– Все в сборе? – Главный Янки окинул взглядом комнату. – Okay, можем выдвигаться.
Бывший гимназист еле сдержал улыбку. Если американец, то обязательно «okay».
– Вас интересуют только сами бомбы? – господин Виммер поморщился. – В Вашингтоне, господин Корд, обязательно поинтересуются: а откуда они взялись?
– А откуда они взялись? – негромко спросила фройляйн Фогель.
Главный Янки взглянул на часы.
– Только, если можно, покороче. В фантастических романах обязательно присутствует профессор Джонс, читающий лекцию объемом в две главы. Сам такие помогал сочинять.
Клементиец усмехнулся.
– У вас, значит, тоже? Если совсем коротко: аппарат UGB-3 и то, что спрятано в «кладке», создавались не для Земли, как и почти все, что мы привезли. Мы вообще не собирались сюда.
Антек вновь вспомнил покойного шведа. Тот на что-то такое намекал. «Город Солнца нужен Земле».
* * *
– Сто лет назад мы вышли в космос, – негромко заговорил господин Виммер. – В системе нашего Солнца – несколько планет, жить можно только на Клеменции, но и остальные очень интересны. Особенно Прометей, он в полтора раза больше Земли и очень похож на вашу Венеру.
– Много воды и красивых женщин? – с истинно американской бесцеремонностью перебил Главный Янки.
Клементиец беззвучно рассмеялся.
– Наши фантасты так тоже думали. Нет, жуткий ад под плотной завесой туч. Дышать нечем, углекислота, азот, сернистый газ, аргон. Зато уникальная геология, редкие металлы, некоторые нельзя найти ни на Земле, ни на Клеменции. И очень высокая тектоническая активность. Для Прометея мы и готовили Транспорт-2, его должны были разместить на орбите. А для исследования недр и добычи металла – то, что сейчас находится на объекте «Плутон-1». Заряды в «кладке» нужны для вскрытия глубинных пластов. Кстати, их мощность рассчитана именно для Прометея, на Земле она избыточна. Наши мечтатели надеялись, что когда-нибудь на Прометее мы создадим привычную нам атмосферу, оснуем колонии.
– А тяжесть? – поинтересовалась фройляйн Фогель. – В полтора раза больше – это много.
Господин Виммер кивнул.
– Относительно Земли, для Клеменции выходит еще больше. Этим тоже занимались. Система ЕО! Не знаю, как точно перевести, но по латыни это «external osseus», внешний скелет, если дословно – устройство, способное резко увеличивать силу человека. Мы много что придумали, дамы и господа, но потом на выборах победили сторонники восстановления контактов с Землей, они и провели плебисцит. Исследования Прометея свернули, ресурсы направили сюда. И началась политика.
Антек слушал и. Нет, верил, зачем клементийцу лгать? Однако все им рассказанное казалось слишком невероятным и одновременно обидным. Космос – и какая-то политика. О чем на Клеменции думали?
– Господин Виммер! – не выдержал бывший гимназист. – А когда мы. Мы, земляне, полетим в космос?
Он успел подумать, что сейчас его поднимут на смех, но никто даже не улыбнулся. Клементиец же ответил очень серьезно.
– Лично вы, господин Земоловский, можете отправиться туда прямо сейчас. Попросите Жеака, он это устроит. Человечество. Если не будет войны, через полвека. Вы молоды, доживете.
– А если война? – осторожно поинтересовалась фройляйн Фогель.
– Если и в самом деле начнется большая война, то гораздо быстрее, может, уже через несколько лет. Такая вот страшная диалектика. Профессор Джонс лекцию закончил, дамы и господа.
* * *
Торпеда оказалась там же, где он видел ее в последний раз. Маленькая станция, так похожая на метро, светильники, белый огонь – и серебристый аппарат с острым носом. Только Мары уже нет, но девушка по крайней мере жива, а вот мечтатель-шеф, желавший построить на Земле Город Солнца.
Швед считал, что в будущей войне погибнут не менее пятидесяти миллионов. Но Космос станет ближе. Если это диалектика, то ну ее вместе со всей философией!
– Правило одно, – объявил клементиец. – Во время рейса слушаться беспрекословно. Иначе есть шанс всем погибнуть, а это меня не устраивает. Хочу дожить до возвращения земляков.
– Мы куда-то поедем? – Главный Янки явно удивился.
– А вы думали, мы храним заряды прямо здесь? Придется попутешествовать. Риск минимален, но если кто-то желает остаться.
Фройляйн Фогель первая шагнула вперед, к серебристой торпеде. Антек чуть замешкался, но последовал за ней.
– Jesus Christ and General Jackson! – по-американски выразился господин Корд.
8
Этому типу я не верил совершенно. Успокаивало одно, гробить нас всех скопом марсианин не станет. Спасибо хитрому колобку, без всяких намеков вовремя вспомнившему о врачебном долге. Случись что с нами, он и станет хозяином объекта, а это в планы мистера Виммера не входит. Расклад понятен, оба ждут кавалерию. Кто уцелеет, тот и будет прав.
Сам же аппарат меня совсем не вдохновил. Очень похож на небесное такси, только летать, увы, не придется. Как представишь, сколько тысяч тонн породы над головой, так и весь энтузиазм испаряется. Шахтеров среди предков не помню, так что – не мое.
Но не отступать же бизону? Что Фогель подумает?
– Заводи, шеф!
Внутри было вполне уютно, мягкие сиденья, борта гладкие, приятно рукой провести. Правильнее всего сесть рядом с водителем (пилотом? кто их тут разберет?), но я все же устроился сзади. Фогель слева, странный парень Антек (ох, странный!) за нами. А впереди – скальный срез, поглядишь, и сразу на душе холодеет.
– Ремни пристегните, – велел мистер Виммер, успевший надеть нечто похожее на лётный шлем. – Разберетесь?
– Я помогу, – эхом отозвался с заднего сиденья Антек.
Пока разбирались, клементиец возился с пультом. Я даже не пытался за ним следить, слишком все сложно. Штурвал – еще понятно, а вот экран? Уже светится, причем в самом центре- что-то похожее на синюю звездочку. Оставалось надеяться, что инопланетянин ничего не перепутает, а то окажемся прямо в центре Земли, а там, говорят, жарко.
Я вновь взглянул на скальный срез. Ох, не хочется!
– Готовы? – поинтересовался пилот-водитель. – Вначале будет трясти.
«Не надо!» – чуть было не возопил я, но вовремя прикусил язык. Фогель попыталась улыбнуться и внезапно взяла меня за руку. Оставалось одно – держать марку, и я представил себе прерии и толпу индейцев. Только что я пристрелил вождя, но, как говорят мудрые люди, это еще не конец. А вот когда патроны кончатся.
Мотор загудел, отрезая все пути назад. Индейцы подняли томагавки. Эх!
Глаза голубые закрылись,
Проститься была не судьба,
О Джеке она помолилась,
Его перед смертью звала.
У меня глаза не голубые, но я еле сдержался, чтобы не зажмуриться. Нельзя, Фогель может заметить! Мотор уже шумел вовсю, и я предвкушал грядущую тряску – если, конечно, о скалу не расшибемся.
Под солнцем безжизненных прерий,
Где так голубы небеса,
Я жду тебя вечно, мой милый,
И буду с тобой до конца.
И вдруг все пропало. Вместо скалы – ржавый туман, словно мы попали в пыльную бурю. Аппарат тряхнуло, но не слишком сильно, я поначалу даже внимания не обратил. Синяя звездочка на экране дрогнула, поползла вверх.
Едем? Едем! И живы, что совсем хорошо.
* * *
– Надо будет попросить профессора Бенара, – задумчиво проговорила Фогель. – Если в самом деле можно увидеть космос.
Я чуть не подавился. О чем она думает? Вокруг непонятно что, сквозь которое мы скользим непонятно как.
– Не попросить, а тряхнуть как следует. Взглянуть, конечно, стоит, когда еще шанс выпадет?
Надеюсь, мой голос звучал достаточно бодро, хоть думал я совсем о другом. Что за окнами неважно, не раздавило и хорошо. Я следил за синей звездочкой на экране. Выбор невелик – или это цель нашего путешествия, либо мы сами, аппарат UGB-3 и его храбрый экипаж. Скорее второе, цель бы не двигалась, а приближалась, звездочка же постоянно ерзала по экрану, то вверх, то влево, то снова вверх, а потом вправо, вероятно, для симметрии. Догадка пришла быстро, и она мне совсем не понравилась. Хитрый марсианин проложил такой же хитрый маршрут, не прямой, а большим зигзагом. Кто вообще сказал, что «кладка» не возле станции? Он и сказал, мистер Виммер. Может, хранилище прямо за стеной, а мы его объезжаем пятой дорогой. Даже если я засек время и слежу за скоростью (интересно, как?) результат все равно ничего не даст.
