– Например?
– Например, автор боится, что окажется в числе подозреваемых. Или не располагает средствами, позволяющими ему нанять частного детектива, а обращение в полицию считает для себя рискованным, или бессмысленным, извините комиссар, я всего лишь пытаюсь найти мотивы для человека, о котором ничего не знаю.
– Я вас понимаю, коллега, и знаю, что есть достаточно много людей, не доверяющих полиции, – согласился со мной Эрик Катлер.
– Для того чтобы понять происходящее, нам придется включиться в расследование, и только ради самого расследования. Клиента у нас нет. А у полиции Сент-Ривера нет заявителя.
– Так что же мы предпримем? – спросила Николь.
– Я предлагаю, – перешла я от рассуждений к делу, – во-первых, включить в нашу небольшую команду Бруно Райновски. Никто не возражает?
– Никто, – уверенно ответила за всех Николь.
– Отлично, во-вторых, можно ли как-то связаться с полицейским участком в Тотридже, чтобы иметь представление о тех фактах, которые установлены официальным следствием? – вопрос мой был обращен к комиссару.
– Теперь это можно устроить, – ответил он, – но там расследуют только смерть Шмида-Пфлегера.
– На сегодня пока нет оснований считать, что еще какие-то факты имели место, – невольно вздохнув, заметила я. – Думаю, что нам стоит собраться завтра, во второй половине дня, в полном составе, чтобы наметить план дальнейших действий.
Мэриэл. Некриминальные загадки и попытка их разгадать
На следующее утро я взялась за расследование обстоятельств, озадачивших Питера Краузе. Более странного дела еще не было в моей практике. Я не стала бы о нем писать вообще, но оно нам понадобилось в качестве факта, объясняющего, точнее иллюстрирующего одну интересную теорию, но не будем забегать вперед.
Чтобы найти объяснения событий, так озадачивших профессора Краузе, мне нужно было самой хотя бы представить, пусть гипотетически, возможные причины случившегося. Скорее всего, эти самые причины были как-то связаны с последними событиями вокруг Алекса Кобеца, довольно известного актера, жизнь которого протекает практически на виду у множества людей. С одной стороны, это как будто упрощало мою задачу, но с другой – я понимала, что здесь что-то не так, простая логика могла не сработать. Это, если задуматься о мотивах. Тогда, может, лучше начать с возможностей?
Итак, я решила проверить факты, изложенные профессором, опираясь на показания людей, которые могли бы, при необходимости, или желании, повлиять на эти самые факты. Например, кто-то занимался в журнале «Стопкадр» его электронной версией, то есть, мог вносить изменения в тексты. Мне пришлось обратиться к комиссару, чтобы он помог мне встретиться с одним из редакторов ежегодника. Это весьма закрытая среда, но и там с пониманием относятся к представителям закона.
В редакции «Стопкадра» меня проводили в кабинет заместителя главного редактора Тамары Рус. Тамара, миниатюрная блондинка лет сорока, встретила меня приветливо, но мне показалось, что взгляд ее был несколько настороженным.
– Мне звонил комиссар из полицейского управления Сент-Ривера, – откровенно заявила моя собеседница, едва мы покончили с формальностями. – Он просил помочь вам. Так о какой помощи шла речь? Извините, но у меня мало свободного времени.
– Я не собираюсь злоупотреблять вашей отзывчивостью. Ничего такого… Меня интересует электронная копия ежегодника «Стопкадр».
– С ней что-то не так?
– Возможно, но нет уверенности. Я хочу знать, мог ли кто-то внести изменения в статьи, опубликованные в выпуске двухлетней давности?
– Теоретически это вполне осуществимо, но зачем?
– Это уже другой вопрос, сначала я бы хотела знать, имел ли место этот факт. Это можно проверить?
– Проверить не проблема, но, если это кто-то действительно сделал, то он легко мог ликвидировать следы своих манипуляций, только, хоть убейте, не могу даже предположить, зачем? Я думаю, что вам лучше поговорить с Джимми Горвадом, он занимается всеми электронными ресурсами нашего издательства и, в том числе, электронной копией ежегодника. Вас устроит такой вариант?
– Конечно, спасибо.
Джимми вполне соответствовал моим представлениям о программистах. Не буду даже пытаться его описывать, настолько все в его внешности было предсказуемо. Реакция на мой вопрос тоже не удивила.
– Зачем мне это могло понадобиться? – пожал плечами Горвад.
– Значит, вы этого не делали, – все же уточнила я.
– Конечно, нет, – подтвердил мой собеседник.
– А мог ли это сделать кто-то другой?
– Разве что хакер. Человек, умеющий подбираться к запароленной информации, – не задумываясь, ответил Джимми.
– Вы бы заметили, если бы такое случилось?
– Вряд ли. Если бы кто-то из пользователей, посетителей сайта, мне сказал, или написал, я мог бы проверить, но сам… Нет. Если хотите, мы проверим это прямо сейчас, о какой статье идет речь?
– Что ж, можно и проверить, для очистки совести, – согласилась я. – Это позапрошлогодний «Стопкадр», статья об Алексе Кобеце.
– И что там может быть не так?
– Нужно проверить, упоминается ли в этой статье об аварии, в которую попал Алекс. Статья небольшая, упоминание должно быть в самом конце текста.
Я не слишком удивилась, когда увидела, что никаких изменений в материале нет. Но это не подорвало моего доверия к профессору Краузе. Я ему продолжала верить, поэтому спросила:
– Скажите Джимми, а мог ли хакер, изменивший информацию на сайте, через какое-то время вернуться к исходной версии?
– Почему нет? Но исходная версия могла появиться и без всяких действий с его стороны, например, если после внесенных изменений, был сбой в работе сервера. Восстанавливаясь, система могла использовать тот вариант статьи, который был до того, как поработал с ней хакер.
– А можно выяснить, был ли такой сбой в определенный промежуток времени?
– Без проблем. Когда?
– В пределах последних трех дней.
О чем говорила полученная мною информация? К каким выводам она вела? Да и значил ли что-нибудь тот факт, что именно в тот день, когда доктор Краузе столкнулся с чудесами памяти своего бывшего пациента, на сервере, где хранилась электронная копия ежегодника «Стопкадр», был странный сбой, после которого пришлось восстанавливать часть текстов. Правда, восстановление было в автоматическом режиме и никого особо не напрягло, да и не удивило.
Я почувствовала себя в тупике. Расследование привело к появлению фактов, которые ни о чем не свидетельствовали.
