Однако радоваться было нечему. Мертвый Дэвид остался там, внизу, где сейчас бушевала черная мгла. И Олвин остался вместе с ним. А ведь Олвина он точно мог вытащить! Хар выругался про себя. Почему он не взял его с собой, когда выходил наружу? В памяти сразу всплыло лицо Олвина, возникшее у него в голове, когда бот взлетал. Тот упорно повторял одну и ту же фразу. Что он пытался сказать? Хар напрягся, пытаясь как можно точнее припомнить движения губ. С большим трудом можно было разобрать только одно: Мы успели. Кто это мы? Что успели?
Что-то неясное царапало и царапало мозг, не давая отвлечься. Почему защитное поле закрывало только саркофаг, а все остальное пространство оставалось открытым? Ведь можно было накрыть весь зал. Правда, тогда энергии хватило бы ненадолго. Значит, Олвин старался спасти именно тело Дэвида. Зачем? А что, если Олвин, вместе со своим учителем, сумели сделать невозможное и Дэвид остался жив? Может Олвин именно это и хотел ему передать?
Следующим собеседником оказался не следователь, а Генри с Петером. Слава творцу, хоть эти живы, с облегчением подумал Хар.
– Что с Дэвидом? – с ходу спросил Генри. Хар только мрачно покачал головой и Генри умолк.
– А… – начал было Петер, но Генри так на него посмотрел, что Петер сразу умолк.
– Больше мне нечего сказать, – бросил Хар и левой рукой небрежно прикрыл индикатор наручников.
Генри понял. Он поднялся и взяв за руку Петера, покинул камеру. Они молча дошли своей каюты, взяли из окошка доставки по бутылочке холодной минералки и сели на небольшой диван. Только тут Петер открыл рот.
– Сволочи! Наш Дэвид… Что мы теперь скажем ребятам? Мы живы, а командир навсегда остался там, внизу.
Генри с мрачным видом отпил и молча кивнул. Сознание отказывалось мириться с тем, что Дэвид мертв. Но факты упрямая вещь. Они посидели, прихлебывая воду и мрачно глядя друг на друга. Потом Генри глубоко вздохнул.
– Что ты хотел сказать? – обратился он к Петеру.
– Совсем забыл про камеру, – покаянно начал тот. – Увидел индикатор на его наручниках…
– А что с ним не так?
– Автосжатие заблокировано. Теперь, чтобы их снять, понадобится плазменный резак.
Генри еще немного отпил.
– Держи это при себе, – медленно сказал он. – Вовремя я тебя остановил. Я понял только одно: этот парень ничего не делает зря.
Петер кивнул, соглашаясь, и мрачно сказал:
– Сколько ни сиди, а ничего уже не изменится. Пойдем, расскажем все ребятам.
Хар откинулся на койку и сделав вид, что ему зябко, прикрылся одеялом. Не стоит зря светить наручниками. Блокировку он вывел из строя машинально, не думая, еще когда на него их одевали. Не сложный навык для тех, кто им владеет. Хар владел. Не счесть было наручников, которые он снял за свою жизнь. Теперь стоило поразмыслить, нужно ли это делать именно сейчас.
Он опять вызвал в памяти лицо Олвина и постарался до мелочей восстановить все, что успел тогда увидеть. Да, Олвин несомненно что-то пытался ему сказать. И поле, защитное поле… Неужели он прав?
Хар едва заметно покачал головой. Версия была очень шаткой, и не подкрепленной никакими данными. Не принимает ли он желаемое за действительное? Подсознание часто играет с людьми скверные шутки, Хар знал это не понаслышке. Однако проверить гипотезу можно было одним единственным способом. Добраться туда самому. Опуститься на поверхность.
А единственным предлогом оказаться там, оставался марканский жезл.
Хар вздохнул. Да, Колобок за такое явно не похвалит. Но он не может бросить Дэвида, не попытавшись проверить, остался ли для того хоть крохотный шанс. И именно ему и никому другому придется рискнуть и возвратиться туда, в этот рукотворный ад. В четвертый раз. А для этого придется наплевать на то, что он под стражей и скован наручниками. Да, военный следователь был опытным специалистом и настоящим докой. Как в воду глядел.
Парень, подумай еще раз и хорошенько. В голове зазвучал привычный внутренний голос. Сейчас у тебя практически стопроцентная вероятность добраться до Земли живым и здоровым. Но если ты сбежишь и потом окажешься внизу… Ведь станцию так просто не покинешь. Будут жертвы, а может и трупы. Сама планета тоже не ждет тебя с распростертыми объятиями. Неизвестно, как ты отыщешь этот жезл и сможешь вернуться обратно. Это даже не пятьдесят на пятьдесят, это намного меньше.
Мысли продолжали крутиться в голове, а руки уже начали неспешно доставать из суставов палец за пальцем.
2
На следующий день к туристическому лайнеру причалил еще один корабль. Лайнер пока оставался неподвижным, хотя пассажирам и объявили, что вскоре он продолжит полет. Ульрих пока не решил, лететь на Землю на скачковом корабле, или нет. Надеюсь, на этот раз ко мне никто не придет, подумал он, стоя на прогулочной палубе с группой пассажиров. Они наблюдали за скоростным ботом, который заходил в один из шлюзов. Но он ошибся.
Господин, посетивший его на этот раз, немного походил на прежнего посетителя, только был чуть моложе. Но когда Ульрих посмотрел на него повнимательнее, то понял, что это не так. Такие люди работают не в банках, а совсем в других местах.
Гость поздоровался и опустился на стул.
– У меня к вам небольшое дело, господин Варгартен, – сказал он.
– Чем обязан? – поинтересовался Ульрих.
– Я представитель одной из организаций, которые проводят расследования, связанные с запрещенными исследованиями, – сказал гость и протянул небольшую карточку.
– Сейчас так легко подделать любой документ, – вздохнул Ульрих, но карточку взял и внимательно изучил. И внутренне напрягся, да так, что у него даже свело желудок. Про эту организацию он слышал. И вряд ли кто-нибудь решился на подделку.
– Наша организация известна далеко не всем, – улыбнулся в ответ собеседник и спрятал карточку в карман. – Не думаю, что кому-то придет в голову подделывать этот документ.
Это точно, подумал Ульрих. Тот, кто решится на такое, не проживет и дня.
– Слушаю вас, – сказал он.
– Нам хотелось бы получить от вас некоторые данные касательно объекта, находящегося на этой планете, – гость повернул голову в сторону экрана на стене. На нем клубилась черная мгла.
– Простите… – Ульрих решил выгадать время, но гость опередил его.
– Саламбо рассказал нам все, что знал. Про научную программу, разумеется. Но некоторые управленческие аспекты известны только вам, а они нас очень интересуют.
Попал, подумал Ульрих. Лайнер идеальное место для такого разговора. Отсюда не убежишь. В голове промелькнули тысячи комбинаций, но их вытеснила единственная здравая мысль. Нужно говорить правду. Это единственный шанс остаться живым и здоровым.
