Бывший гимназист отвернулся, не желая ни слышать, не видеть. Пропади она пропадом, эта Тайна!
– Антек, с вами все в порядке? – фройляйн Фогель прикоснулась к его плечу.
Он заставил себя улыбнуться.
– Лучше не бывает!
* * *
На обратном пути все молчали, а когда вернулись на сразу показавшийся таким уютным третий этаж, господин Бенар сообщил, что майор Орловский умер, так и не придя в сознание. Вроде бы враг, и смертью грозил, но Антек внезапно почувствовал боль. Еще один ушел, еще одну тень унесла беспощадная река. А он все еще здесь.
Хотелось уйти, закрыться в боксе, упасть на кровать. Но Главный Янки не отпустил. Господин Бенар принес знакомую склянку. Спирт! Антек лишь вздохнул. Судьба!
Ему пытались объяснить, как такое следует пить, но бывший гимназист лишь отмахнулся. «Наливаем понемногу, в первый раз тебе больше не осилить. Главное – резко выдохнуть, как будто свечу задуваешь – и не дышать…» С Марой они так и не выпили, что, вероятно, к лучшему.
Жидкий огонь обжег, но голова оставалась ясной. Антек вдруг подумал, что пан майор тоже разведчик и тоже погиб от вражеской пули. Значит, и ему невидимый призрачный оркестр сыграл предсмертный вальс.
Дунай голубой,
Ты течешь сквозь века.
А когда все, наконец, стали расходиться, он вдруг осознал, что жизнь, начавшаяся у сожженного вагона, подошла к финалу. А что впереди, не знает никто, даже Смерть.
10
Когда мы уже собрались у выхода, мистер Виммер, немного помявшись, отвел меня в сторону.
– Господин Корд! У меня есть деньги, немецкие марки.
Я взглянул на марсианина без всякой симпатии.
– И у меня есть. Хотите замутить совместный бизнес?
Я, конечно, дал маху. Надо было эвакуироваться сразу, как только мы вернулись из гребанной преисподней, но не помянуть поляка – как-то не по-людски. А потом я понял, что срочно требуется переговорить с Фогель. Не о делах, просто так. Анна все время была рядом, но я чувствовал: она не здесь, не со мной. В катакомбах нас крепко связала ненависть, потом. И вот теперь «потом» куда-то исчезло. Казалось, ей здесь интересно все – кроме меня. К счастью, наверху уже настала ночь, и зловредный клементиец согласился подождать до рассвета.
Ничего не вышло, Анна, еле кивнув, закрылась в своем боксе, зато мистер Виммер утащил с собой колобка. Пока я сообразил, что это может значить, след их простыл. К счастью, где-то через час профессор объявился, задумчивый и какой-то встрепанный, зато пропал Антек, странный парень. За него я переживать не стал, перевербуют – и ладно. Он, впрочем, тоже вернулся, причем с карабином и прочей амуницией, хоть сейчас в атаку посылай. Я смолчал. Если потребуется, разоружим его уже под ясным солнцем.
И вот – уходим. Моя маленькая армия уже возле лифта, ведущего на поверхность. Без прощальных речей, к счастью, обошлось, кофе мы выпили. Что еще?
– Господину Земоловскому срочно требуется операция. Жеак говорит, что ее можно будет сделать в Лондоне, но это очень дорого. Я отдам вам все, что у меня есть.
Я поглядел на странного парня. Не повезло поляку, причем, судя по всему, крупно. Сколько эскулапы берут за подобные операции, я догадывался. Но брать деньги у врага! Правда, и Антек – никакой нам не друг. Но Фогель он чем-то зацепил, а без него мы бы до сих пор гонялись друг за другом по подземным коридорам.
– Он помог правительству США, – каменным голосом ответил я. – У Дяди Сэма – много, не обеднеет.
Перемирие – перемирием, но мы старались не подходить друг к другу слишком близко. Кобуры, правда, не расстегивали. В перламутровый огонь я шагнул первый. Анну оставил прикрывать, чтобы колобок в последний момент не укатился.
* * *
Рассветный воздух, живой, настоящий, в первый миг опьянил. Я едва устоял на ногах, глотая его словно воду в иссохшей под солнцем прерии. Знакомый лес, птичьи голоса, розовый отсвет в белеющем небе.
Почему-то подумалось о клементийце, решившем замуровать себя под землей до полной победы. Спятит он там, причем очень быстро. Но – его выбор.
Из огня появился профессор, за ним Антек. Анна! Перламутровый «лифт» погас.
Все!
Хотел сказать «Уходим!», но слово застряло в горле. Я махнул рукой и упал прямо на мокрую от росы траву. Когда же заставил себя встать, понял, что моя армия готова к походу ничуть не больше меня самого. Все трое сидели на истоптанной земле, кто-то смотрел на восход, кто-то вообще закрыл глаза. Я поглядел на циферблат, прикидывая, что в этой глуши небесное «такси» можно вызвать и ясным днем, когда внезапно где-то совсем близко хрустнула ветка.
Вскочить я успел, расстегнуть кобуру – нет.
– Ни с места! Стреляем!..
Черный ствол винтовки – у самого носа. Но удивило не это, как ни крути, мы на войне. Кричали по-английски, то есть, по-американски, с нью-йоркским акцентом.
Глава 11. «Поларис»
Легион Свободы. – Еще минус два. – Договоримся? – «Ne tirez pas!» – Ничего не кончилось. – Станция. – Суборбитальный полет. – В космосе. – Примем бой на земле. – Транспорт-3. – Лорд Маунтбеттен. – Взошло солнце.
1
Польская форма. Здоровенные, крепкие, один к одному. Винтовки странные, незнакомые, а вот нашивки на рукаве я уже видел. Легион Свободы!
Можно было выдыхать и лезть за американским паспортом, но я не спешил радоваться. Если меня застали врасплох, то кое-кто успел среагировать. Странный парень Антек вскинул карабин, Анна держала в руке пистолет.
– Стой! – крикнул я по-английски, понимая, что еще миг, и начнется. – Парни! Мы свои, мы граждане Соединенных Штатов.
– Свои, свои. – послышался знакомый голос. – Дома сидят свои, штафирка.
В призраков я не верю, но вот видения иногда случаются. Перебрал, допустим, или по голове чем-то навернули. Тед Ковальски! Живой, не в наручниках, при офицерских погонах. И тоже винтовка в руках. Все это вместе мне чрезвычайно не понравилось.
– Не похмелился, сержант? С русскими нас перепутал?
– Майор, – поправил он. – Майор Ковальски, разведывательный отдел Главного штаба Сухопутных войск. Отдай оружие, Корд, тогда, может быть, я пристрелю тебя не сразу. И все твои пусть оружие кинут.
Я плюнул, хотел расстегнуть кобуру, но тут в уши хлестнул звук выстрела. Когда я оглянулся, странный парень Антек и Фогель уже исчезли. Несколько парней сорвались с места и кинулись в лес.
– Эти – в минус, – прокомментировал Ковальски. – И дьявол с ними! Профессора берите.
Колобка схватили за руки и ткнули носом в траву, бедняга даже не пикнул. Я же начал постепенно приходить в себя.
– Ковальски! С каких это пор военная разведка воюет с Государственным департаментом? Он ухмыльнулся, причем достаточно мерзко.
– А где здесь Государственный департамент? У русских, которых ты помянул, есть хорошее выражение: «Zakon – tajga, prokuror – medved».
Из леса донеслось бодрое «Рдах! Рдах! Рдах!», а потом чей-то сдавленный крик. Ковальски поморщился.
– Мать твою! У меня каждый человек на счету.
– Один – точно в минус, – подбодрил я. – Между прочим, на объекте связь работает, свой отчет я уже отправил в наше парижское посольство. А для верности – еще и в Лондон. Так что prokuror на тебя найдется.
Блефовал я без всякого риска. Поди, проверь!
– Рдах! Р-рдах!
Ковальски долго и витиевато выругался по-польски, помянув непременную holeru. Потом кивнул двум ближайшим парням.
– Стеречь!
Повернулся – и кинулся в лес. Я проводил его взглядом, мысленно пожелав Мухоловке удачной охоты, затем поглядел на своих конвоиров. Парни как парни, каждому хорошо если двадцать. Хотел достать паспорт.
– Руки!
– Во внутреннем кармане, – вздохнул я. – Книжечка с орлом на обложке. Вы чего, ребята, сдурели? Я, между прочим, родом из Монтаны, Форт Бентон.
