с магией. Теперь я это понимаю. И судья… Если он похититель, то зачем позволил вам увидеть последний дневник моего деда? Он мог его спрятать, и вы никогда бы не догадались, что записи в принципе существовали. Отдельный вопрос – почему он вообще позволил вам посмотреть дневники лидеров ордена. Мне казалось, там должно быть много тайн, которые не следует открывать непосвященным.
– Его попросила об этом миссис Стрикленд, – ответил барон. – Кроме того, вы бы видели те дневники. Непосвященный в них ровным счетом ничего не поймет. Какие-то цифры, символы, обрывки слов. Нет, там есть и нормальный текст, но, полагаю, все секреты надежно зашифрованы. Не зная шифра, понять содержимое можно лишь в общих чертах и то не везде.
– И все-таки кто-то вырвал страницы из последнего дневника… Зачем? – задумчиво произнесла Санда, радуясь, что теперь мысли в ее голове стали предельно четкими, логичными. И никаких глупых отвлечений, ничего лишнего.
– Не хотел, чтобы секрет узнали посвященные? – догадался Рейнард.
– Вот и мне так кажется.
– Раз так, мы опять возвращаемся к вашему отцу. Он мог вырвать страницы, чтобы братья ордена не узнали секрет.
– А потом сам помчался приносить жертвы во имя магии, заручившись поддержкой Верховного, которым, без сомнения, и является судья Бёрнс? – иронично оборвала его Санда. – Очень сомневаюсь.
– Хорошо, допустим, ваш отец невиновен, но как насчет судьи? На следующий день после того, как вас попытались похитить, он якобы сражался с грабителем у себя дома. Он сложен в точности так, как похититель. Опять же, револьвер с гравировкой.
– А у вас есть ответ, почему судья Бёрнс сначала пытался выкрасть меня из дома, а потом ничего не предпринимал, когда я по доброй воле оказалась в его руках? Вы же сами вверили меня его заботам.
– Вот на этот вопрос легко ответить. Возможно, вы нужны были не немедленно, а только в ночь на Литу.
– Думаете, Алисия в тот день могла намеренно заставлять меня рассказывать о маме, чтобы я сорвалась? – ахнула Санда. – Это может быть правдой – «Терновник» стоит ближе других коттеджей к святилищу. Куда еще мне было бежать?.. Я поступила так глупо!
– Вот с этим полностью согласен, – кивнул барон.
Наградив его возмущенным взглядом, Санда замолчала, обдумывая все сказанное.
– Кстати, Вильма сказала, что ваша кровь уже дала подсказку, – заметила она через некоторое время. – Понимаете, о чем она говорила?
– Да. Возможно. – Барон мельком посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на дорогу. – Когда я пытался забрать вас из святилища, корни розового куста оказались крепче веревок, а с собой у меня был только перочинный нож. Он помогал плохо. В конце концов я порезал палец. Растение, хотя не знаю, можно ли так называть эту потустороннюю дрянь, испугалось моей крови. Похоже, она для призрачных роз – как святая вода для нечисти…
– Вот это очень странно: моя кровь позволила кусту ожить, а ваша – напугала. Почему такая разница?
– Вы женщина, а я мужчина, у вас есть дар к магии, у меня нет, – предположил барон. – Но, возможно, дело даже не в этом, а в том, что я из рода Огилви. И если так, то ваш похититель тоже должен быть из нашего рода, ведь кусты перед ним расступались. Это объясняет и выбор жертв. Если так, то… – Рейнард задумчиво посмотрел куда-то в сторону, на зеленые холмы, покрытые низкорослыми травами и усеянные вросшими в землю валунами, плешивые макушки которых были основательно изъедены ветром и временем. – Макбет Огилви, – произнес он спустя некоторое время. – Он единственный, кто подходит под все условия. Двадцать четыре года назад дядя Макбет начал карьеру в колониальных войсках. Сейчас служит в Майсуре. С тех пор всего два раза бывал дома. В последний раз тогда, когда ваша семья гостила в этих местах. Именно ему, если помните, принадлежала идея отправить миссис Фокс к Вильме. Я поговорю с родителями, не случалось ли в то время еще чего-нибудь подозрительного, что так или иначе с ним связано. – Он опять замолчал, задумчиво разглядывая окрестности.
– Вы поняли, о чем говорила Вильма, когда рассказывала про два мира? Про все эти озера и ручьи? – спросила Санда.
– Думаю, да. У нас магии почти нет, а на той стороне ее с избытком, – ответил барон. – Не знаю, правда, в чем этот избыток проявляется, но понятно, что «добрые соседи» не в восторге и хотят разрушить границу. Или хотя бы сделать ее не такой прочной. А вы и ваш брат – те, через кого магия проникает в наш мир. Вот, правда, не знаю, в чем это выражается. Только ли в ваших способностях или все сложнее.
– А мама… – Санда замолчала. Ей сложно было произнести это вслух.
– Это был ее выбор. – Рейнард сразу понял, что она хотела сказать. – Теперь вы это знаете. Ее осознанная жертва и позволила вам с братом не только выжить, но и стать магами. – Он усмехнулся, а потом добавил: – Слышал бы меня кто-нибудь. Маги. Ведьмы. Орден волшебников. Мы с вами как в детскую сказку попали.
– Не уверена, что эта сказка будет доброй, – пробормотала Санда.
– А это зависит уже от нас самих. Во многом. Ну как вы? Пришли в себя? Не пора ли нам вспомнить о прогулке верхом?
– Я предпочла бы как можно быстрее вернуться домой. Простите, нет настроения, – отказалась Санда. – Давайте только быстро наметим план дальнейших действий.
– Он зависит от того, что я узнаю из разговора с родителями о дяде Макбете.
– Можете ли вы заодно узнать, не ездила ли моя мама к какому-нибудь поверенному в городе? – попросила Санда.
– Само собой. Я сделаю лучше – после обеда отправлюсь к дяде и попрошу его в качестве ответной услуги узнать, не получал ли кто-нибудь из местных юристов поручений от миссис Фокс. Судя по тому, что миссис… моя мать, – тут же исправился барон, которому совсем непросто давалась роль почтительного сына, – так вот, судя по ее вопросам, миссис Фокс ничего и никому не рассказала. Поэтому у меня больше надежд на графа Аэрли. С его связями навести справки не составит никакого труда.
– Благодарю вас, – сухо ответила Санда.
Общение с бароном теперь начало напоминать настоящую пытку. Прежняя легкость
