Тревожно загудел зуммер рации.
— Здесь Белов, — откликнулся Артём.
— Здесь Никоненко.
— Эй, стой! Ты куда, амазонка? Голову оторву!
— Это ты кому, командир?
— Да, понимаешь, моя Татьяна юркнула в дверь госпиталя. Я не хотел её пускать туда, пока сам всё не осмотрю. Так воспользовалась, понимаешь, шустрая пройдоха, тем обстоятельством, что я отвлёкся на рацию…. Ну, что там у тебя? Настроил дизеля?
— Настроил, пашут родимые…. Тут, Тёмный, это, блин…
— Кончай тянуть резину! Говори, как есть!
— Трупы здесь. Везде…. Дежурный на входе. Дизелист. Три бойца, находившиеся на отдыхе. Глаша Иванова в столовой. Ещё я по дороге заскочил в кабинет к подполковнику…
— И?
— Мёртвый. Напичкан свинцом под самую завязку. Голова, грудь…. Стреляли, судя по всему, из пистолетов.
— Горыныч, Борман, Харитонов?
— Не видел никого из них. Я, ведь, пока подробно не осматривал помещения. Так, только мимоходом…
— Теперь осмотри! Или от дизелей нельзя отходить?
— Минут на пятнадцать-двадцать можно. Потом, когда они выйдут на штатный режим, нужно будет только изредка заглядывать. Хотя, инструкции предписывают находиться при дизелях неотлучно…
— Осматривай всё подряд! Если ещё обнаружишь что-нибудь, то есть, кого-нибудь, то немедленно выходи на связь…. Роджер!
Из дверей госпиталя в туннель заполошно выскочила растрёпанная Татьяна, согнувшись пополам, неуклюже прислонилась лбом к шершавой стене туннеля. Её узкая спина часто и несимпатично задрожала в резких рвотных судорогах.
"Тошнит нашу бесстрашную амазонку", — жалостливо вздохнул внутренний голос. — "А, ведь, учится на врача. Должна, вроде бы, уже спокойно относится к трупам…".
— Танюша, глотни, пожалуйста! — посоветовал Артём, отвинчивая крышечку фляги. — Должно полегчать. У меня, правда, во фляжку налит обычный кипяток, а не вишнёвая наливка с коньяком. Но, всё же…
— Что мы будем делать дальше? — глотнув воды, спросила Таня дрожащим голосом. — Надо же что-то делать! Хоть, что-нибудь…. Почему ты так странно смотришь на меня? Наверное, удивляешься, почему я не бьюсь в бабской истерике? Отвечай!
— Нормально я смотрю, небесная донна. Поверь, абсолютно нормально…. Спрашиваешь, что мы будем делать дальше? Много чего…. А что там, в госпитале?
— Глупый вопрос. Естественно, трупы. Сто тридцать с чем-то…. Расстреляли всех, потом ножами добили…
— Значит, будем их хоронить. Вернее, утилизировать. Не знаю, что следует понимать под этим термином. Надо будет посетить морг, разобраться, что к чему, проконсультироваться у Никоненко…. Ещё необходимо поддерживать в рабочем состоянии дизеля, готовить пищу для людей, находящихся на платформе, кормить с ложечки слабосильных.
— Слабосильных? — непонимающе переспросила Татьяна. — Они, похоже, все слабосильные и немощные…. А есть ли у Василия Васильевича "волшебные" красные горошины? Большой вопрос…
— Значит, придётся всех кормить с ложечки…. Кстати! — вспомнил Артём. — Я тут говорил про морг, а, ведь, рядом с ним находится изолятор временного содержания, то бишь, тюрьма. Ты же сама рассказывала, что там — по разным камерам — сидят фашиствующие подростки и девицы-спортсменки…. Надо всех срочно выпустить! Опять же, усыпляющий газ в помещение изолятора проникнуть не мог, а, значит, все содержащиеся там арестанты являются потенциальными работниками…. Девиц определим — под твоим началом, понятное дело — на кухню и на решение прочих бытовых нужд. И молодых людей приставим к какому-нибудь важному делу. Пусть и эти легкомысленные шалопаи приносят пользу обществу…. Жаль, что прямо сейчас двери изолятора не открыть! Электронный ключ находится у подполковника Мельникова. То бишь, надо тщательно обыскать карманы покойного Бориса Ивановича…
— Покойного?
— Да, Лёха сообщил. Убиты — Мельников, младший лейтенант Иванова и ещё пять бойцов. Сейчас Никоненко тщательно осматривает все помещения бункера, думаю, что количество трупов — вскоре — возрастёт. Подозреваю, что и все патрульные в туннелях — мертвы.
— Как же Глашу Иванову жалко…, - горестно всхлипнула Таня. — А, вот, по поводу изолятора…. Скорее всего, сейчас его двери открыты. Хантер сказал, что, мол, при зверствах в госпитале присутствовал Фюрер. Не мог же он, чёрт побери, оставить верных сподвижников под замком? Пойдём — прямо сейчас — и проверим! Изолятор находится в этом же туннеле, только в другой стороне от платформы, со стороны "Выборгской". Двинули? Потом перейдём через перрон и заглянем в бункер…
Дверь изолятора, как и предполагала Татьяна, была распахнута настежь, а все камеры оказались пустыми.
— Куда же подевались девушки-спортсменки? — спросила Таня.
— Их, как я понимаю, увезли на мотодрезине, — брезгливо поморщившись, ответил Артём. — Профессор Фёдоров слушал дальний гудок в туннеле.
— Да, кто увёз-то?
— Скорее всего, психи с "Выборгской". Недооценили мы их, сволочей! Моя личная вина, признаю…. А Геббельс с Фюрером — сто процентов — знакомы. По крайней мере, наверняка, посещали одни и те же неонацистские сборища. Теперь они — совместными дружными усилиями — будут создавать очередной фашистский Рейх…. Надо будет потом проверить — по регистрационным спискам — наличие "пассажиров" на платформе. Может и так статься, что "выборгчане" прихватили с собой и других женщин (кроме спортсменок), дабы хватило на всех. Ну, чтобы избежать скандальных заварушек, связанных с дележом вожделенной добычи…. Опять же, новому Рейху жизненно необходима юная поросль. Все настоящие фанатики строят планы далеко наперёд, минимум — на тысячелетие…
— Эта твоя версия, Тёма, шита белыми нитками и не выдерживает никакой критики! — желчно заявила Татьяна. — Извини, конечно, но попахивает элементарной непродуманностью и — весьма — поверхностным подходом.
— Почему это, вдруг? Объясни!
— Хантер — доверчивый лопух — пустил в госпиталь своего приятеля Фюрера. Это очень похоже на правду…. Но как мерзавцы с "Выборгской" проникли в наш бункер? Кто им открыл двери? Почему? Зачем? Кто пустил на платформу и в туннели усыпляющий газ? Если это сделал Горыныч, то почему он заранее не предупредил патрульных, чтобы они успели надеть противогазы? Почему, вообще, наши патрульные не задержали "выборгскую" дрезину? То есть, к этому моменту они уже спали? Откровенно говоря, я ничего не понимаю! Ничего…
Вновь ожила рация.
— Здесь Белов.
— Командир, срочно иди сюда! Бросай все дела! — известил взволнованный Лёхин голос. — Бегом беги! Беги…. И — обязательно — прихвати кого-нибудь из врачей! Я Горыныча только что нашёл в оружейной комнате! Живого! В смысле, раненого во всех местах…. Тёмный, быстрее!
