на родину, в Норгейт. Туда, где когда-то стоял светло-серый особняк. На то место, где Розалин Фокс погибла от руки дочери… Но сначала…
– О чем вы сейчас думаете? – спросила Санда.
Ответ был довольно уклончивым, и видно было, что Рей заговорил про расследование, желая сменить тему. Этот человек окончательно ее запутал. Просто невыносимо! Еще и намеки эти… увлечение другими делами.
– Рейнард. – Она резко остановилась. – Вы ведете себя странно! – Объясняться было непросто, но терпеть – еще сложнее, а Санда привыкла разговаривать с людьми честно и откровенно, невзирая на то что в обществе это считалось признаком дурного воспитания. – И говорите странные вещи!.. И делаете… Наверное, это выглядит слишком смело с моей стороны, но я… – Она прикусила губу, пытаясь высказать все, что накипело. – Я не понимаю, что между нами происходит. Это как поединок. Вы делаете пробные выпады, я на них реагирую. И мы продолжаем бой. Вы, как более умелый фехтовальщик, полностью управляете поединком. А мне остается только гадать, что вы задумали. Эти попытки меня поцеловать. Вы так ухаживаете за мной? Но с какой целью? Вы все-таки барон Латимер, как мы недавно выяснили, а я… сами знаете. Может, вам кажется, что из меня получится… – Мисс Фокс почувствовала, как у нее краснеют щеки и уши, но все равно заставила себя это произнести: – Ваша любовница? Нет. Меня это совершенно не устроит. Я уже говорила, что собираюсь уехать в Ифрикию. И если у вас нет серьезных намерений, а у вас наверняка их нет, то хотя бы не сбивайте меня с пути! У меня нет никакого опыта в таких… ситуациях. Но это не значит, что я буду вести себя как щепка, попавшая в ручей!
Слушая ее тираду, Рейнард сначала казался озадаченным, потом озадаченность сменилась растерянностью, а к концу монолога барон выглядел так, будто прямо на его глазах Санда превратилась в стоголовое чудовище. Мисс Фокс не стала бы заключать пари, но ей показалась, будто во взгляде Рея даже ужас промелькнул.
Она ни о чем не жалела. Теперь все казалось предельно честным и правильным. В конце концов, нет значит нет. Зато никаких иллюзий, и не нужно ломать голову над тем, что происходит. И не придется терять время на бесплодные фантазии. А заодно предельно ясно будет, что отвечать на вопросы Джинни.
Санда настороженно смотрела на барона, ожидая его реакции. Но реакции не было. Никакой. Он просто застыл как столб. Сдвинуть с места его смогла только лошадь, которой надоело стоять. Потянув поводья в сторону, жеребец вынудил Рейнарда неловко шагнуть за ним. Наверное, это помогло побороть оцепенение, потому что лицо барона стало более осмысленным.
– Да, мисс Фокс… – Он поднял руку, словно пытаясь запустить ее в волосы, но потом бессильно ее опустил. – Вы… умеете удивить. Я… и в мыслях не держал идею делать вас своей любовницей. Насчет же остального… Давайте начнем просто с дружбы. Обещаю вести себя исключительно по-джентльменски и не мешать вашим планам на путешествие с мисс Кирби в Ифрикию.
– Хорошо. – Горькое разочарование от такого ответа не помешало Санде сделать вид, будто ее все устраивает. – Что ж. В таком случае исключительно как друзья займемся нашим расследованием.
– Да, конечно, – задумчиво пробормотал барон, но никаких рассуждений о деле за этим не последовало.
Они просто шли по дороге и молчали. Но на сей раз тишина была напряженной, тяжелой, выжидающей. Словно никто из них так и не произнес всего, что хотел сказать.
Терпеть это было невыносимо. Санда с горечью подумала о том, что все испортила своим откровением. Но что еще она могла сделать? В отличие от прочих девиц ее возраста, мисс Фокс прекрасно понимала, что может стоять за поцелуями и красивыми словами: она много лет общалась с мужчинами, играя роль одного из них. Наслушалась предостаточно, чтобы понимать происходящее. А вчера… вчера ею владела глупая влюбленность, в которой виновны книги Джона Вернона. Но жизнь – это не книги. В ней нет места романтическим грезам и бескорыстной любви. Нечего и мечтать.
– Итак, сэр, – сказала она, решив, что переход на имена был явно лишним, – давайте все-таки обсудим, что нам известно на настоящий момент…
Рейнард бросил в ее сторону разочарованный взгляд, услышав «сэр», но исправлять не стал, красноречиво продемонстрировав, что Санда поступила верно.
– Я не рассказал вам об одном важном обстоятельстве, – сказал барон неохотно.
– О каком? – насторожилась Санда.
– Боюсь, ваш отец тоже может быть связан с похищениями.
– Вы шутите? – Мисс Фокс не знала, как реагировать на подобное откровение.
– Нет. В момент первого из похищений он был в Грейхилле на похоронах вашего деда. И у него нет алиби. Зато мы знаем, что библиотека, которая отошла по наследству судье Бёрнсу, перед этим побывала в руках мистера Фокса. Три года назад, во время очередного похищения, ваш отец присутствовал на скачках в Лестере. И это опять очень близко к месту, откуда украли девочку. Всего-то в двух часах езды верхом. В апреле текущего года его лошади опять участвовали в скачках. И девочку опять похитили неподалеку…
– Только, как я поняла из вашего рассказа, похититель был скорее вашего роста или как мистер Бёрнс, но отец намного ниже, – возразила Санда.
– Они могут работать вместе. Ваш дед занимал высокий пост в «Золотом луче». Его библиотека, прежде чем попасть к судье, прошла через руки мистера Фокса. Я читал дневник вашего деда – оттуда вырваны страницы, касающиеся какого-то важного ритуала. И это сделал либо ваш отец, либо судья, но зачем это делать судье, если дневник и так достался ему?
Санда задумалась. Нет, дело было не в том, что ей хотелось выгородить отца. К этому человеку она, пожалуй, никогда не питала дочерних чувств. Но Рейнард ошибался – он не понимал, кто такой на самом деле Уильям Фокс.
– Вы ошибаетесь, сэр, – произнесла она, как следует все обдумав. – Если речь идет о магическом ритуале, то мой отец точно не имеет ничего общего с похитителями.
– Почему?
– Он ненавидит волшебство. Вильма сказала, что цель похитителя – впустить магию в наш мир. Отец преследовал бы совсем иную цель. Он всю жизнь ненавидел меня и боялся Лесли ровно потому, что мы оба связаны
