Ознакомительная версия.
– И в чем же? – мне никак не удавалось смекнуть, куда он клонит.
– А в том, любезный, – Богдан назидательно покачал пальцем перед самым моим носом, – что это, с позволения сказать, озарение, тебе попросту внушили. С тем, чтобы затем заманить всю вашу честную компанию в заранее раскинутые силки.
– Да быть того не может! Сам же меня от подобных фокусов защищаться учил! – я еще пытался в запале спорить, но в самой глубине захолонувшей души уже осознавая его правоту.
Передернув плечами от продравшего вдоль хребта морозца, помертвевшим голосом спросил:
– Получается, мы там не с маэнами схлестнулись?
Великан смерил меня оценивающим взглядом, и озадаченно хмыкнул.
– Догадлив, однако. Вот, еще выдержки да рассудительности побольше, цены бы тебе не было, – он выдержал многозначительную паузу, подчеркнуто аккуратно стряхивая пепел. – Пока ты тут самодеятельностью занимался, у меня, наконец, появилась крайне важные данные, позволившие окончательно расставить все по своим местам. Как оказалось, маэны, славящиеся своей непредсказуемостью, давно вышли из игры.
– То есть, как? – от такого поворота событий у меня непроизвольно отвисла челюсть, и чуть не выпала из пальцев сигара. – А с кем же тогда воюют хорры? С собственной тенью?
– Если бы, – тяжело вздохнул Богдан. – Все оказалось гораздо хуже. Эти ожившие математические формулы не придумали ничего лучшего, как нанять для выполнения грязной работы одного своего, если так можно выразиться, дальнего родственника.
– Одного? – подобное просто не укладывалось у меня в голове. – Воевать с целой цивилизацией? Как такое вообще может быть?
– Еще как может, – кисло скривился гигант. – Проживают, понимаешь, по соседству с маэнами еще более странные негуманы невообразимой, – он запнулся, щелкнув пальцами в попытке подобрать слова, – скажем так, магической мощи, именующие себя озуры. На наше общее счастье, происходящее во внешнем мире, их в принципе не интересует. Но маэны, тем не менее, все же исхитрились даже среди них раскопать мутанта-отщепенца, с барского плеча посулив ему единоличный контроль над целым временным слоем.
– Выходит, вся ваша всемогущая рать, – не в силах усидеть на месте, и лихорадочно меряя шагами комнату, с нервным смешком перебил я Богдана, – не способна справиться с одним-единственным выродком?
Недобро засопев, великан с размаху плюхнулся в жалобно взвизгнувшую качалку, непонятно как его вместившую. Оттолкнулся огромными ступнями от добела выскобленных половых досок, пару раз, с опасным скрипом туда-сюда качнулся по широкой амплитуде и, окутавшись плотным облаком табачного дыма, недовольно буркнул:
– Сядь. Не мельтеши, – и лишь дождавшись, когда я придвинул стул ближе к столу и напряженно опустился на самый краешек сиденья, продолжил:
– Сколь тебе растолковывать, что мне достаточно мизинцем шевельнуть, и от этого пакостного озура и мокрого места не останется. Но меня до сих пор по рукам и ногам вяжут правила, о чем он, мерзавец, отлично осведомлен, и весьма успешно пользуется моментом, едва… – тут Богдан осекся, сконфуженно крякнул, но все же вынужден был признать, – не оставив нас с носом. Тут уж, как ни крути, а твой поход пришелся как нельзя кстати. Только вот при нынешнем раскладе шансов вернуться, ни у тебя, ни, тем более, у твоих спутников, не было никаких. Честно говоря, когда я узнал, на кого ты замахнулся, а останавливать было уже поздно, то похоронил всех вместе однозначно.
– Значит, наверное, просто повезло, – пожал я плечами, почему-то не испытывая ни малейшего шевеления внутри по поводу сообщения о втором рождении.
– Наверное, действительно, повезло, – эхом откликнулся собеседник, как-то странно покосившись на меня.
– Слушай, – прервал я наступившую, было, паузу. – Как ты думаешь, а какого дьявола озур вообще во все это впутался? Чего ему у себя-то не хватало?
Задумчиво попыхивая изжеванным сигарным окурком и мерно раскачиваясь в обреченно постанывающим кресле, Богдан брезгливо сморщился.
– Дело в том, что эта особь питает патологическую страсть к глобальным социальным потрясениям – всяческим там войнам, желательно мировым, революциям и прочей подобной гнусности. А, будучи, как ты справедливо подметил, одиночкой, ему потребовался тончайший расчет и минимально возможное воздействие, чтобы изменить ход местной истории в нужном направлении. Вот он и выбрал своей мишенью юношу благородных кровей, прыткого коллежского асессора Сашу Прохорова и, внедрившись в одного из наиболее преданных семье слуг, сумел-таки вырастить из подопечного тайного советника.
– Хорошо, – я повозился на стуле, устраиваясь удобнее и, бросив в пепельницу потухшую сигару, обхватил руками голову, – тут все более или менее логично. А зачем тогда все эти упражнения с детьми Прохорова понадобились?
– О-о, тут отдельная история, – почесал гигант переносицу. – Те скудные сведения об озуре, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют предположить, что Прохоровские отпрыски были ему нужны исключительно с целью размножения. Причем изначальная попытка подсадить эмбрион в организм Николая к успеху не привела. Парень оказался просто уникумом, обладающим врожденным иммунитетом, и озур потерял первый шанс из всего-то двух, предоставленных природой. Чем это закончилось для потенциального реципиента напоминать, надеюсь, не стоит?
– Неужели банальная месть? – удивленно поднял я брови.
– Да кто их, негуманоидов, разберет? – неопределенно пожал плечами Богдан. – Но, думаю, лишь частично. Сын Прохорова, обладая могучим природным интеллектом, мог, и должен был сыграть ключевую роль в раннем, в промежутке между местными Первой и Второй мировыми войнами, создании ядерного оружия. Однако под полный контроль озур взять его не сумел. Вот и пришлось ему сначала попытаться превратить Николая в маргинала, а затем, когда возник призрак нежелательного наследника, физически уничтожить.
– И ради этого единственного убийства стоило городить огород с выдергиванием из какого-то там измерения экзотического животного, устраивать в округе форменный террор с риском засветиться раньше времени? И потом, а почему тварь не сожрала меня в лесу, когда первый раз пришлось от нее отстреливаться? – выдав очередную порцию вопросов, я выковырнул из пепельницы свой окурок, сдул с него пепел и, прикурив, откинулся на жесткую спинку, скептически поджимая губы.
– А с чего ты решил, что зверь понадобился озуру лишь для устранения неподвластного отрока? – вопросом на вопрос ответил великан. – Использовать подобное экзотическое оружие зачастую гораздо эффективнее, чем огнестрельное или холодное. И уцелел ты лишь потому, что истекло время пребывания чужеродного организма в агрессивной для него среде. Все же предыдущие убийства были не более чем заурядная дрессировка.
Ознакомительная версия.
