И я глубоко убежден: человеческое общество разумных homo просто обязано, понимаешь, развиваться по закону бритвы Оккама. Другого пути попросту не существует.
— Какая там бритва! — махнул расстроенно Николай Юсов. — О здравом смысле, диалектике ли говорить, когда в парламент избирают бывших жандармов, переметнувшихся к бывшим диссидентам, и примитивных курощупов, поставляющих начальству копченых птичек.
Чуть позднее они получают от нового руководства по автомобилю и московской квартире, — провидчески предупредил Сталин. — И станут голосовать за несуразные, мягко говоря, законы дружно и единогласно, как в прежние тоталитарные, понимаешь, или застойные времена. А над идеей использования бритвы Оккама применительно теории существования человеческого общества вы подумайте, молодой человек. Да… Когда Людвиг Баварский приютил гонимого отовсюду Уильяма Оккама, тот сказал королю: «Tu me defendac gladio, ego te defendom calamo». Перевожу с латыни товарищам с высшим, понимаешь, образованием: «Ты защищаешь меня мечом, я защищаю тебя пером».
А теперь нам пора собираться. Оружие осмотрим и проверим по дороге к объекту.
Кабина лифта остановилась на том этаже, где ее ждали четверо, и товарищ Сталин оказался прямо перед дверью, когда она после небольшой паузы с легким шелестом распахнулась.
В дверях стоял высокого роста мужчина средних лет, широкоплечий, рыжеватый и голубоглазый, конечно, не такой гигант, как Дима Лысенков, но довольно крупный товарищ.
На нем был не голубой халат, как у научного персонала Центра, а фиолетовый, что свидетельствовало о принадлежности к высшей администрации этого учреждения.
А перед фиолетовым стоял Отец народов во всей хрестоматийной красе: защитного цвета френч, заправленные в сапоги прямые брюки, без головного убора и с неизменной трубкой в руке.
Трубка дымилась.
Вставших по обе стороны лифта Юсова с Дурандиным фиолетовый не видел. Он направил было укороченный автомат, висевший на шее, на товарища Сталина, но тут же, видимо, сообразил, какова природа возникшего перед ним существа, снял руку с автомата, это был израильский «Узи», и бросился на вождя.
Но тот вдруг исчез. Фиолетовый схватил руками воздух, растерянно захлопал глазами и стал было поворачиваться, чтобы найти испарившегося Сталина.
«Сейчас он увидит нас», — успел подумать Геннадий Иванович и приготовился стрелять. Тут он услышал голос Иосифа Виссарионовича: «Монстр! Не стреляйте!» А Дима уже летел на блондина. С маху ударился о его тело, поверг наземь, в падении заворачивая фиолетовому противнику руку за спину.
Дурандин и Юсов бросились помогать аспиранту, и вскоре связанный пассажир лифта лежал у их ног.
— Это монстр, — послышался голос вождя за их спинами. Они расступились и увидели Сталина, направившего мундштук трубки на силившегося освободиться от тонких сыромятных ремней, которыми скрутил его руки и ноги Лысенков.
Все трое инстинктивно отступили от фиолетового.
— Можете не опасаться, — продолжал Иосиф Виссарионович. — Я нейтрализовал его сверхчеловеческие качества. Но все равно пули против монстра бессильны.
— Так вы его молнией, товарищ Сталин, молнией! — вскричал Николай, обозленный тем, что не может наподдать одному из мучителей несчастного шефа. Если пули монстра не берут, то и юсовскому кулаку делать нечего.
— Не торопитесь, понимаешь… Этот монстр принадлежит административной верхушке Центра, играет роль члена ученого совета, отвечает, кстати говоря, за режим секретности и безопасности. Местный лаврушка, понимаешь… Вот он и поможет нам отыскать литератора.
— Черта лысого! — отозвался с пола ломехузный Берия институтского масштаба. — Да я вас, таких-то, в рот и в нос имел, сявок безрогих! Век свободы не видать! Суки! Бакланы… Да сейчас вас мой караул всех перешлепает!
— Видели, как чешет? — ткнул мундштуком в сторону монстра Сталин. — Сейчас модно работать под блатного, засорять великий русский язык матерщиной. Один ваш бывший член СП Василий Аксенов чего стоит… А с этим надо иначе.
Сталин повернулся к начальнику безопасности, наклонил голову, с любопытством рассматривая его сверху вниз, затем из его глаз вылетели две золотистые стрелки-молнии и ударили в пол с двух сторон от монстра.
Закипел, запузырился цветной кафель, а лежавшее на нем чудовище издало такой пронзительный вопль, что у троих соотечественников морозом дернуло изнутри.
— Не надо! — визжал минуту назад браво матерящийся монстр. — Не надо меня превращать! Слушаю и повинуюсь! Готов служить вам. Хозяин, верой и правдой… Не надо меня превращать!
— Так-то вот, — удовлетворенно промолвил Сталин. — Теперь он знает с кем имеет дело. Эти энергетические существа неуязвимы для вас, смертных, вашего, понимаешь, оружия, но для Зодчих Мира их мощь — пустяки. Поднимите гражданина Красногора и развяжите его.
— А это не опасно? — спросил как всегда осторожный и предусмотрительный Дурандин. — Он ведь с автоматом…
— Был, — самоуверенно сказал Юсов, забрасывая «Узи» на правое плечо.
— Автомат у него против таких, как мы, — мрачно проговорил Дмитрий. — Для белковых…
— Сейчас Аркадий Ионович будет вести себя как шелковый. Не правда ли, гражданин Красногор? — спросил у поставленного на ноги начальника секретной части.
Лысенков распутал ему ноги, а Юсов снял путы с рук.
— Истинный крест! Видит Бог… За вас. Хозяин, в огонь и в воду! Истинный крест…
Монстр пытался осенить себя крестным знамением, но Юсов, все-таки ему страх как хотелось двинуть в челюсть электронному или какому там еще ублюдку, Юсов ударил его по руке.
— Не кощунствуй! — сказал он. — Ишь ты, исусик, христианин новоявленный, богоискатель чертов… Сила нечистая!
Товарищ Сталин улыбнулся.
— Сейчас он, действительно, верующий человек, любит нас, готов служить Хозяину. Я попытался перенастроить, понимаешь, его программу, и, как видите, мне это удалось.
Монстр радостно закивал головой.
— Готов служить! — подтвердил он. — Чего изволите?
— Где укрывают писателя? — спросил вождь.
— В лаборатории Омега три дробь семнадцать, — немедленно сообщил Красногор. — Режим секретности группы А. Серьезный режим, товарищи…
— Ломехузы тебе товарищи, — проворчал Юсов. — Караул там есть?
— Восьмой этаж, — ответил монстр, — охраняется особо. Лифт идет на девятый, проскакивая восьмой, на него можно попасть только по лестнице, с девятого. Там и охрана…
