а их жëны говорили: «наша Тимофевна». Моя жена рядом со мной встала, и из заброшенного в дебрях и болотах, почти разрушенного рабочего поселения сделала образцовую военную часть! Моя жена для меня была и наградой, и трофеем, и лучшим другом, и ангелом-хранителем, и сбывшейся мечтой. — Горячо и торопливо, как в ту встречу на Байкале, говорил Генка. — Да и сам я мог в зеркало и людям в глаза смотреть смело, без стыда. Я наград не покупал, перед начальством за звëзды на погонах не выслуживался, за чужими спинами в тылу, да в штабах не отсиживался! Я у солдат не воровал, себе, на своё брюхо урвать не старался. И за свои слова и дела всегда отвечал, от ответственности не бегал. А тут? Смазливая размазня! Знания есть, сила есть, талант тоже! Пембруки славятся не умением даже, а искусством владения клинком. До лорда Карла мужчины этой семьи традиционно были офицерами. Сам лорд уволен с военной службы в шестнадцать лет по ранению. Он в армию пошёл до возраста поступления в Академию высших ювеналов. В двенадцать лет сбежал из дома, пробрался в трюм военного корабля, а когда его обнаружили уже почти на том берегу, заявил, что бастард Вестарана и едет к отцу. Сам герцог долго смеялся внезапному пополнению в семье, но оставил мальчишку при себе посыльным. К шестнадцати, конечно уже под своим настоящим именем, он был адъютантом командующего передовым полком! А вот сыновья, один другого краше. Младшему вообще при рождении хребет похоже забыли выдать. Это же слизень, а не мужик. Ах, старший брат решил соблазнить его девушку, ах, та не устояла, ах, у неё ребёнок! Да, Генрих о тайне Дианы знал. И более того, именно он научил соперника брата по дуэли блокировать коронные удары Альбуса и указал, как обойти защиту старшего из братьев Пембрук.
