– А ведь я действительно голодна, – тихо призналась Ламия, пока я возилась с мазью. – И сказками меня больше не накормишь.
– Ну так воспользуйся гостеприимством здешнего хозяина. Слетай на охоту, только не натвори тут беды.
– Побуду пока с тобой. Может, моя помощь понадобится.
– Не понадобится. Тебе нельзя прикасаться к камню.
– Нельзя, пока он является частью подземной пещеры, а сейчас он…
– И всё равно лучше не стоит.
Наверняка мазь в какой-то степени защитила меня, но я всё равно думала, что умру от боли раньше, чем мне удастся растопить этот лёд. Если вообще удастся.
Мне удалось. Странный лёд таял, не превращаясь в воду. Там где луч эльхангона разрушал нардиаль, лишь выделалось немного золотистого пара, который тут же рассеивался в воздухе. Когда в прозрачной колонне образовалась огромная брешь и мои спутники кинулись вытаскивать из неё оцепеневшего лурда, мои ладони снова покрылись волдырями, причём куда более страшными, чем там, в пещере.
– Давай-ка сюда, – Шиннау взял мои руки в свои, маленькие и жёсткие, как кожа ящера.
Ему не терпелось разбудить золотистого лурда, который лежал на полу лабиринта, не подавая признаков жизни, но он считал свои долгом сначала помочь мне. На этот раз времени на лечение ушло больше и осталась лёгкая краснота.
– Не беспокойся, у магов Пандионы найдётся средство, чтобы привести мои руки в порядок, – заверила я манойя. – Займись лучше своим братом. Надеюсь, он всё же проснётся.
– Проснётся, – сказал Мерфий. Он опустился рядом с огромным львом на колени и замер, прислушиваясь. – Сердце бьётся всё сильней и сильней…
Мальчик положил руку на грудь лурда, и через минуту зверь шумно вздохнул. Зрелище было удивительное – львиноподобное божество, исцеляющее льва.
Вот он поднял свою огромную красивую голову и обвёл нас мутным взглядом. Шиннау присел рядом с ним на корточки и смотрел в янтарные глаза лурда, пока те не прояснились.
– Он узнал меня, – радостно сказал маной. – Он назвал меня по имени.
– А я ничего не слышала, – капризно заявила Ламия. – Он говорит только с тобой? Остальные для него недостаточно хороши?
«Спасибо вам всем, друзья, – прозвучало у меня в голове. И видимо, не только у меня, потому что Ламия довольно улыбнулась. – Я вас слышу, но не уверен, что могу сейчас слышать всех. Я очень слаб. Вы нашли остальных?»
– Нет, Саннид, – грустно ответил Шиннау. – Спасти удалось только тебя. И только благодаря этому человеку, – он показал на меня. – Это Терри, подруга принцессы Дии. Девушки, которая стала легендой и которую ты должен хорошо помнить. Терри тоже может управлять эльхангоном, хотя и не так хорошо, как Дия. К сожалению, принцесса в беде. Как и наш мир. Прошло двести шестьдесят лет с тех пор, как ты оказался тут в плену, и хотя с тех пор воздух в Хангар-Тану стал гораздо чище, наш мир ещё очень болен, а мы вынуждены скрываться от чужаков, которые его разрушили.
«Что с Дией?» – спросил Саннид, поднимаясь и разминая лапы.
– Это долгая история, – сказала я. – Но поговорить нам лучше не здесь, а в том мире, где сейчас живут альды и многие другие племена, пострадавшие от урмиан.
«Урмиан… Дия называла так чужаков, которые должны были вторгнуться на Хангар-Тану. А потом это произошло на самом деле… После моего первого амфасо. На Хангар-Тану эти люди назвали себя иначе. Я успел усвоить их язык… Интэрленг… Вы ведь на нём сейчас говорите? Он немного изменился, что-то ускользает, но это ничего».
– Надеюсь, ты не против познакомиться с матерью Дии и стать нашим союзником в борьбе с урмианами, – обратилась я к Санниду. – И я надеюсь, ты захочешь помочь нам спасти Дию.
«Конечно, – кивнул огромный лев. – Далеко ли до того мира, где сейчас живут альды?»
– Мы будем там через секунду, – я взяла Саннида за гриву и протянула руку Ламии, которая тут же взяла за руку Шиннау. – Мерфий, ты с нами?
– Нет, – улыбнулся мальчик. – Я не могу покинуть Каран, пока отсутствуют моя мать и её супруг. Думаю, я достаточно вам помог.
– Да уж, – согласилась Ламия. – У них тут у самих полно проблем, а парня за старшего оставили. Удачи тебе, Мерфий!
– Вам тоже!
– Спасибо, Мерфий! – я помахала мальчику рукой и представила себе свои апартаменты.
Через пару секунд мы уже были там. В окна ярко светило солнце, а со двора доносились тревожные голоса.
– Кажется, что-то стряслось, – Ламия закатила глаза. – До чего же мне хочется оказаться в таком месте, где живут спокойно и счастливо. Или, по крайней мере, не грядёт конец света.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Антема с обоими близнецами. За ними угрюмым, бледным призраком маячила Доримена.
– Где вас носило? Тут такое… А это кто? – Антема с удивлением уставилась на смуглую красавицу с длинными иссиня-чёрными кудрями. Потом перевела взгляд на Саннида.
– Я Ламия, знакомая твоей дочери. Помогала ей спасать мир.
– Но не помогла ей самой спастись.
– Да, не получилось, но лучше нам не ссориться. Я тут вам ещё пригожусь.
– Мама, новый лурд! – радостно воскликнул Дион и подбежал к Санниду.
Лев же смотрел поверх золотистой головки ребёнка на его мать и, казалось, снова впал в оцепенение.
– Антема, нам удалось освободить того лурда, которого ты видела на Каране. Правда, я сомневаюсь, что он тот, кто нужен… – я покосилась на Диона. – Он не совсем лурд…
– Потому что он саху, – важно произнёс Шиннау, выходя из-за моей спины. – То есть маноа. Внешне он лурд, но Саннид – один из нас. Он тоже помогал твоей дочери, королева альти-лурду. И теперь её подруга надеется, что Саннид поможет разбудить принцессу, когда мы освободим её из светового кокона…
– Сперва её надо вырвать из лап Ордена, и как можно скорее!
Это произнесла Доримена – так резко, что все взгляды тут же обратились на неё.
– Сейчас не время для разговоров, – добавила она. – Всё складывается гораздо хуже, чем мы ожидали!
– Это так, – подхватила Антема. – Недавно вернулись наши разведчики. В Сан-Виргине творится что-то ужасное. Похоже на то, что там было пятьсот лет назад, но сейчас город наводнили не столько огненные аскейру, сколько растения, которые кругом пробиваются сквозь землю и камни, разрушая всё. В домах, кажется, тоже происходит что-то страшное, потому что люди в ужасе выскакивают на улицу.
– Гнев Мараха-Аскейру, – мрачно изрёк Шиннау. – Не мог же он терпеть до бесконечности… У Великого Змея бывают периоды, когда он погружён в полудрёму. Теперь он пробуждается и больше не намерен терпеть, видя, как чужаки хозяйничают в его мире. Они могли остановиться. Высшие всегда дают нам время одуматься, но виргиане зашли слишком далеко…
