Оба резко обернулись, потому что из-под серого покрывала медленно показалась бледная рука с худыми пальцами. Пальцы ухватили грубую ткань и вяло потащили вниз. Показалась взъерошенная русая голова.
Толстяк с елейной улыбкой наблюдал за движениями этого жалкого существа на полу. Затем, улыбнувшись еще шире, осведомился слащавым голосом:
— Как себя чувствуете, Машенька?
Она подняла лицо и уставилась непонимающим взором на улыбающегося человека. Затем медленно перевела взгляд на Аркадия. Его, она знала, надо бояться. Что-то ей подсказало, что задавать вопросы — пустая трата сил. Что захотят — сами расскажут, а что нет…
— Что ж, Мария, — вежливо продолжал толстяк, — усаживайтесь поудобнее. Нам предстоит долгий разговор.
Жест, которым он сопроводил эти слова, давал понять, что устраиваться поудобнее ей желательно на полу.
— Зачем вы пытались сбежать? — вопрос последовал сразу, как только Мария полностью вылезла из-под покрывала. Она не ответила. Валерий Семенович покачал головой. И бросил взгляд на Аркадия. Лицо красивого брюнета стало еще злее. Видимо, вспомнил свой прокол с фоткой.
— Ну-ка, Машенька, расскажите нам, что вас так встревожило?
Эта нарочитая вежливость просто бесила Марию, хотя она понимала, что в такой ситуации ей лучше вести себя тише воды, ниже травы… И все же взорвалась.
— Вы! Вы оба меня обманывали! Все сплошной обман!
Она хотела было вскочить, но тут неожиданно обнаружила, что ноги ее связаны. И неуклюже завалилась на бок. Вспыхнув от гнева и смущения одновременно, она попыталась придать своему телу более-менее пристойную позу. Хватит и того, что она сидит на полу, в ногах, как комнатная собачонка.
— Ну что же вы, Машенька! Не разобрались, а уже кричите, — толстяк разглядывал ее, получая наслаждение от беспомощности своей жертвы. — Мы и не думали вас обманывать!
Мария чуть не зашипела от злости: врет, нагло врет!
— Кто я? — почти крикнула она.
Толстяк повернул монитор так, чтобы девушка могла видеть изображение.
— Савченко Мария Викторовна, — сказал он совершенно серьезным, спокойным тоном.
Она выдохнула. Документы могли быть поддельными, но так хотелось верить, что хоть какая-то крупица из всего, что ей говорили — правда. Да и к своему имени она уже успела некоторым образом привыкнуть.
— Дальше, — сказала она.
— Ого, какой тон! — изумился толстяк. — Да она приказывает!
Он повернулся к Аркадию, шутливо разводя руками. Мария наблюдала за ними, сцепив зубы. Потому что иначе ее зубы принялись бы отбивать дробь.
Валерий Семенович некоторое время молча смотрел прямо ей в глаза, а когда убедился, что девушка не отведет взгляда, сделал это сам, зачем-то повернувшись к компьютеру.
— Вот что, Машенька, — сказал он после недолгой паузы. — Вы очень некстати потеряли память. Я руковожу очень крупной организацией, и у меня много клиентов. А вы, Машенька, одна из немногих моих людей, кому они полностью доверяют, и с кем согласны вести дело. Причем, вас они рекомендуют как надежного человека своим знакомым. И из-за вашего временного отстранения от дел я терплю серьезные убытки.
Мария нахмурилась.
— Какая организация? Чем занимается?
Аркадий и Валерий Семенович переглянулись. Аркадий нахмурился и уставился в обивку дивана. Толстяк удовлетворенно хмыкнул.
— Не все сразу, Машенька, — ответил Валерий Семенович. — Для начала ты должна как следует подготовиться к серьезному разговору. Потому что, — тут он впервые брезгливо поморщился, — я не воспринимаю всерьез собеседника, сидящего на полу у моих ног в грязном вонючем шмотье.
Конечно, Мария могла ответить, что сидит на полу она не по своей вине и желанию, а воняет вовсе не ее одежда, а это противное покрывало из чьего-то багажника, но промолчала.
— Мы поговорим обо всем завтра.
Толстяк кивнул Аркадию. Тот встал и с угрожающим видом подошел к сидевшей на полу девушке. Резко дернул ее за руку, заставляя подняться. На глаза Марии едва не навернулись слезы — у нее же связаны ноги, неужели он не видит! Аркадий заметил это, скрипнул зубами и, наклонившись, разрезал веревку. Пока он целых две секунды стоял рядом с нею, согнувшись, у Марии мелькнула крамольная мысль пнуть его коленкой в живот, как только Аркадий снимет веревки. Но этого она, естественно, делать не стала.
Комната, в которую отвели Марию, оказалась неожиданно уютной и со всеми удобствами. Интерьер не портили даже причудливые решетки на окнах, казавшиеся скорее украшением, чем необходимостью. Маша подивилась такому странному отношению, но после справедливо решила, что эта комната, как и прежде роскошный особняк Аркадия — не более чем золотая клетка. Рассудив так и, как ни странно, успокоившись, Мария рухнула на кровать.
Ей дали выспаться вдоволь, но как только она умылась и привела себя в порядок, в дверь постучали. Подавив нехорошее ощущение того, что за нею очевидно все время наблюдают, Мария вышла в коридор, приветливо улыбнувшись человеку с поистине каменным лицом. Улыбалась она скорее назло сложившейся ситуации. И поэтому отсутствие какой бы то ни было реакции со стороны провожатого Марию вовсе не расстроило. Сон вернул девушке присутствие духа. Она с содроганием вспоминала вчерашний разговор с боссом Аркадия. Скорее всего эта организация, о которой он говорил, занимается чем-то незаконным. А следовательно, надо быть очень осторожной, ни на что не соглашаться. Хотя… Интересно, а что она сможет сделать, если ей начнут угрожать?
Толстяк ожидал ее все в том же кабинете, в котором она уже побывала вчера. Там же был и Аркадий. Вот только в отличие от Валерия Семеновича, встретившего ее неуместно радостной улыбкой, Аркадий просто проигнорировал вошедшую. Он стоял спиной к двери, глядя в окно, и не пошевелился, когда Мария замерла посреди комнаты.
— Что же вы стоите, Машенька, — приветливо проговорил толстяк. — Присаживайтесь. Разговор у нас будет долгий.
Мария стрельнула глазами в напряженную спину Аркадия и осторожно опустилась на черный кожаный диван. Обстановка в помещении, которое девушка про себя назвала рабочим кабинетом Валерия Семеновича, была несколько грубоватой, но уютной. Черные кожаные кресла и диван, шкафы и полки темного дерева у стен, пушистый красный ковер под ногами. На столике с колесиками в пол-оборота к развалившемуся в кресле толстяку стоял ноутбук, на экран которого его хозяин то и дело поглядывал.
— Итак, Машенька, коль скоро вы ничего о себе не помните, придется мне заново ввести вас в курс дела.
Мария напряженно молчала. Ее дело было выслушать.
