Опуссум Лей прикрывал предприятие со стороны полиции до тех пор, пока не оказался в банке. Здесь у него появилась возможность обеспечить эолийцам безопасное движение капиталов. Со временем Макмайеру стали давать более опасные задания. В выполнении их ему помог Командор, который оказался незаменим для любых силовых акций. Пока Опоссум рулил деньгами, Командор сколотил группу отщепенцев и занялся пиратством в районе каппы Южного Треугольника. Макмайер недоумевал, зачем это эолийцам, но Командору, похоже, нравился сам процесс и в дополнительных объяснениях он не нуждался. В этом был и плюс и минус. Плюсом было то, что Командор не задавал вопросов, и это же было минусом — многие вещи он делал не спрашивая разрешения.
— Почему вы назвали себя Оракулом? — спросил Эдвардс.
— Это был позывной эолийцев. Я использовал его для внутренних нужд.
— Вы хотели быть как они?
— Вас интересует психология или факты?
Эдвардса больше интересовали факты. В деле "Гефеста" Командор полностью вышел из-под контроля. Он не дал Красноглазому убрать Мореля, но это было бы полбеды. Из-за своей жадности он полностью провалил операцию.
— Поговорим о ней позже, — прервал его Эдвардс, — почему нужно было устранить Мореля?
— Сначала мне поручили за ним следить. Парень все время болтал про какой-то сигнал из другой галактики. Нужно было выяснить, что ему известно об этом сигнале. На каких станциях он принимался, в какое время и с какой периодичностью. Потом, когда Морель занялся поисками Клемма, они решили, что от парня больше головной боли, чем информации, и что лучше от него избавиться. Содержимое его комлога я должен был передать в Эол. Случайное убийство во время нападения на "Гефест" мне подходило. Одно НЕ случайное убийство у меня сорвалось, и я не хотел повторяться. Но Командор меня подвел. А я ведь доверял ему как самому себе.
Под сорвавшимся неслучайным убийством он имел в виду покушение на меня в районе Скорпиона 25-5. Убрать меня он решил без команды с Эола, потому что я был для него точно лишним. Он считал, что это я нашел жучок на Мореле. С тем жучком он немного прокололся — прибор внутри себя имел серийный номер, и по нему можно было проследить покупателя. Поэтому мне суждено было исчезнуть вместе с вещами.
О Пауле Клемме он говорил и с завистью и с недоумением. Предположим, ученый действительно был семи пядей во лбу, но неужели у эолийцев таких мало? Если он что-то знает, то у Макмайера хватило бы умения вытянуть это знание прямо здесь, в "зоне Земли". Зачем рисковать дорогим Д-кораблем и мельтешить перед глазами флота, полиции и ДАГАРа?
Но за сорок лет он привык подчиняться приказам. Это была уже не мечта о совершенстве и не жажда обогащения — это стало его МИССИЕЙ. Он был главой резидентуры, ассом разведки, он чувствовал за спиной поддержку целой ЦИВИЛИЗАЦИИ, и творил в ее пользу ИСТОРИЮ.
Передача Клемма и его семьи прошла идеально. Пожалуй это была последняя удачно проведенная операция. Потом все почему-то пошло наперекосяк. Вилли не нашел ничего умнее как сунуть генетику свою ДНК вместо того, чтобы подобрать какого-нибудь блондина. Опоссум находился слишком близко от скомпрометированный счетов и требовал больше денег за свое молчание. Ему потребовалась замена, и Макмайер нашел ее в лице Раймонда Джотто. Джотто лучше разбирался в финансах, имел авторитет в деловых кругах и не имел дагарского апломба. Для согласия ему требовался небольшой толчок в виде шантажа, и Макмайер пригрозил навесить на него убийство Опоссума Лея. У Макмайера были сфабрикованы против меня улики (включая ту видеозапись), а связь Джотто со мной была очевидна. Любой следователь решил бы, что я убил Опоссума по его поручению. Может быть его и оправдали бы, но с карьерой банкира было бы покончено навсегда.
Джотто уступил, потому что подумал, что это действительно я убрал их начальника службы безопасности.
Было подозрение, что Опоссум успел поделиться секретами со своей женой, поэтому за ней установили слежку. Кажется, опасения были напрасными: дагарская выучка не прошла даром — настоящий разведчик не доверит женщине нести свое белье в стирку, не говоря уж о профессиональных тайнах.
Эдвардс напомнил:
— Когда Ильинский летел на Хторг, кто-то пытался его подкупить.
— Это я возвращался после встречи с Опоссумом. Мне хотелось поговорить с Ильинским, узнать, что он за человек. Если бы он согласился, возможно, я бы отменил ликвидацию Опоссума. Плюс, я бы узнал номер его счета, куда бы потом могли быть перечислены деньги якобы за убийство Лея — если бы я ликвидацию не отменил, а перенес. В общем, была масса вариантов. Все зависело от результатов беседы. К сожалению, нам помешал патруль. Я был на Хторге под чужим именем, и мне не хотелось лишний раз привлекать к себе внимание.
— Следовательно, это не вы дали команду перенастроить робота на "Фаэтоне" так, чтобы он расправился с экипажем?
— Нет. Это была импровизация Опоссума. Он чувствовал, что визит Ильинского не сулит ему ничего хорошего.
Эдвардс предложил вернуться к каппе Южного Треугольника, где они оставили неподконтрольного Командора.
— В чем состояла операция, которую он, как вы сказали, провалил? В том, чтобы получить четверть миллиарда?
— О, нет, все было сложнее. Мы прекрасно знали, что такую сумму нам не заплатят.
— Так в чем же дело?
— Вы должны были начать штурм. Командор должен был взорвать "Гефест", как он обещал, и уйти из каппы Треугольника навсегда.
— Не вижу в этом никакого смысла.
— Да? — Макмаейер усмехнулся, — а я вижу.
— И в чем же он?
— Как насчет нашей сделки?
— Считайте, что внучку вы уже обеспечили. Но остается еще младший внук. Предлагаю заняться его наследством.
— Хорошо. Эол приказал взять "Гефест" из-за груза. Я это знаю, потому что специально отслеживал корабль с этими… как их… генераторами темной энергии. Они не должны были дойти до этой штуки, которую там строили яйцеголовые.
— Эол был заинтересован сорвать стройку?
— Видимо, да.
— Почему?
— Не знаю. Ни единой версии. Вряд ли их пугал наш технический прогресс.
— Что они сказали, когда план не удался.
— Что они мной разочарованы. Я работал на них сорок лет, а теперь…
— Вам дали отставку?
— Что вы, напротив, повышение! Пригласили к себе в гости. Сказали, что это для моей же безопасности. Я понял, что назад уже не вернусь. Но я не могу бросить своих… Знаете, с годами делаешься сентиментальней.
Эолийцы не учли, что у каждого свой путь в вечность. Они пытаются продолжить себя, мы — гены. Макмайер предложил сбежать вместе с семьей, но пока Эол раздумывал, его взяли.
