Белый автомобиль вновь бросился вперёд и через минуту пропал за горными склонами.
Борис небрежно повертел визитку. На одной стороне золотистым тиснением отпечатана стилизованная звезда, на другой тем же тиснением сообщалось: Набоков Александр Сергеевич, – ниже: вице-президент ЗАО « ЗВЕЗДА», – и ещё ниже указывались несколько телефонов, за московскими – два четырёхзначных.
– Вот и познакомились, – сам себе заметил Борис. Сунул визитку в карман, спокойно, как очевидное проявление везения, восприняв неожиданное знакомство с человеком, на которого должен был выходить весьма шаткими, затратными и ненадёжными путями.
Носком туфли он столкнул с края склона камешек, и тот с перестуками быстро покатился вниз, потом зашуршал по скату и, наконец, плюхнулся в речку.
Он ещё не включил фар, когда Красный Гепард поднялся на гребень очередного перевала, и вдруг, в чаше протяжённой долины, словно на ладони, возник красивый и по всему видать приятный городок. Городок приветливо завлекал спускаться к его улицам и озеру, на глади которого отражались и удваивались горящие вечерние огни. Возле набережной торчали мачты десятка яхт, прямо напротив летнего ресторана, светящего изнутри и заполненного людьми. Большое озеро было искусственным, его образовала плотина, перекрывающая горную речку и дающая городку электроэнергию. Спускаясь по серпантину дороги к плотине, Борис заметил на другом склоне очертания трамплина и различил горнолыжный подъёмник. Вдруг над озером, будто приветствуя его прибытие, взлетели, с шумом рассыпались светляками разноцветные петарды.
Милый городишко, подумалось ему. Он больше не удивлялся, не задавался вопросом, почему руководство корпорации почти круглый год живёт здесь, не жалуя свою штаб-квартиру в столице. Кажется, та штаб-квартира используется, чтоб отвлекать на неё внимание от подлинного местоположения корпорации вполне определённого круга лиц – скучных государственных чиновников, да занудливых акционеров.
За плотиной начинались улицы с двухъярусными ухоженными домами. На улицах встречались такси, но вообще машин было мало – жители отдыхали или развлекались. Он замедлил ход «Феррари» и поехал в направлении, которое должно было привести к главной площади и гостинице. Он ошибся, гостиница оказалась по пути к центру, в месте с удачным видом на окружающую природу. Высшего разряда, она бросалась в глаза современным архитектурным решением, и «Феррари» напротив её сверкающих парадных дверей предстал причудливым отголоском прошлого. Однако невысокий китаец в форме служащего гостиницы быстро спустился к его автомобилю, не выказав никакого удивления.
По знаку Бориса китаец ловко подхватил чемодан, впереди него вернулся к парадным дверям, вошёл в просторный, уютный холл. В баре и ресторане, судя по доносящимся приглушённым звукам, было людно, играла живая музыка. По широкой, накрытой мягкой ковровой дорожкой лестнице в холл бесцельно спускалась иссиня-черноволосая красивая женщина в роскошном вечернем платье. Она откровенно остановила вызывающий взгляд на Борисе, который приблизился к администратору, поинтересовался расценками. Получая от Службиста удивившую сумму денег, – единственно на текущие расходы, Борис узнал, что власти городка оберегали себя от наплыва и нездорового интереса малоимущих сверхдорогими условиями проживания. Гостиница, в которой ему теперь предстояло жить за счёт налогоплательщиков, подтверждала это в полной мере.
– Сплошной «люкс», – одобрительно заметил Борис, передавая удостоверение личности седому, с вытянутым лицом администратору, чей бархатный пиджак и белоснежная рубашка излучали солидность и процветание.
Тот даже не пытался ответить, поддержать разговор с новым постояльцем. Занёс данные в компьютер и возвратил удостоверение личности вместе со снятым с крючка золотистым ключом.
– Третий этаж, – произнёс администратор с холодным достоинством мажордома английского лорда, затем назвал номер, не столько Борису, сколько китайцу-носильщику.
Поворачиваясь, чтобы последовать за китайцем, Борис едва не столкнулся с той самой женщиной, что спускалась по лестнице, черноволосой красавицей. Вблизи она казалась a peu pres бальзаковского возраста. Борис решил, она из тех, кто после развода с одним мужем ищут по модным местам другого богача, при этом готовы искуситься интрижкой с кем угодно. Она уже выпила первый вечерний коктейль, и довольно крепкий, и не позволила ему отделаться беглым: «Пардон! Простите!»
– Я вас узнала, – пошла она в наступление. – Вы актёр. Не помню ваших фильмов… Но мне понравились.
Ей явно нужен был свежий привлекательный слушатель.
– Простите, я композитор, – возразил Борис.
Однако избежать продолжения ему не удалось.
– Сейчас здесь шныряют одни знаменитости и богачи. Всех не упомнишь… – Она не собиралась так просто расстаться с новой добычей. – Я возьму вас под руку. Знаете, с мужчинами так разговаривать удобней. Зовите меня Дарьей. Вы заметили, какая сейчас в мире нервозность? Все ожидают чего-то, и обязательно худшего. Стараются спрятать всё ценное подальше, понадёжней… Думаю, это акционерное общество страшно процветает. Но владельцы такие замкнутые, снобы. Вы для них лишь клиент. Вы тоже это почувствуете. Вы ведь приехали прятать свои работы? Или картины, семейные драгоценности?
– Н-нет. Хочу поместить архив деда, – высвобождая руку, ответил Борис.
– Он кто? – вопрос был задан так, что было ясно, это её не интересует.
Борис не торопился ответить, она отсекла его от лифта, и пришлось вполоборота к упорной собеседнице продвигался к лестнице.
– Знаменитый поэт и… генерал.
Мужской голос позвал её из ресторана, и Борис воспользовался этим, перешагивая через две-три ступени, быстро очутился на следующем пролёте, невидимом из холла. Спокойнее он поднялся на третий этаж, и оказался в коридоре у лифта как раз тогда, когда створки лифта открылись, и вышел носильщик китаец с его чемоданом. Уже вместе они зашагали к его номеру.
В шикарном номере он первым делом скинул пахнущую потом одежду, заказал её чистку и принял душ. Горячий, затем холодный душ прогнал дорожные впечатления, и, не распаковывая чемодана, он с обмотанным вокруг головы полотенцем вернулся в спальню, плюхнулся на двуспальную кровать. После душа не чувствовалось усталости, зато горело лицо, – давала знать поездка на чистом, насыщенном кислородом воздухе. И сна не было ни в одном глазу, – он выспался в самолёте. Одной рукой он открыл лежащий рядом чемодан, вынул бутылку коньяка, сделал небольшой глоток и задумчиво завинтил крышку. Мысли упорядочивались, и он отдался их течению. В целом день прошёл удачно: он прибыл на место, даже познакомился с Набоковым… Тот оказался страстным гонщиком, - надо попытаться сыграть на этом. Не бог весть, какая зацепка, но всё же лучше, чем ничего. С чего-то так или иначе, а начать придётся… Зазвонил телефон. Борис с удивлением опустил бутылку на пол, дотянулся до аппарата на тумбочке, переложил ближе, на постель. Лишь затем снял трубку.
