– Чихать я хотел на его предупреждения, – зло процедил Петер, медленно, но верно начиная закипать. – Пол нам всем спас жизнь! Ты что, забыл? Нет, я этого дела так не оставлю! И если понадобится, то дойду до Агентства Глобальных Новостей. И никакая присяга меня не остановит!
Он резко взмахнул рукой.
– Я тебя остановлю, болван, – Генри, до сих пор невозмутимый, как скала, наконец тоже начал выходить из себя. – Да дойдет до тебя наконец, что мы, согласен, не по своей воле, вляпались в самую гущу секретнейшей операции! И что у тебя в башке сейчас полным-полно всего, чего там не должно быть ни при каких обстоятельствах! Ты действительно понял, у кого мы сейчас были, борец за справедливость?
Петер досадливо мотнул головой. Генри остыл также быстро, как и вспыхнул.
– Ты и шагу не успеешь ступить, романтик, – уже спокойно сказал он и покачал головой. – Да ему достаточно пальцем пошевелить и нас, всех четверых, без всяких разговоров подвергнут принудительному стиранию памяти. Кстати, на его месте я бы так и поступил. А он просит, просто умоляет нас молчать, хотя явно не привык никого просить. Не иначе, Пол замолвил за нас словечко.
– Ты что, серьезно? – Петер недоверчиво посмотрел на него. – Но ведь что-то надо делать?
Генри вздохнул.
– Старик, иногда ты меня здорово утомляешь. Надо выполнять приказ. Молчать как рыба, вот и все. Пошли в отель, посидим в тамошнем ресторане, немного выпьем. Расслабимся и поговорим спокойно. Только постарайся запомнить накрепко. Разговор должен быть очень аккуратным. И никаких имен. Не буди лиха, пока оно тихо.
Петер стоял посреди дороги и по лицу его было видно, что он с трудом переваривает услышанное.
– Ну, может ты и… Только…
– Шагай, шагай. Попробуй для разнообразия шевелить мозгами и ногами одновременно, – шутливо подтолкнул его Генри и они медленно двинулись вперед.
– Ты никак не можешь взять в толк, что Пол и тот совершенно потрясающий парень, с которым нас свела судьба – это, как говорили когда-то, два совершенно разных человека, – продолжал по пути негромко втолковывать Генри. – Этот тип выразился совершенно ясно. Пол исчезнет без следа и тут ничего нельзя сделать. Но второй-то, настоящий, останется. Он то будет продолжать жить.
– Как это? – Петер удивленно воззрился на приятеля.
– Так, поверь мне на слово. И наше молчание жизненно необходимо не только нам самим, но в первую очередь и ему. Ты же не хочешь своим языком доставить неприятности человеку, который столько сделал для нас? Пройдет время и он сам найдет нас. Боюсь только, что ждать придется долго, пока не осядет пыль.
Они почти уже дошли до гостиницы, когда Генри неожиданно сказал:
– Прости, Старик, за этими делами совсем вылетело из головы. Как те, твои старые задумки? Ты рассказывал мне тогда, в прошлый раз.
– А… – Петер махнул рукой. – Да так, крутятся в голове. Кстати, это тоже из-за нашего но… – он поперхнулся. – Ну, ты понимаешь, о ком я говорю.
Он мотнул головой.
– Конечно, притворялся он классно, прирожденный артист. Но дело то совсем в другом. Те, молодые ребята. Ведь без нас они были практически обречены. Так вот, когда я пытался по быстрому их чему-то научить, то внезапно понял одну важную вещь: десантное училище нуждается в коренной перестройке. Из него по окончании должны выходить не зеленые новички, а практически такие же зубры, какие были в нашем отряде. Ну, может и не совсем такие, но…
– Ты это серьезно? – Генри воззрился на него.
– Да.
– Хорошо бы. А как этого добиться? Конечно, это было бы здорово. Но смоделировать во время учебы полную боевую практику…
– Я и сам пока не знаю, как, – Петер потер нос. – Но нашего… знакомого, как-то ведь сумели научить? Значит, подобные училища где-то существует и нам не грех будет кое-что позаимствовать из их методики. Конечно, потребуется время и средства. Явно немалые. Но у нас ведь и специфика другая. В общем, поделился я мыслями с некоторыми ребятами и материал потихоньку начал накапливаться. Так что хожу и долблю все верхи, какие приходят в голову. Только пока без особого толку.
– Я с тобой, – серьезно сказал Генри. – Меня ты убедил. Обращайся, как только возникнет нужда. Постараюсь сделать все, что можно.
– Граф, да я еще и сам толком не понимаю, как это сделать. Но если не начать сегодня, то скоро нас будут бить, как слепых котят.
Некоторое время они шли молча.
– Так у тебя поэтому был такой мрачный вид, – сказал наконец примирительно Генри. – А я все думал, что с тобой такое?
– И вовсе он не мрачный, – нехотя огрызнулся Петер.
– Да? А какой?
– Совсем другой. Ответственный, – все также мрачно ответил Петер. И без всякой связи продолжил: – Просто я скоро женюсь, вот и все.
Генри остановился и присвистнул.
– Вот это новость, Старик! Пожалуй, будет похлеще первой.
Петер махнул рукой.
– Молодость быстро проходит, Граф. Да и врачи сказали, что мне пора. Видно на этой чертовой планете я к тому, что у меня и так было, нахватался еще всякой дряни. В общем, все разом. А Алена…
– Ага, – протянул Генри. – Понимаю… Девушкам ждать, это как острый нож.
– Прекрати, – жестко сказал Петер. – Мы давно любим друг друга. И договорились, что как только станет можно, то сразу поженимся.
– Прости, Старик, – серьезно сказал Генри. – Это была просто неуклюжая шутка. Знаешь, как неохота оставаться одному? Прими мои самые искренние поздравления.
– Мог бы подумать и о своей будущей жизни, – буркнул Петер.
– Уже подумал, – Генри почесал нос. – Знаешь, кто сейчас стоит перед тобой? Ни за что не догадаешься. Будущий студент. Какого вуза, говорить не буду, сам поймешь. А прошение об отставке я уже отправил.
Петер остановился и покачал головой.
– Ты меня удивил пожалуй побольше, Граф, чем я тебя. Так что у нас появился еще один, очень серьезный повод, чтобы немного выпить.
3
– Вы помните наш первый разговор? Я вам очень благодарна. Вы подсказали мне решение, – Эвелин крепко сжала руки.
– Какое же?
– Я хочу попробовать обмануть время. Нужно сохранить тело моего мужа до тех пор, пока медицина не сможет дать хоть какой-то определенный ответ.
– Анабиоз в данном случае, разумеется, не подходит? – старший Олвин испытывающе посмотрел на нее.
– Нет.
– Понятно, – он немного помолчал. – Значит, напрашивается единственное оставшееся решение. Искусственная смерть.
Эвелин ничего не ответила.
– Сложное дело. Довольно рискованное, – спокойно продолжил Олвин. – И очень дорогостоящее.
– Я надеюсь, что очень скоро буду располагать необходимыми средствами. А риска я не боюсь, – тихо сказала Эвелин.
