не людям, а полубогам, существам высшего порядка.
И когда одно из таких существ однажды появилось на пороге дома его благородия профессора, все вдруг встало на свои места. Прежняя жизнь, вся ее бестолковая мишура и глупость раз и навсегда ушли в прошлое. А новую, пусть ее и осталось не так уж много, старик посвятит служению.
Не человеку, нет. И даже не богу, а первозданной силе, которую он воплощал. У хозяина во все времена было в избытке слуг, но лишь избранным он открывал свое истинное лицо. Абсолютную, безграничную мощь. Ослепительное пламя, на которое больно взглянуть даже на мгновение, а если смотреть чуть дольше дозволенного, можно и вовсе лишиться и зрения, и самой души.
Однако лишь ради этой боли, ради этого служения только и стоило существовать. Исполнять волю хозяина было для старика высшей радостью, единственным подлинным счастьем. А наградой за верность стало прикосновение к могуществу. Короткие минуты и часы, когда две сущности сливались в одну, наполняя хрупкое изношенное тело силой, перед которой склоняли головы даже самые старые и сильные из слуг хозяина.
Старик ловил обращенные на него взгляды и читал в них истинные помыслы так же легко, как разбирал слова в пожелтевших за столетия рукописях. Видел восторг и ненависть, обожание и страх, безграничную верность и ростки предательства. Видел все чувства, доступные смертным — и не видел одного лишь равнодушия. В такие моменты он и сам едва мог понять, где заканчивается его собственный крохотный и слабый разум, и начинается другой — неизмеримой больший, великий и сияющий подобно огню, из которого однажды появился весь этот мир. Сущность, рожденная повелевать — для того, чтобы другой мог исполнить его волю.
Сейчас хозяин снова звал, и верный слуга спешил явиться на зов.
Старик толкнул тихо скрипнувшую дверь и шагнул в темноту. Гостиная встретила его привычной тишиной, однако сегодня к ней примешивалось что-то еще. Незнакомое, странное, неуловимое для уха простого смертного, но слышное тому, кто так долго служил истинной силе, что и сам уже перестал быть человеком.
— Сюда… — прошелестел знакомый голос. — Наверх.
Старик поднялся по ступенькам на второй этаж и только сейчас почувствовал запах. Точно такой же, как тогда, в день смерти труса и предателя. Пороховой дым щекотал ноздри, будоража воспоминания, и живот вдруг заныл, будто туда снова угодила пуля, выпущенная собственной рукой.
— Господин! — Старик бросился в кабинет, едва не споткнувшись. — Я здесь!
— Не торопись. Поспешность порой хуже промедления.
Тело лежало прямо около входа в окружении щепок и осколков то ли фарфора, то ли стекла. Измазанное кровью, переломанное и изуродованное настолько, что старик не сразу узнал юного Волкова.
На мгновение внутри шевельнулось что-то похожее на сожаление. Все прочие заслужили подобную участь, но этот… Любознательность, пытливый ум, молодость, сила. И Талант, о котором старик не мог даже мечтать.
А еще — упрямство, честность и верность короне, в конце концов погубившие отважного юношу, до срока оборвав поистине блестящую судьбу.
— Что… что здесь случилось? — тихо спросил старик.
— То же, что ждет всякого, кто посмеет встать на моем пути.
Голос звучал глухо и устало, а фигура за столом напротив сгорбилась, будто приняв на плечи непосильный груз. Старик не мог как следует разглядеть в полумраке лица, но ему почему-то показалось, что знакомые черты изменились. Обвисли и ссохлись, одряхлели в одночасье.
Неужели хозяина, могучего, величайшего из великих, могла так подкосить скоротечная схватка с безусым юнцом? Его сила всегда казалась безграничной, однако теперь невидимое глазу пламя слегка потускнело. Оно все еще горело где-то под хрупкой человеческой оболочкой, но как-то иначе, будто на безупречной картине вдруг появилась трещина. Тонкая, почти незаметная — такую едва ли получится разглядеть. Только почувствовать, если образ на холсте уже давно стала частью тебя самого и…
— Мне снова понадобится твоя помощь. — Хозяин чуть повернул голову, еще больше скрывая лицо в полумраке. — Отправляйся в Петропавловскую крепость. Мы должны немедленно сообщить князю, что ему придется поделиться с дознавателями еще кое-чем.
— Но… к чему это? — осторожно спросил старик. — Могу ли я полюбопытствовать?..
— Разумеется, друг мой. Ведь уже завтра новость разлетится на весь Петербург. Этим титулованным болванам нужен настоящий убийца, разве не так? — Хозяин едва слышно усмехнулся. — И они его получат.
Россия, Ярославль, 30 мая 2024 г.
