– Не просто был, – отозвался колобок, изучая светящийся экран свой «книги». – Кто-то попытался крупно нахулиганить. Вход заблокирован, но мы это сейчас исправим.
Толстые пальчики забегали по экрану.
– Вы же биолог, – Мухоловка подошла ближе. – Выходит, не только в инфузориях разбираетесь, профессор?
Фогель глядела в самую суть, и мне очень захотелось взять ушлого колобка за лацканы и как следует вразумить, чтобы не хитрил.
– Ну, вы же можете в случае необходимости сменить колесо у машины, – невозмутимо парировал Бенар. – Вроде бы, все.
Достал что-то из кармана, протянул Анне.
– Карточка, мадемуазель Фогель, держите ее крепче. А сейчас, дамы и господа, начнутся чудеса. Готовы?
В этот миг я понял, что Мухоловка права. Миры и вправду смыкались.
* * *
В перламутровый огонь я шагнул первым, сжимая «Руби» внезапно вспотевшей ладонью. Свет плеснул в зрачки, под ногами разверзлась пропасть, но тут же исчезла, сменившись привычной твердью. Вспомнив указания профессора, я поспешил сделать шаг вперед.
Есть!
Куда-то я точно попал. Это «куда-то» отдаленно напоминало гостиничный холл, во всяком случае, пару лифтов я заметил сразу. Гладкие белые стены, яркие светильники под потолком. И – никого.
– Я здесь!
Анна уже рядом – и тоже с пистолетом в руке.
– Спрячь, – посоветовал я. – Торжественной встречи не будет.
– Как сказать, – отозвался проявившийся из световой колонны колобок. – Здесь что-то явно произошло.
Пробежал вперед, поднял свою «книжку» со светящимся экраном.
– Пока не понимаю, но.
– Заблокируйте вход, – перебила его Мухоловка. – Карта этой пещеры у вас есть?
Жак Бенар обиженно дернул носом.
– Пещеры? Перед вами, мадемуазель, объект «Плуто н-1». За доступ к нему барон Леритье де Шезель заплатил столько, что на Эйфелеву башню хватит.
Между тем, я достал фотоаппарат и, сделав панорамный снимок, прицелился объективом в сторону ближайшего лифта. Нажать на спуск не успел – двери разъехались в стороны, и в уши ударил резкий звук выстрела.
– Р-рдаум!
– Тох! Тох! – эхом отозвался пистолет Мухоловки.
Когда я опустил фотоаппарат, все уже кончилось. Пахло порохом, в стене чернела дырка, а двери лифта снова были закрыты.
– Воюем, – рассудил я. – Ну, дело знакомое.
10
– Зачем стреляли? – прорычал Орловский, пытаясь встать. – Х-холера, вы что, спятили?
Сержант стоял по стойке «смирно». Ткань на левом рукаве набухла кровью, лицо побелело.
– Чужие, пан майор, – наконец, выдавил из себя он. – Не в форме, гражданские. С оружием.
Застонал, пошатнулся. Антек подхватил служивого за плечи и усадил рядом с майором. Сам он ничего заметить не успел. Прошлись по этажу, затем спустились в лифте на первый. Сержант выглянул – и тут же вскинул карабин.
– Kurwica! – подвел итог Орловский, пряча пистолет в кобуру. – Не отобьемся!
Антек был с ним полностью согласен, но почему-то совсем не волновался. Страшный склеп исчез, осталось привычное – война. А на войне как на войне!
Глава 10. Военная Тайна
Кофейное перемирие. – Аппарат UGB-3. – Антин Немоловский-Косач. – Переговоры. – Квадриллион – почему? – Лекция профессора Джонса. – Сквозь скалы. – В хранилище. – «Кладка». – У Дяди Сэма – много.
1
Правильнее было смолчать, но Антек не выдержал.
– Пан майор! А если ему плохо стало? Если он где-то в коридоре упал?
Орловский даже не стал отвечать. Дописал страницу, просмотрел бегло, взял из стопки новый чистый лист.
Война началась с потерь, причем бессмысленных и глупых. Майор отправил сержанта в медицинский блок на перевязку, причем одного. Антек пытался протестовать, – как же он один перевязку сделает? – но майор и слушать не стал. Положил перед собой пистолет и указал на стул. Пришлось подчиниться. Потекли минуты, через час (9.45 на циферблате настенных), бывший гимназист вызвался сходить за раненым, но Орловский отмахнулся. Теперь на часах уже 10.50, служивый наверняка не вернется, а пан майор.
– Живыми им не дадимся, Земоловский. Надо где-нибудь спрятать мой отчет, чтобы наши парни, когда придут сюда, отыскали. Сейчас ты мне поможешь встать.
Антек кивнул, поднялся – и резко выбросил руку вперед. Удар пришелся точно в висок. Орловский сполз со стула, ткнулся лицом в ковер.
– Полежи, упырь!
Остальное просто: пистолет, кобура, офицерский ремень, командирская сумка. Лишнее он выложил, а карточку и пульт-пропуск положил на самое дно. С майором решил не возиться. Встанет – его счастье. Даже закрывать не стал, если уж свобода, то для всех.
Вышел в коридор, поправил кобуру на поясе и удовлетворенно кивнул. Этот раунд остался за ним, осталось всего ничего – выиграть войну.
* * *
Сержант исчез. Антек дважды прошел недлинный путь до медицинского бокса и понял, что искать некого. Трое, что попали на объект, тоже не появлялись. Он съездил на лифте вниз и без всякой радости убедился, что выход на поверхность по-прежнему закрыт, а на станцию нет пути. Оставалась игра в прятки среди пустых коридоров и запертых боксов.
Бывший гимназист посмотрел на очередные настенные часы (11.15) и решил выпить кофе. А вдруг пришельцы там? Но за дверью с надписью «Caupona» было пусто. Антек сварил себе кофе и присел за стол, положив пистолет под правую руку.
В чашке оставался всего один глоток, когда в коридоре послышались осторожные шаги. Бывший гимназист вскочил, бросился к двери. Кто-то совсем рядом и этот кто-то один.
– Не стреляйте, господин Земоловский, – послышался знакомый голос.
Антек отступил на шаг, держа дверной проем под прицелом. Господин Виммер? Да, он. Клементиец заглянул в дверь, пригладил ладонью белокурую шевелюру.
– Карабин я оставил в коридоре. Можно войти?
Бывший гимназист покачал головой.
– Остальным вы это тоже предлагали?
– Остальные – солдаты, а вы были без погон. Кроме того, расклад сил, как вы знаете, изменился. Поэтому предлагаю объявить.
– Кофейное перемирие, – завершил фразу Антек. – И каковы условия?
– Вы, господин Земоловский, расскажете о себе все: кто, откуда, как попали на объект, где его гарнизон. От этого зависит, как долго мы с вами будем воевать.
Антек понял, что одной чашкой им не обойтись.
* * *
Рассказывать было просто. Река послушно текла назад, из-под воды проступали лица, контуры зданий, силуэты деревьев, пена морских волн. Антек вдруг понял, что его новая жизнь, начавшаяся у сожженного эшелона, наверняка интереснее прежней, забытой. Еще бы в космос слетать…
Господин Виммер выслушал, не перебивая, затем долго молчал.
– Я вам верю, – рассудил, наконец, он. – Даже если вас завербовали в Тауреде, у нас общие интересы. Вы наверняка поняли, что «Плутон-1» не должен достаться землянам. Слишком опасно! Они уже устроили ад в вашей Польше.
– А разве бомбу взорвал не Оскар Стефан Сторсон? – перебил его бывший гимназист.
– Он лишь исполнитель, господин Земоловский. Оскара подкупили, запугали, обманули. Я его мало знал, но он, кажется, был томистом? Всеобщий мир, возможность предотвратить войну, малая кровь остановит большую. Так?
Антек невольно кивнул, вспомнив беседу с «шефом».
– Не хочется говорить, но земляне оказались хуже, чем думали наши самые безнадежные пессимисты. Здешним обитателям ни в чем нельзя верить, у них не осталось ничего святого! Им даже знания не нужны, если они не служат войне. Какие были надежды! Воссоединение двух человечеств, слияние цивилизаций – и великий проект Всеобщего Воскрешения. Кое-кто сравнивал нашу миссию с новым пришествием Иисуса Христа.
Бывший гимназист мало что понял, но решил не мешать. Пусть выговорится, марсианин! Земляне, конечно, плохи, но эти чем лучше? Натащили из космоса оружия, базы построили, вмешались в войну.
