взяла лист, прочитала. Все сводилось к тому, что пришел по просьбе сестры помочь в саду, работал там до обеда. Ничего не видел, ничего не слышал. Узнал о случившемся, когда прибежал Дорин.
— Хм… Подпишите в конце и поставьте сегодняшнюю дату. Отлично.
— И что теперь?
Наташа еще раз прочитала текст, улыбнулась.
— Теперь? Теперь вы свободны.
— Эм… — растерялись и Торнин, и Сордон.
— Что? — переспросил Сордон.
— Ваш клиент свободен, — подтвердила Наташа. — Да, только предупредите его никуда не уезжать, ему должна будет прийти повестка из комиссии по защите семейных тайн… или как там она правильно называется?
Поднявшийся было адвокат медленно опустился на место. Под его взглядом на стул плюхнулся и Торнин.
— Зачем?
— А что, — преувеличенно сочувственно поинтересовалась Наташа, — ваш клиент вам не рассказал подробностей? Исправляю. Когда он… был в саду и ничего не видел, из-за чего умерла его сестра, которую можно было спасти, окажи ей помощь… Но он же ведь в саду был, ничего не видел… Так о чем это я? Ах да, после ее смерти он оказался опекуном сына своей сестры, у которого оказался один семейный рецепт по приготовлению потрясающих на вкус булочек. Кстати, рекомендую, действительно потрясающих. И тут вашему клиенту приходит в голову потрясающая идея. Он мчится в одну булочную, с хозяином которой был знаком, и уверяет, что знает рецепт и готов предоставить его… за скромное вознаграждение в три тысячи дежей…
— Это ложь!!!
Наташа пожала плечами.
— Да мне всё равно. Это же не мои слова, это из протоколов беседы с владельцем той булочной, с которой вы заключили договор. Потому ложь это или нет, будете с комиссией разбираться. Так вот. После этого, надеясь на незнание молодым Дориным законов, вы мчитесь к другому знакомому, клиенту вашего банка, кстати, которого, опять-таки вот совпадение, обслуживаете вы. Вы знаете, что он заключил контракт на поставку разных блюд для готовящегося бала. После чего приносите ему на пробу булочки вашего племянника и контракт с булочной и заверяете, что в состоянии выполнить заказ на пятьсот булочек…
Защитник задумчиво глянул на подопечного.
— Я могу ознакомиться с этими протоколами?
Наташа улыбнулась.
— Не-а. Они не относятся к вашему делу и никак с ним не связаны. Видите ли, господин Сордон, я ведь после того, как побывала в доме у Дорина, ознакомилась с законами. Так вот, уголовное дело перекрывает цеховое. Пока вашего подзащитного обвиняли в неоказании помощи, повлекшем смерть… от трех до четырёх лет лишения свободы… никто не мог выдвинуть обвинение в попытке выкрасть семейный рецепт, который отец Дорина официально зарегистрировал как семейную тайну, подпадающую под цеховую защиту. Вы, кстати, очень вовремя пришли. Я просто даже не знала, как отпустить господина Торнина. Видите ли, наказание за попытку кражи семейной тайны мне нравится больше. Восемь лет… и не в республиканской тюрьме, плюс штраф в две тысячи дежей в пользу Дорина. Видите, как все здорово получилось? Кстати, господин Сордон, поздравляю вас с победой в вашем первым делом по новым законам.
Все молчали. Торнин испуганно смотрел на Сордона, тот задумчиво на Наташу.
— Это все ложь! — первым не выдержал Торнин. — Я ни к кому не шел! Они сами нашли меня и предложили этот план! И денег дали!
Наташа пожала плечами.
— Верю. Только доказывайте это не мне, а комиссии. Вам же я изложила то, что было в протоколах допроса. Кстати, ваш клиент из банка умнее вас оказался. Он же потребовал подпись вашего племянника на договоре об ознакомлении. При свидетелях. Вот и доказывайте теперь, что они там что-то замышляли. А у меня вот, — девочка хлопнула по папке. — Все протоколы. Подписаны, заверены. Свидетели даже опрошены.
— Мой подопечный, — медленно проговорил Сордон Корвех, — о таких подробностях умолчал.
— Хотите откровенно? — перегнулась через стол Наташа. — Ваш клиент — лох. Лох обыкновенный.
— Простите, кто? — с недоумением глянул на девочку Сордон.
— Лицо, обиженное хулиганами, — любезно пояснила она. — И это не комплимент, если что. И не оправдание для него. Мелкий клерк, которому мечталось красиво жить. И тут ему предлагают деньги. Большие деньги с его точки зрения. И даже план есть. Он вроде как и готов их принять, но вроде бы и нет. Сомневается, колеблется. Но тут несчастный случай с сестрой — она-то не ребенок, могла бы сообразить, что к чему, потому к ней Торнин подступиться боялся.
— А после несчастного случая…
— Он решил, что это его шанс. Его банально развели. А когда не получилось — подставили. На комиссии шансов у него нет. Его разорвут там даже не столько за попытку кражи чего-то там, а за то, что невольно бросил тень на уважаемых людей. Его будут топить совместно, чтобы самим оправдаться. Ну и чтобы семье Торф сделать приятное, а я позабочусь, чтобы мой друг намекнул что будет ему приятно.
— Но вы говорите, что уголовное право превалирует…
Наташа снова улыбнулась.
— Неужели ваш клиент готов сделать чистосердечное признание? Но подождите… У меня же тут в папке собственноручно им подписанные показания, что он не виноват и ничего не делал. Ах… Еще его подпись на расписке по ложным показаниям… Сколько там за дачу ложных показаний дадут? Гм… Читала же… Вроде бы до трех лет. Но это не точно, но вы всегда можете это найти, как я поняла, у вас есть все проекты новых законов. Итого три или четыре года за неоказание помощи, плюс три года за дачу ложных показаний… Итого где-то семь. Но зато без штрафа.
— Госпожа Наташа, могу я с вами наедине поговорить? — попросил Сордон.
Девочка молча протянула руку и стукнула по небольшому выступающему рычажку у нее под рукой. Где-то в коридоре раздался звон. Тут же в комнату вошли стражники.
— Пожалуйста, выведите уважаемого Торнина в коридор, я снова позвоню, когда его вернуть.
Стража молча подхватила
