позже. Он же мой жених, в конце-то концов, а значит, далеко не сбежит.
– Нам ещё многое стоит обсудить, – туманно поддакнула я.
Это вам не уединённая конная прогулка, не почти тайное предложение замужества. Теперь в глазах короля новый статус, словно алая сургучная печать, закреплён у меня на лбу. И тому есть очень весомый свидетель.
Но, к счастью, продолжать этот разговор не пришлось: сам Ренельд повернул его в деловое русло, а остальные поддержали. Я и сама не поняла, как вообще смогла сосредоточиться на общении с послом. Пока что мы не взялись обсуждать непосредственно то дело, за которым меня пригласили. Скорее, герцог ко мне приглядывался, выясняя важные для него детали моей жизни и дела, которому я посвящала львиную долю своего времени.
На Ренельда я старалась не смотреть. Зато Лабьет лежал прямо у моих ног, согревая их и будто бы поддерживая меня в столь непростой миг. А может, так он тоже заявлял на меня права? Хвостатый дознавательский сообщник! Но отчего-то злиться на него не хотелось. Наверное, я временно иссякла.
Вскоре слуга деликатно осведомился, подавать ли обед в малую столовую.
– Надеюсь, вы останетесь, миледи? – почти ласково уточнил его величество. – И составите нам компанию на прогулке?
Приглашение на обед я вежливо приняла, а вот от моциона отказалась. В груди до сих пор так сильно кипело негодование, что на полуденной жаре меня просто разорвёт на куски!
– Предлагаю поговорить с глазу на глаз у меня, – сразу обозначил месье дознаватель свои дообеденные планы, когда мы наконец покинули королевскую приёмную.
– У вас – это в вашей спальне? – ядовито процедила я. – Может, и на сей счёт вы не собираетесь спрашивать моего мнения? Что это всё значит?!
Я остановилась и ткнула герцога в грудь пальцем. Он глянул на меня с лёгким снисхождением. А Лабьет тут же ввинтился между нами, словно опасался, что я и правда примусь убивать его сумасшедшего напарника.
– Порой мне кажется, что постельный способ преодоления недопонимания с женщинами – самый эффективный, – нахально заявил герцог. Но не успела я разразиться новой волной гнева, как он добавил: – Но я всё же предлагаю пройти в мой кабинет. Там я всё вам объясню.
И мне пришлось ещё некоторое время держать себя в руках, пока мы с герцогом и его псом не скрылись ото всех лишних взглядов. Едва вошли в приёмную, и Тибер подскочил с места, засобирался словно бы по очень важному делу. Откланявшись, он тут же умчался. Похоже, на случай моего появления здесь заранее получил необходимые распоряжения от его предусмотрительной светлости.
– Вы чувствуете себя в достаточной безопасности? – издевательски осведомился Ренельд, открывая передо мной дверь кабинета. – Или, может, позовёте охрану, что ожидает вас во дворе?
– Может, охрану стоит позвать вам? – парировала я и прошла мимо, впечатывая в пол каблучками всё своё негодование. – Неровен час, брошу вам в голову что-нибудь тяжёлое.
Лабьет, словно дуэнья, прошествовал следом, тихо цокая когтями. И я могла поклясться, что одарил напарника укоризненным взглядом. Словно его планы и для него оставались загадкой до самого последнего мига.
– Думаю, вы слишком злы, чтобы попасть в меня достаточно метко, – усмехнулся Ренельд и вдруг совершенно невозмутимо запер дверь изнутри.
Я прошла по кабинету, заглядывая за тяжёлые стеллажи с какими-то папками, в камин и под кресла. Шинакорн сопровождал меня повсюду и тоже совал нос в каждый тёмный угол этого кабинета, явно мне подыгрывая. Герцог поначалу безмолвно наблюдал за нами, а затем всё же поинтересовался:
– Что вы делаете?
– Ищу священника. Ведь вы запели нас не случайно? Прямо здесь нас и обвенчают, а всё это, – я указала взглядом на карман его жилета, – чтобы я не сбежала.
Ренельд посмотрел туда же, а затем – на меня, чуть исподлобья. Так, что в груди на миг замерло сердце. Да что он вообще о себе возомнил? Как будто пришёл в лавку и выбрал себе понравившийся товар!
– Да, всё верно. Чтобы вы не сбежали. Потому что вы постоянно куда-то торопитесь. Куда-то бежите – от меня подальше. Потому я не смог объяснить вам всё заранее.
Ага, то есть я ещё и виновата! Ну да, ну да. Любимый мужской довод.
– Вам не кажется, что вы тоже поторопились? С чего вдруг вам вообще пришло в голову называть меня своей невестой? Вы тронулись умом в этом своём пыльном логове? Или на вас так влияет ваша аура? Не думайте, что я не понимаю, кто вы.
– Я знаю, что вы многое понимаете, что не могут понять другие женщины. – Ренельд осторожно приблизился. – Я ленойр. Моя аура почти полностью тёмная.
Он взял со стола графин и налил воды в стакан. А вот это вы зря, месье дознаватель, я ведь могу и вам в лицо её выплеснуть. Прямо руки чешутся!
– Значит, всё же рехнулись… – Я покачала головой. – Говорят, те, у кого тёмная часть ауры начинает преобладать над светлой, рано или поздно сходят с ума.
– Не радуйтесь! Я полностью в своём уме. И надеюсь, что останусь в нём до глубокой старости. Я родился с такой аурой, и потому она не искажает мой разум. Не подсовывает мне страшные картины из Бездны и ужасы, что ждут любое существо, которое может там оказаться. Особенно магов.
Лабьет, наконец сжалившись над ним, подошёл и ткнулся лбом ему в бок. Ренельд задумчиво почесал его за внушительным ухом.
– Меня настораживает ваша откровенность, – предупредила я. – В этом тоже состоит некий ваш план?
А он явно есть. Весь этот спектакль – не просто страсть или соперничество с братом. Совершенно на пустом месте, надо сказать! Может, попытка втереться в доверие, чтобы потом огорошить меня посильнее? Обезоружить, а дальше манипулировать мной так, как ему заблагорассудится? Не то же самое однажды случилось с Оли?
– План есть, вы правы, – спокойно проговорил Ренельд, обходя меня по дуге. – Начнём с того, что ваша аура слишком сильная. И полностью светлая. По крайней мере, когда я изучал её, не нашёл ни одной даже самой крошечной частички тьмы. Таких, как вы, называют “мильеры”. И знаете, почему они такие редкие?
Я нахмурилась и опустила взгляд на свои руки, в которых с силой сжимала ридикюль. Он как будто издевается! Да с этой мыслью я пытаюсь свыкнуться все последние пять лет!
– Потому что они не живут долго.
Я натянула на губы фальшивую улыбку. И герцог точно в неё не поверил.
– Всё верно. Вижу, Эдгар ввёл вас в курс дела. Я не знаю, какими были
