от многолетней промывки мозгов. Он мыслит по-новому. Не так, как мы. Но так, как общество за пределами Периметра. И эта страна может стать частью большого мира. Но только после того, как чуваки вроде нас отстанут от общества будущего и перестанут их тыкать. Тебе кажется, что мы пытаемся их опекать, но по факту — просто не можем принять собственную бесполезность. Наше поколение — переходящее. Мы должны пожертвовать своими интересами, и дать дорогу новым, свежим мозгам.
— Чёрт… — Кобб прислонился к стене. — Это звучит так красиво, будто никогда не произойдёт.
— Да, и в этом минус нашего поколения. Мы ни во что не верим. Вроде и хотим всё поменять, но в башке кто-то постоянно повторяет: «Это бред. Ничего не получится. Кто ты такой, чтобы у тебя получилось?». И даже самые лучшие из нас так думают. Хватит таскать это говно из года в год. Я знаю, Кобб, ты и сам не хочешь идти по плану Шейна. Не хочешь разворачиваться, когда цель почти перед носом. Шейн сыграл свою роль. Но пока он здесь — будущего у Периметра нет.
— И что ты собрался делать?
— Во время штурма, Роугвард должны трагически погибнуть. Со смесью Гленна, для меня не будет проблемой их убить. Затем, мы выйдем из игры. Покинем эти территории. Ты всегда хотел попасть наружу. А мне, с этой болезнью, точно осталось недолго. По-моему, это самый логичный исход.
— Ох, твою мать… — Кобб заходил кругами. — Я вообще не представляю, как мы это сделаем. Неужели ты настолько уверен в своих силах?
— Вполне. Даже не представляешь, на что способен эквилибриум. Ты будешь сидеть в штабе диспетчером, направлять группу. Сделаем отдельный канал на экстренный случай. Если я потеряю Шейна из виду, или на случай засады. Пропустим сигнал через фильтр, чтобы слышали только люди под эмблюром. Если что-то пойдёт не так — примешь дозу, которую мы рассчитаем. Правда, после этого тебе придётся выйти из операции. Под эмблюром работать с системами — не вариант.
— А если использовать нейтрализатор? У тебя же есть.
— Нет. Это малая доза токсина, и это риск заразить тебя альцефулой.
— Я, блин, не знаю, — Кобб поставил руки на пояс. — Это всё очень рискованно.
— Как и все последние месяцы. Сейчас, оно того точно стоит.
Кобб молчал, тяжело вздыхая и почёсывая затылок. Он кидал взгляд на ноутбуки и в окно. Наконец, Кобб выдал:
— Ладно, давай попробуем.
* * *
Сет с Кристиной сидели на крыше в центре южной половины. Отсюда хорошо виднелась плита над мостом, с последним рисунком Тодда. Кристина обняла Сета:
— Он бы тобой гордился.
— Вряд ли, — Сет мотнул головой. — Всё, что сейчас происходит — это совсем не то, чего Тодд хотел. Я ничего толком не меняю. Люди так же зависимы от пропаганды. Так же нуждаются в лидерах. По сути, вбросами и подменой понятий я пытаюсь поддержать ту же систему. Разница лишь в том, что теперь люди меньше боятся и больше верят в себя. Мне этого достаточно. Но Тодду вряд ли бы понравилось.
— Как думаешь, настанет момент, когда люди смогут жить совсем по-новому? И есть ли вообще другой способ? Может, мы не способны иначе?
— Я много чего начитался за последнее время. Знаешь, так и не нашёл другого способа. Системы, которые сильно отличаются, почти нереально воплотить. Может, Тодд и знал, как это сделать. Хотя я сильно сомневаюсь.
— Хм, — Кристина прищурилась. — Тогда в чём смысл его борьбы? К чему он хотел привести народ? У него же был план?
— Кристина… — Сет замотал головой. — Мне кажется, у Тодда не было никакого плана. Даже если и был, то неосуществимый. Знаешь, как бесконечно к чему-то стремиться. Мне кажется, Тодд прекрасно понимал, что ничего не добьётся. Что не сможет построить новую систему. Но дух не позволял ему этого признать. Ослеплял. Тодд жил мечтами, отказываясь принимать истину.
— Блин, Сет, это так… Так горько. Неужели весь его путь не имел смысла?
— Конечно, имел, — Сет закивал. — Тодд был художником. А художник не должен давать ответы на вопросы. Не должен решать проблемы. Художник вдохновляет, даёт нам силы справиться самим. Впрочем, это у Тодда получилось. Конечно, его мечты были слишком далеки от истины. Но что-то запредельное, что-то фантастическое не позволяло ему сдаваться.
Кристина затянулась стимом и выпустила из губ тонкую струйку пара. Сет взял её за руку:
— Послушай. Я не знаю, чем закончится наша борьба. Я чувствую, что народ сомневается. Не все верят в свободу Периметра. И не всем нравится то, что происходит. Я могу не пережить битвы с Эс-конвой. Могу погибнуть раньше, чем Периметр сбросит ошейник.
— Не говори так! — Кристина смотрела на него влажными глазами.
— Я должен! Если меня не станет, кто-то должен будет продолжить моё дело. Пообещай, что не позволишь этим людям сдаться. Что любыми способами заставишь их добиться свободы. Даже если придётся обмануть всех.
— Обещаю… — Кристина повернулась к мосту. — Знаешь, Сет, я всю жизнь мало кому доверяла. Всегда сомневалась в людях. Такой нездоровый непробиваемый цинизм. Но то, что говоришь ты — всегда отзывается во мне. Мы сейчас переживаем тяжёлые времена. Но я никогда не чувствовала такой лёгкости. Может, вдохновлять людей — это твой путь?
— Не знаю. Я не знаю.
Кобб с Питом сидели в штабе.
— У меня всё готово, — показывал Пит. — Осталась выгрузка с Десятки. Но там уже погоды не делает.
— У меня как раз Десятка слетает. Видимо, какая-то дополнительная защита. Или другой режим. Хрен разберёт! — Кобб треснул кулаком по столу. — Мне нужен человек, который сможет в Десятке перезагрузить коммутатор.
— И много коммутаторов?
— Сколько их тут в цепи… Штук двадцать. Проверять надо. Я не понимаю, почему это говно меня не пускает.
— У тебя не осталось никаких фриндеров там?
— Сейчас поищу.
Кобб создал чат «Тест» и добавил туда с десяток фриндеров из контактов.
Кобб: «Народ, помощь нужна. Работаю с системами, и коммутатор в Десятке повис. Надо либо перезапустить, либо что-то ещё. Кто на месте?»
Он откинулся на спинку стула. Пит отложил планшет:
— Как думаешь, кто-нибудь рискнёт вписаться?
— Должны. Фриндеры, по
