Она встала и подойдя к неподвижно застывшей Эвелин, крепко прижалась к ней.
– Прости меня, пожалуйста, сестренка. Но я не могла, я должна была сказать тебе это.
Эвелин подняла залитое слезами лицо.
– Спасибо, Кэт, – тихо сказала она. – Я знаю, ты очень любишь меня и только поэтому… Спасибо.
Она порывисто вздохнула и достав платок, вытерла лицо.
– Я была на совете директоров и говорила со всеми руководителями наших филиалов. Мы договорились, что я буду изымать средства поэтапно, очень аккуратно и не возьму ни одного лишнего цента. Думаю, мы поняли друг друга. Что касается Дэвида… Ты же знаешь, что я один раз уже похоронила его. И теперь так просто я его не отдам! Я буду биться до последнего. Ну, а если пойму, что шансов больше нет… Что же, тогда я уступлю судьбе. Но не на секунду раньше!
Кэт порывисто обняла Эвелин и они некоторое время стояли, тесно обнявшись. Потом Эви глубоко вздохнула и закончила:
– А пока ничего не известно, я тоже лягу в саркофаг, рядом с ним. И буду там до конца.
– Ты серьезно? – Кэтрин недоверчиво смотрела на нее. – Эви, я конечно все понимаю… но ты хорошо все обдумала?
– А что мне остается, Кэт? Неужели ты думаешь, что я смогу жить без Дэвида? Что я буду десятилетиями сидеть сложа руки и ждать результата? – голос ее предательски зазвенел. Эвелин нервно стиснула запястья и чуть спокойнее продолжила: – Ты знаешь, что мне ответили специалисты? Вчера я наконец получила полный отчет.
Она бросила кристалл на стол. Он покатился по скатерти и замер на самом краю.
– Не надо так, – Кэтрин взяла кристалл и положила его в футляр. Потом подошла к сестре и ласково обняла. Эвелин порывисто вздохнула и опять прижалась к ней.
– Я догадываюсь, девочка. Они сказали, что в ближайшие десять-пятнадцать лет твоя проблема неразрешима.
– Ты у нас всегда была оптимисткой, – глухо произнесла Эвелин.
– Что ты хочешь сказать? – Кэтрин недоуменно посмотрела на сестру.
– Кэт, их прогноз – пятьдесят лет! И они не дают никаких гарантий, это самый короткий срок из всех возможных!
– Эви! Неужели это правда?
Эвелин устало кивнула.
– Теперь ты понимаешь, что у меня нет другого выхода?
Кэтрин с тревогой посмотрела на нее.
– Если бы я не знала тебя так, как знаю, то сказала бы, что это просто безумие.
Эвелин крепко сжала губы.
– Я действительно уступлю судьбе, когда не останется ни одного шанса, Кэт. Даю тебе слово. Но только тогда!
Она помолчала.
– Останешься? – тихо спросила Кэтрин.
– Нет, – Эвелин вздохнула и встала. – У тебя хорошо. Но у меня на сегодня еще целая куча дел.
5
Мать выглядела по-прежнему плохо. Эвелин присела рядом и постаралась улыбнуться.
– Как ты себя чувствуешь, ма? Что говорят врачи?
Мать только отмахнулась.
– Что они могут сказать, Эви? Я и сама знаю, что такие раны лечит только время. А то, что они предлагают… Мои воспоминания – это вся моя жизнь. Они дороги мне и я не откажусь ни от одного из них.
Она взяла стакан и немного отпила из него.
– Самое плохое, девочка – это одиночество. И одни и те же мысли, от которых никуда не скрыться. Никогда не думала, что со мной случится такое… Ладно, хватит. Как у тебя?
– По разному, ма. Мне кажется, что я нашла выход, но он очень сложный. И очень дорогой. Мне понадобится большая ссуда, а банки дадут ее только в том случае, если я буду признана законной владелицей всего состояния.
– И в чем он заключается?
– Криоанабиоз. Искусственная смерть.
Мать внимательно посмотрела на нее и покачала головой.
– Я сделаю все, что ты скажешь, Эви. Но если честно, то я не верю, что то, что ты задумала, получится. Прости, но я должна сказать тебе это.
– Я все равно попробую, ма, – тихо сказала Эвелин. – Я привезла с собой юриста, он оформит документы. Можно его позвать?
– Зови, – мать равнодушно махнула рукой. – Надеюсь, ты обратилась в хорошую контору.
– Да. Он от самого мистера Бредли…
Когда они летели обратно, Джо обратился к Эвелин:
– Первый этап мы с вами успешно прошли. Полагаю, что с банками мы справимся. Теперь следующее: я подумал над льготным налогообложением. Вам стоит основать специальный Фонд. Это не шутки, можно будет выгадать не малую сумму.
Эвелин нетерпеливо махнула рукой.
– Делайте все, что считаете нужным, Джо. Я полностью полагаюсь на вас. Сейчас мне просто нужны деньги и поскорее.
– Но ведь чем больше будет ваш начальный капитал, тем больше шансов на успех, разве не так?
– Вы правы. Но время сейчас для меня важнее всего.
Джо сокрушенно почесал нос.
– Черт, очень трудно перестроиться. Обычно клиент настаивает на максимальной сумме и готов ждать годами. Зачем ему торопиться? Ведь банки охотно идут навстречу будущему наследнику, ссужая его необходимыми средствами. У них свой, вполне понятный интерес.
– Я не могу ждать. И никакой банк не отважится в одиночку, без надежных гарантий, рискнуть на долгое время подобной суммой.
– Понимаю, – протянул Джо. – Что же, не хочу скрывать от вас, что сумма моего вознаграждения находится в прямой зависимости от той суммы, которую получите вы. А я достаточно классный специалист и привык получать не только моральное удовлетворение от своей работы.
Эвелин проницательно посмотрела на него.
– Но одного материального вам тоже мало?
– Вы правы, – он уморительно шмыгнул носом. – Неужели по мне так легко догадаться?
6
Эвелин ждала не больше нескольких минут: ее приняли практически сразу. Когда она вошла в комнату, пятеро мужчин в форменных светло-зеленых халатах встали и стояли до тех пор, пока она не села. Эвелин смутилась.
– Простите, вы меня ни с кем не перепутали?
Она знала только двоих из присутствующих, доктора Загреба и его заместителя. Остальные трое врачей были ей не знакомы. Самый старший из присутствующих, сам доктор Загреб, улыбнулся ей в ответ:
– Нет, миссис Халл. Мы прекрасно знаем, кто вы. Это дань уважения вам и вашему мужу. К сожалению, он угасает. Мы больше ничего не можем сделать для вас.
– Нет, можете.
Эвелин достала кристалл и протянула его доктору Загребу.
– Посмотрите, пожалуйста. Это заключение моих сотрудников, тех специалистов, которых я пригласила участвовать в дальнейшей операции. Но нам понадобится и ваша помощь, одни мы не справимся.
Доктор взял кристалл и вставил его в приемник. Все пятеро надели шлемы. Эвелин терпеливо ждала. Наконец доктор Загреб поднял шлем и повернулся к ней.
– Мы думали об этом, – медленно сказал он. – Но чисто теоретически… Решать такие вопросы сначала должны юристы. А при условии всех разрешений, необходимо еще и двойное заверенное личное согласие: его и ваше.
