подозревавшего Джека всего за несколько дней до экспедиции. Совпадение? Вряд ли. Скорее, судьбе было угодно, чтобы именно три арсанта собрались вместе, и объединив усилия, отправились в это путешествие. Ева не просто носила имя первой женщины на земле, но что более важно – по своей сути была женщиной. Кровь матери, особая мутация гена – вот что было ценного в ней. Джек же, напротив, – оказался ярким представителем мужского начала – сильный, грубый, смышленый. Фогель правильно сравнил его с богом войны – этого таланта в молодом детективе было хоть отбавляй. Вот тебе и классические инь и янь – мужское и женское. Ну а сам Пирсон в этой троице скорее был как отец – кладезем мудрости и знаний, без него здесь никто бы сейчас не находился.
Так что нет – рано ему грустить на свой счет. Пусть другие думают, что путь открылся благодаря Джеку, а сам Пирсон уже твердо верил в свою новую гипотезу.
* * *
Когда ворота открылись, Фогель не стал сдерживать радостную улыбку на лице. Дело его отца, дело самого Дитмара и, наконец, дело всего Пятого рейха было живо, и сегодня они совершили большой шаг вперед. Штурмуя собственную альма-матер, Дитмар поставил на кон все, что у него было, и не ошибся.
Он подозвал к себе Хельгу и тихо отдал ей распоряжение связаться со своими людьми, занявшими глухую оборону на подступах ко входу в подземное святилище. Его братья по Ордену Возрождения должны были знать, что они достигли успеха в своих поисках, и эта весть придаст им силы. Источник энергии Врил был уже рядом. Арсанты мало что значили в этом деле, потому что именно арийцам принадлежит место первооткрывателей этих земель и строительство этой базы в недрах ледового континента. Именно арийцы нашли медные врата, а затем лишь подтвердили свои догадки с помощью прибора Пирсона и карты из книги Морония. Наконец, именно арийцы нашли способ открыть древние врата, а чьей кровью пришлось заплатить за это, было не так уж и важно.
Дитмар посмотрел в черный проход и направил луч фонаря внутрь. Широкие каменные ступени из аккуратно отесанного камня вели вниз, и он смело шагнул через порог первым. Верная Хельга последовала за ним.
– Джек, вы идете с нами? – спросил его Фогель, спускаясь вниз. Мнение остальных его не интересовало.
– Да, – нехотя отозвался Стоун, и Хельга в очередной раз подумала, что он ведет себя именно так, как и должен настоящий герой. Она превосходно знала расовую теорию Рейха, но глядя на этого мужественного гиганта, думала лишь о том, что такой человек не может быть представителем расы недочеловеков. «Ариец» в переводе с санскрита означает «достойный благородный человек», и в ее представлении детектив был совершенным арийцем, а факт того, что ворота за много веков покорились именно ему, делали Джека в ее глазах просто идеальным.
Сам же Стоун никакого восторга по поводу открывшихся ворот не испытывал. Он согласился идти с Фогелем по нескольким причинам. Во-первых, больше идти было некуда. Во-вторых, Дитмар вызывал в нем крайне противоречивые чувства. С одной стороны, он был нацистом, но с другой, как оказалось, именно он спас ему жизнь. Да и открытость Фогеля была на порядок выше, чем у Кайла Пирсона, к которому, напротив, Джек теперь испытывал неоднозначные чувства. Стоун ощущал острую потребность разобраться в происходящем глубже, и похоже, сейчас только немец мог пролить свет на загадочные обстоятельства смерти его родителей.
Хлопнув Морония по спине, Джек прошел мимо антиквара внутрь и огляделся:
– Так что там вы говорили насчет ворот ада или тратра… как его там?
– Тартара, – поспешно ответил старик. – Я говорил, что согласно древним легендам, в это место были заточены проигравшие в битве богов.
– А что за битва?
– Ну как же… – Мороний даже развел руками, словно не имел слов, чтобы выразить свое изумление тем, что кто-то может не знать этого. – Битва между потомками богов второго и третьего поколения. Греки называли ее титаномахия, потому что Зевс, живший тогда на горе Олимп, решил бросить вызов титанам. Дело в том, что до этого молодой титан по имени Кронос сверг своего отца Урана по неизвестной причине. Конечно, в мифах причиной была названа внутрисемейная вражда, но это ведь миф, сочиненный людьми, так что скорее всего, они просто использовали ту аналогию, которая была им более понятна. По сути же – шла война за власть, и Кронос победил в ней. Надо заметить, что по неизвестной причине сначала боги рождали на земле не себе подобных детей, а каких-то выродков…
– Выродков?
– Да, по преданиям, они то были с одним глазом – их называли циклопами, то рождались сторукими – их называли гекатонхейры или центиманы. Полагаю, что если взять за основу версию о попытке богов создать с помощью клонирования свои копии, то первые образцы получались не очень удачными.
– Сторукие? Это вы очень мягко называете неудачей, – сказал Джек.
– Ну, проблема-то в том, что мать Гея все равно их любила, в то время как папаша отправлял всех этих выродков как раз таки в Тартар. И когда Кронос занял его место, то по сути ничего не изменилось – он продолжил использовать Тартар как тюрьму, добавляя туда все новых и новых выродков.
– А новые-то откуда взялись?
– Там какая-то мутная история, но если вкратце, то это были его собственные дети от неудачного брака с собственной же сестрой.
– Ого! Как-то некрасиво у них там было.
– Да, и потому его сестра-жена однажды спрятала одного из таких детей, подменив новорожденного камнем. Этот спасеныш и был Зевсом. Когда он повзрослел, то захотел отомстить отцу за все свои обиды. Он собрал своих нормальных братьев и сестер, живших на горе Олимп, в войско, да еще и усилил его выпущенными на свободу выродками. В общем, Зевс поднял восстание и победил в нем.
– Полагаю, проигравших по традиции отправили в Тартар?
– Верно.
– А что стало с выродками?
– Циклопы и центиманы вызвались добровольно охранять узников. Они привыкли жить в подземном мире и после войны богов снова ушли в Тартар.
– Ага, – кивнул Джек. – Теперь понятно, почему вы были против того, чтобы открывать эти ворота. Вы полагаете, что здесь все еще могут быть живые циклопы?
– Ну, вы-то живы! – парировал антиквар, намекая на божественное происхождение самого Джека. После этих слов он насупился и замолчал.
– Эх, Мороний. Смотрю вот на вас – вроде нормальный человек, а ведете себя как ребенок.
– Вот именно, что – человек… – молча ответил ему старик,
