в таком случае вам вживят ДЧ. У супервента он будет изначально.
Григорий придержал канюлю, отдышался.
– Без этого нельзя обойтись? – спросил он.
– Без ДЧ мы не сможем считать ваши воспоминания. С нотой все было бы намного проще – она постоянно дополняет карту сознания и передает обновления в облако при подключении к любому устройству с выходом в интернет. После имплантации датчика мы сможем перенести данные напрямую, или же с помощью ноты – как вам будет удобнее. Скопированное сознание загрузят в биоэлектронный мозг, изготовленный индивидуально в соответствии с вашим биологическим. Глаза у супервента также будут биоэлектронные, поскольку это часть мозга, вынесенная на периферию. Никаких отличий от настоящих нет, кроме того, что они не подвержены ряду возрастных заболеваний.
– А это точно буду я? Или пародия? Я точно не стану бездушным роботом?
– Поверьте, многие супервенты даже не знают, что они супервенты.
– Поясните…
– Во время записи карты мозга можно убрать все, связанное с вашим визитом сюда и его подготовкой. Многие предпочитают такой вариант, при этом нужно понимать: отсутствие части воспоминаний, может незначительно повлиять на личность. Не критично, однако есть риск, что мышление супервента будет немного отличаться.
– То есть я просто проснусь в молодом теле? Да, давайте забудем процедуру.
– При желании можно избавиться от других неудобных вам воспоминаний. Единственное, чем супервент отличается от биологического человека – абсолютная стерильность. Организм будет функционировать как нужно, но детей завести вы не сможете. Совместно с Минздравом мы работаем над репродуктивной системой – до прорыва пока достаточно далеко.
– Можно смириться.
– Вся процедура покрывается ОМС. Давайте еще раз пройдемся по вашим пожеланиям и скорректируем их, если я неправильно поняла. Итак, вы выбираете восемнадцатилетнее тело…
Ян наклонился к Лере:
– Ладно, я побежал.
Та схватила его за руку и сунула в нее рамку с фотографией.
– На, вспоминай, – сказала она.
Дочь отвернулась к монитору, продолжив наблюдать за действиями Светы.
Шанс протиснулся к выходу. Направляясь к рабочему месту, он отправил Веронике сообщение:
«Лера со мной, не переживай, устроил ее на практику, занимается».
Войдя в кабинет, Ян увидел скучающего за компьютером Артема. Подперев щеку кулаком с зажатым маркером, тот устало наблюдал за монитором. Рядом шумел производящий вычисления ноутбук.
– Молодой человек, вы Артема Михайловича не видели? – спросил Шанс.
– Здравствуйте, – вздохнул тот.
– Ты не приболел часом? Что-то тихий сегодня.
Артем протяжно зевнул и глотнул из кружки.
– Да не спал почти, все с этим кодом не могу разобраться. Вы принесли псевдоноту?
Ян запустил руку в карман. Пальцы вытянули из него голубую пилюлю в коробочке. Пошарил в другом – пусто. Ощупав себя, он выругался.
– Потеряли?!
– Дома в сейфе забыл, – ответил Шанс. – Принесу.
– Майорову, значит, не докладывали еще?
– Нет. Доложу, как изучишь все сам, может повысят тебя.
Артем с прищуром уставился на начальника.
– Знаете, вы сегодня тоже немного странный. У вас день рождения?
– У меня? С чего бы?
– Да добрый вы слишком. Что это у вас?
Артем указал маркером на рамку в руке Яна.
– А, это? Да так… Семейный снимок. Захотелось уюта на работе.
Он протянул фотографию напарнику.
– Хороший клев, – бросил тот, возвращая рамку.
– Спасибо, – поблагодарил Ян, не поняв коллегу.
Тема хохотнул и изобразил рыбака, подсекающего поклевку.
– Клев! Рыба там ловится хорошо, говорю, с отцом в тех местах рыбачил в детстве.
– Где?
– На недельку до второго, – прозевал Артем.
– Комарово?
– Ага. А вы чего спрашиваете, будто не были там?
– Да дочь сделала снимок на компьютере, угадай, говорит, где это. Вот голову все утро ломаю. Значит, побережье Финского залива?
– Не, Щучье озеро… Так, скинули карту первого на сегодня. Приступим?
Ян поставил рамку на стол и взглянул в смотровое окно. Тело супервента неподвижно лежало на столе.
– Артем, блин, ты ему легкие не запустил! – Ян ворвался в процедурную. – Давно он без дыхания?
– Да считайте только распаковал…
Шанс приложил ухо к груди супервента. Сердцебиение слабое. Он бросился к лотку для биоотходов на дальней стене, распахнул дверцу и свесился внутрь скрытого резервуара почти по пояс, шаря там руками. Обратно Ян спрыгнул с перепачканной голубоватой слизью рукой.
– Еще не посветлела, порядок… – он выдохнул. – Стимулируй дыхание, пока не очистятся легкие.
Войдя в соседнее с процедурной прохладное помещение, Шанс подошел к супервентам-болванкам, подвешенным под потолком в полиэтиленовых коконах.
Не осознающие себя тела плавали внутри прозрачных пузырей в синей густой субстанции, из которой получали кислород с питательными веществами. Время от времени заготовки рефлекторно подергивались.
После вскрытия капсул следовало удалить жидкость из легких и медикаментозно запустить процесс дыхания. Сделать это требовалось в течении пятнадцати минут – после без кислорода биоэлектронный мозг погибал. В роли своеобразного таймера выступала постепенно теряющая цвет синяя субстанция.
Ян запустил фонарик на телефоне, сравнил цвет геля на руке с тем, что был внутри пузыря. Почти одинаковые. Супервент медленно сжался в позу эмбриона, защищая лицо от света. Жидкость внутри пузыря хлюпнула.
Разглядывая болванку, Шанс приметил значительно отросшие ногти. Их нужно будет подстричь при активации. Через неделю, судя по бирке на коконе. Стоило фонарю погаснуть, супервент медленно распрямился. Безмятежный. Свободный от сознания. Пока еще даже не существующий. Лишь призрачная улыбка Будды на лице выдавала таящийся глубоко внутри разум – отринутый и призывающий последовать за ним, превратиться во всевластное ничто, способное на многое, но предпочитающее бездействие. Организм, которому никогда не было суждено родиться, излучал силу воплощенного небытия.
Супервент в процедурной уже дышал. Шанс похлопал Артема по груди, пачкая его футболку в почти прозрачную слизь.
– Красава Тем, чуть не угробил нас троих. Как ты вообще тут умудряешься без ЧП работать, когда меня нет? Ты же человек-катастрофа.
Проходя мимо компьютера, он запустил запись воспоминаний. По конечностям супервента начали пробегать судороги. Хорошо вымыв руки в уборной, Ян изучил путь до Комарово. Скоростной поезд и такси позволяли добраться до Щучьего озера примерно за час.
В спокойной обстановке Шанс еще раз исследовал все карманы. Псевдоноты нигде не было. Когда он мог ее выронить? Дома? В машине? Возле того бара?
Ян плеснул на лицо холодной воды и, упершись руками в раковину, уставился в зеркало. Он будто осунулся за эти пару дней.
Пришло сообщение от департамента внутренней безопасности. Напомнили о потерянном пропуске.
– Ай баклажан, пропуск же…
Утирая лицо салфетками, Ян пощупал синяки под глазами. Столько лжи, сколько ему приходилось произносить за последние дни, должно быть, он не наговорил за всю жизнь, вот та его и подтачивала. Ложь – что соленая вода, чем больше ее пьешь, тем больше приходится, а
