так.
Беата рассердилась.
— Вэл! Это называется «дело сделано»?
— Да не может этого быть! — возмутилась та. — Я еще утром беса изгнала, и в магазинах все было в порядке!
— Значит, ведьма вернулась и призвала нового беса или испортила продукты сама, — Беата сжала зубы, — она еще объявится здесь. Ищите беса и его призывательницу!
— Ясно. Я ее тебе за волосы приволоку, — пообещала сердитая Валери и ушла.
— Джеральд, сделай что-нибудь. Нам нужна нормальная еда. Сегодня, а не завтра.
— Я пытался одолжить ее у соседей, но в деревне паника, и люди держатся за свои запасы. И требуют, чтобы ты навела порядок, как главная жрица Калунны.
Тут лицо у Джеральда стало задумчивым, и он отправился звонить. Вернулся он повеселевшим.
— У нас будет еда. Часа через четыре.
— Откуда? И почему так долго?
— Я попросил Алису помочь.
Беата подавилась смехом.
— И куда она тебя послала?
— Никуда. Она ее привезет.
— И ради этого потащится к нам из Кловерфилда? Милый, ты явно переоцениваешь свою мужскую привлекательность.
— Зато я знаю Алису. Она — хороший человек.
К изумлению Беаты, все так и вышло. Алиса привезла продуктов, газеты и лекарства, глянула на их бледные до зелени лица и, сжалившись, приготовила нормальный ужин.
— Да ты просто ангел, — пробормотала Беата, поглощая горячий куриный суп. — Джеральд, чего ты раньше любовницу не завел?
— Это не смешно.
— Еще как смешно. В моей жизни многое случалось, но меня ни разу не кормила едой любовница мужа.
— Я тут не как любовница, а как человек, — возразила Алиса, — не бросать же вас в беде? Ведьминские разборки — та еще гадость. Кстати, я видела двух ведьм ковена Тринадцати, у которых фурункулы пошли по всему телу буквально на глазах. Они заблевали весь стол в дорогом ресторане. Это твоих рук дело?
— Нет, что ты. Я не наводила на них порчи, — честно ответила Беата, умолчав о том, кто это сделал, — культ Калунны — приличное место.
— Ага и ведьмы у вас не ведьмы, а ангелы, — фыркнула Алиса, — впрочем, неважно. Я привезла тебе еще несколько вещей пропавших девушек. Поколдуешь над ними своими новыми чарами?
Беата вздрогнула. Показывать Алисе Эйне и Гиля она не собиралась.
— Не сегодня. Мне плохо.
— Ладно, выздоравливай, бедняга. Я у вас еще посижу полчасика и домой поеду: кажется, это единственный обратный поезд на сегодня. Не пропустить бы. Как вы тут вообще живете с таким расписанием поездов?
— Это еще ничего. Сейчас хоть до Морланда можно дойти пешком через лес, а раньше там демон обитал, — ответила Беата, — и как-то раз нас с Джеральдом чуть не убил.
— Раз? Это явно было раза три, если считать первую встречу с ним в детстве, — возразил Джеральд.
Алиса уставилась на них с ужасом.
— Ребята, а вы не хотите переехать в Кловерфилд? Там нет демонов, не бывает дефицита еды, и никто не выпускает бесов на улицах.
— Да, только там ковен ведьм, который пытается нас уничтожить, — проворчала Беата.
— Так не враждуйте с ним, и все будет хорошо.
— Уже поздно. Джинна не загонишь обратно в бутыль.
— Когда Кловерфилд будет принадлежать вересковой богине, они заплатят за все, — спокойно заметил Джеральд.
— Что? Это что еще за речи маньяка-вигиланта? — насторожилась Алиса. — Ты же не собираешься нарушать закон?
Джеральд окаменел.
— Я не это имел в виду.
Беата поймала его растерянный взгляд и пришла на помощь.
— Джеральд верит, что Калунна покарает злодеек и вознаградит праведных. То есть нас.
— Пфф, ну и самооценка у вас обоих! Прямо-таки целая богиня за вас лично будет мстить! — рассмеялась Алиса и бросила взгляд на часы. — Ой, все, мне пора на станцию! Джеральд, проводишь меня?
— Обязательно.
Они ушли, а Беата расслабилась.
Кажется, все начало налаживаться.
Но тут раздался звонок телефона. В трубке кто-то рыдал.
— Беата, я ухожу из культа Калунны! И со сцены! Никогда больше не буду петь! Уйду в монастырь!
— Ада, ты спятила? Какой монастырь, тебе Калунна по ушам надает за такое! Нет других богов кроме нее, ясно? Они все исчезли.
— И я исчезну! Сгорю от стыда!
— Да что произошло?
— Статья в «Городской правде» на первой странице! Я опозорена!
— Подожди минутку. Сейчас посмотрю.
Беата взяла привезенную Алисой газету, пробежала глазами и обреченно вздохнула. Вернулась к телефону.
— Спокойно. Мы что-нибудь придумаем. Найди Питера, пусть обнимет тебя и успокоит.
— Его нет! Он теперь вечно в командировках! А вдруг он любовницу завел?! Молодую, красивую!
— Ада! Ты — молодая и красивая, а он — твоя истинная любовь! — рявкнула Беата. — Не накручивай себя! Я завтра приеду и Голди позову, так что уймись! Втроем мы найдем выход.
Адалинда всхлипнула и высморкалась.
— Беата, дорогая, придумай как все исправить! Ты же главная и умная, у тебя должно получиться.
— Придумаю. Все, обними Фурию и Рысь, и дождись завтра.
Повесив трубку, Беата вчиталась в статью подробнее. Это было «горячее» разоблачение: сама друидка Лавена дала интервью газете и рассказала, что Адалинда поет не своим голосом, а украла его колдовством у исполнительницы прошлых лет, Нины Месс. Даже предоставила пару пластинок двадцатилетней давности с исполнениями и рассказала, каким заклинанием ведьмы умеют копировать чужие голоса. Обычно это делалось ради шутки, но тут обман затеян из-за денег. И внешность Адалинды тоже ложная: она скопировала облик покойной супруги Питера Коллинза, чтобы соблазнить его. Бедняга однолюб и с ее смерти не смотрел на других женщин, а потом влюбился в мошенницу, и она разводит его на деньги. Даже имя взяла, как у его жены, чтобы задурить достойному человеку голову! Вся она — фальшивка, исцеляет людей лишь по приказу Беаты Хоффман и за большие деньги, а сама и пальцем не шевелила, да и в Кловерфилде появляется только для песенок, а лечить людей бесплатно не спешит. Уважаемая друидка Лавена готова ответить за свои слова: она зовет Адалинду выступить перед жюри и петь самой, а не с помощью колдовства. Если произошла ошибка, то Лавена извинится, но если нет, то сорвет с лгуньи и фальшивый облик, и украденный голос, заставит признаться кто она такая на самом деле и зачем обманывает всех вокруг, включая добродетельную Беату Хоффман, которая, конечно же, прогонит обманщицу, чтобы та не портила репутацию культа Калунны и самой вересковой богини!
Ядовитые обороты и злобное смакование неприятной ситуации подсказали имя автора прежде, чем Беата дочитала статью. Тимоти Шварц, собственной персоной, чтоб его! Нарыл себе очередную сенсацию! Но, судя по расставленным акцентам, писал он под жесткую диктовку Лавены: разоблачение касалось только Адалинды, а Беату выставили жертвой обмана. Лавена
