Идиот. Блестящий, легкомысленный, гениальный, ветреный, невозможный и возмутительный Карл Романьо. Только он мог погибнуть так глупо. Только он мог вызвать столько бури своим отсутствием.
И это ведь кажется такой невероятной чушью, что если бы я по возвращении и решил покрыть память моего друга-ученого позором, поведав миру о его неосторожности, мне никто не поверит!
— Но постой, — начал я. — Неужели тебе никак помочь? Ведь помнишь, есть для необратимых экспериментов один принцип, «ВВП» называется, «время-вера-пространство». Ты ведь даже семестровую работу писал именно по нему…
— Быстро! — закричал Карл и ткнул мне в грудь големом — волей-неволей пришлось его схватить. — Этот, с волосами, мой, как я полагаю? Мои комплименты, Франц, отличная магия подобия. А теперь бей эту херовину, скорей!
Признаюсь, я чуть было не послушался — просто от неожиданности. Но я все-таки был магом, и был им дольше, чем Карл. Я нашел в себе силы противостоять его внушению, поднял руку и сдернул с глаз платок.
…Зеркала, в которых отражается вечность? Да, пожалуй.
И наши с Карлом образы, дробленые, умноженные. Безупречно одетый мужчина средних лет и…
Я не мог спокойно смотреть на то, во что превратился Карл. Но не мог и отвести глаз.
— Не рассказывай про это Хугге, — криво улыбнулся он. — Она девушка впечатлительная.
— Ты слишком долго пробыл здесь? — спросил я.
— И это тоже, — покладисто кивнул мой друг. — Но в основном — последствия удара ножом. А теперь слушай меня внимательно, — он поднял голема над головой. — Ловушку четвертого измерения нельзя покинуть магией, это ты понял правильно. Нужен толчок. Когда я уроню голема, он разобьется. И меня вышибет в наш мир — либо подыхать на каменном полу с дырой в груди, либо такого, как сейчас. Как ты понимаешь, у нас в подобном виде я существовать не смогу. Но если ты разобьешь свою фигурку одновременно со мной, то в наш мир с вероятностью… ммм… приблизительно восемьдесят процентов вышибет тебя, у тебя-то тело целое. А меня — в обратную сторону, дальше. Реактивный принцип.
— Куда — дальше? — спросил я.
— Не знаю, — Карл пожал плечами. — Но я всегда любил путешествовать. Итак, приготовились… — он поднял статуэтку повыше.
— Постой! — воскликнул я. — Я хочу…
— Начали! — лицо Карла исказилось, и он с силой грохнул голема о стеклянный пол. Мне ничего не оставалось, как выпустить из рук мою.
Мы исчезли одновременно: реактивный принцип, что поделать.
* * *
Я пришел в себя по-прежнему в центре круга. Дверь, которую я подпер скамейкой, содрогалась от глухих ударов. Буквально на втором ударе — во всяком случае, с моего появления — скамейка не выдержала и отлетела прочь, чудом не задев вашего покорного слугу. На пороге стояла Хугга: черные волосы распущены, лицо искажено гневом. Она походила на богиню, прекрасную и грозную. Позади стояла моя жена, бледная, как мел, и держала в руках мою книгу заклинаний. Как она смогла?..
«Моя беда, — подумал я, — что я всегда любил собирать вокруг себя личностей авантюристического склада. Тереза и Карл на самом деле — одного поля ягоды, только Тереза искуснее притворяется…»
— Дорогой! — Тереза выпустила книгу и кинулась ко мне, повисла на шее. Юбки ее затерли линии круга. — Снова был этот ужасный свет и грохот, как в ночь, когда мы потеряли Карла… Мы думали, мы потеряли и вас… Ах, как вы могли… — приговаривала она между поцелуями.
— Как я мог? — я невесело усмехнулся, потому что в этот момент с необыкновенной ясностью осознал: если воспользоваться принципом ВВП, Карл и в самом деле мог вернуться… для этого мне следовало захватить с собой атам. Принеся в себя жертву атамом в ловушке четвертого измерения — тем же самым атамом — он имел шанс возродиться здесь. Возможно, он и хотел захватить его с собой… да, наверное, хотел, но не ожидал боли и выпустил из рук…
Я же оказался недогадлив. Не понял. Слишком поздно понял.
И Карл не хотел, чтобы я осознал. А он, может быть, надеялся… все это время надеялся, что я возьму атам с собой, когда приду за ним. Или видел, что не возьму — в этих своих зеркалах?..
— Я убил Карла Романьо, — медленно произнес я, пытаясь привыкнуть к звучанию. — Я убил Карла Романьо! — это я закричал уже в голос, и Хугга перехватила меч.
— Дорогой, вы бредите! — воскликнула Тереза.
Я рассмеялся ей в лицо.
— Нет, — сказал я. — Это правда. Отомстите мне, Хугга, если хотите. Я убил Карла Романьо! Я!
Увы, моя речь не возымела должного эффекта.
Хугга высоко подняла меч и аккуратно положила его на бронзовые скобы, торчащие из стены.
— Если это так, — сказала она, — то по закону гор тебе придется на мне жениться.
Даже сквозь пучину трагедии, в которую я был повержен, до меня дошла нелепость этих слов.
— Что? — спросил я. — Но я уже женат!
— Ничего, Тереза мне тоже нравится, — успокоила меня Хугга. Тереза фыркнула и прижала ко рту кружевной платочек. — А что? Ты думаешь, почему я вышла за Карла?
«Боги мои, — слабо подумал я. — Где мне взять для церемонии такой камзол, который пошел бы к ее… национальному одеянию?!»
