громкий шум: Карл кому-то что-то кричал. Раиса отняла от лица руки и прислушалась. Она разобрала слово «Стой!». Потом прозвучал выстрел. Раиса вздрогнула.
А затем что-то приблизилось к ней, и она это услышала. Женщина обернулась – и увидела перед собой чудовище, отдалённо напоминающее человека.
Это был он, её муж. И одновременно – нечто совсем иное.
Раиса не сдержалась. Она хотела бы сдержаться, но не смогла. Да и кто бы на её месте сумел? И она закричала, оглушительно громко. Завопила на всю пристройку, на весь участок – и ещё громче.
А пародия на человека протянула к ней пародию на руки и сделала шаг вперёд…
Михаил ехал в машине и рассуждал о том, как всё прошло.
Плохо, конечно, что ему понадобилось лично вмешаться в происходящее. Но всё же закончилось для него благополучно, не так ли? А пришлось очень и очень постараться, чтобы это устроить. Да, его видели – но такое случалось и раньше; в конечном итоге он занимает высокий пост. Его видят и знают. Даже если не подозревают о настоящей его должности, об истинном призвании.
Но оставался нерешённым ещё один вопрос. Не считая Вольского, разумеется, хотя о нём уже не стоило беспокоиться. И, возможно, Разумовского; правда, если Михаил всё рассчитал верно, а обратным он не грешил, скоро следствие лишится столь важного свидетеля. Или обвиняемого. Это как посмотреть… В любом случае, Разумовский никуда не уйдёт. И его показания – сумасшедшего бездомного – не стоит воспринимать всерьёз.
Михаил достал смартфон и набрал номер, чтобы разобраться с задачей, как он полагал, первостепенной важности.
- Сделаешь так… - сказал он без предисловий, когда его соединили с вызываемым абонентом…
Вольский попытался вернуться в кабинет к Семёнову. В душе лейтенанта бушевали эмоции. Он готовился многое сказать генералу и ещё больше сделать, пусть даже поставит этим крест на своей карьере. Или пуще того. Однако перед дверью Семёнова стояла охрана, два дюжих молодца, которые не пустили его внутрь.
- Посторонитесь.
- Тебе тут не проходной двор. Вали давай. Приказ генерала.
- А то быстренько хотелки обломаем.
Тогда Вольский пошёл обратно в ИВС. Но и тут его ждала неудача. Вооружённый мент наставил на Евгения автомат и недвусмысленно, в ярких и понятных выражениях, приказал ему уходить, не то продырявит. И снова – «приказ генерала».
К Вольскому подошёл какой-то полицейский и намекнул, что здесь Евгения не ждут. Вольский послал «советчика» подальше и быстрой походкой направился к выходу, сетуя вполголоса, причём неизвестно, на кого больше: на себя или на злой рок.
Оказавшись на улице, лейтенант позвонил Игорю.
- Я еду сменить тебя. Но машины у меня нет, так что это займёт какое-то время.
- Как скажете, лейтенант.
Вольский повесил трубку и, понуро опустив голову, пошёл к метро. Однако в этот самый миг его занимали отнюдь не упаднические мысли. Злые, яростные, метущиеся, да – но отнюдь не похоронные. Если только в отношении других…
Карим вёл личный автомобиль Константина Вильсона. Политик находился внутри, как всегда на заднем сиденье. Работал водитель, по обыкновению, уверенно и с некоторой ленцой.
Вильсон думал о разговорах, которые пришлось провести сначала с теми двумя «убойщиками», а после – с их начальником, генералом Семёновым. И не находил изъянов в своей логике, своём плане. Довольно ухмыляясь, Вильсон размышлял, куда поедет праздновать победу.
Раздался звонок.
- Тебе не повезло, - прозвучал в смартфоне бесцветный голос.
После чего Михаил тут же повесил трубку.
Вильсон задрожал. Он смотрел на зажатое в руке устройство, силился понять и не мог.
- Карим, - срывающимся голосом обратился он к водителю, - езжай кратчайшей дорогой домой.
Карим молча кивнул и развернул машину.
Они проехали пару кварталов и вдруг остановились.
«Что такое?!»
Вильсон посмотрел в лобовое стекло и увидел стоящую впереди, на безлюдной улице, долговязую фигуру. Под ложечкой засосало.
«Не-эт…» - застонал он, и так и не понял, сказал вслух это слово или только подумал.
Долговязый-раб поднял руку и тут же выстрелил. Вильсон не успел пригнуться. Даже не нажал на свою любимую тревожную кнопку, хотя в сложившихся обстоятельствах от неё было мало толку. Кроме того, долговязый прекрасно знал, где сидит заммэра. Всегда на одном и том же месте. Бесшумный, благодаря глушителю, выстрел пригвоздил Константина к креслу. Потом второй, контрольный. Долговязый стрелял вслепую, но он и так был почти что слеп. Идеальный убийца… который не станет выяснять подробности и никому ничего не расскажет. Только своему непосредственному начальнику. И то при помощи диктофона.
Карим улыбнулся. Он никогда не любил босса. Вильсон помыкал им и
