я пришла их спасти и знаю их родителей! Не вздумайте толкать или тащить силой! Уговаривайте по-хорошему!
Следующие полчаса были хлопотными и очень нервными. Беате казалось, что ее выжали как губку, но в итоге перед ней стояли четверо живых, вернувших молодость и силы девушек: Эльза Салливан, Джина Уэсли, Кейт Каннингем и Ханна Грей. Больше в камерах никого не было, хотя Беата, не доверяя другим ведьмам, лично обошла каждую из них.
— Их точно только четверо, моя богиня? Мы никого не забыли?
— Точно. Вспомни, Эйне вернул тебе их вещи: они не выдавали направления. Души остальных в загробном мире, а тел больше нет. Они мертвы.
Беата рвано вздохнула. Шестеро умерли. Но четверо выжили! Чудо! А ведь она думала, что раз Рэйчел Фиск мертва, то шансов уже нет. Похищенные же были живы и мертвы одновременно: одних Мавис убила, но другие должны были умереть сами. Часть их еще боролась за свои жизни! Черт, если бы она быстрее шевелилась, то могла бы спасти кого-нибудь еще! Зачем она вела то глупое расследование с Тимоти? Оно не имело отношения к делу, жертвы были давно мертвы, а казнь их убийцы ее не волновала. Но сколько времени было потеряно напрасно!
— Госпожа Хоффман, может, нам снова заколдовать проход вниз, чтобы полиция не изъяла библиотеку и ресурсы Мавис? Они нам еще пригодятся, — тихо шепнула ей Ивонн, — если Мавис и Кхира не вернутся, то это все можно будет использовать. Лавена наверняка попытается оставить все себе, но она ведь тоже высасывала из этих девушек молодость. Значит, отправится в тюрьму за применение темной магии на людях.
— Точно. В той библиотеке могут храниться очень редкие знания, а полиция все уничтожит, — негромко добавила Дениз, — для обвинения же хватит и свидетельских показаний. Если что, то мы успеем все вынести до прихода полиции.
Беата поморщилась. Хранить человеческие останки ей определенно не хотелось, но вот все остальное…
— Здесь есть какое-нибудь нормальное хранилище? Или хотя бы пустое помещение?
— Есть.
— Перенесите туда всю библиотеку Мавис и ингредиенты для нормальных зелий, но не для темной магии. Их сохранение отправит за решетку нас всех. Сдадим останки полиции, когда та пожелает осмотреть место заключения девушек. Из остального можете взять себе кое-что по мелочи, но не наглейте.
Ивонн и Дениз довольно заулыбались.
— Договорились!
Беата раздала еще несколько указаний остальным ведьмам и подошла к похищенным девушкам.
— Как вы себя чувствуете? Джина, паралич прошел?
— Да, госпожа Хоффман, — та улыбнулась, — поверить не могу, что выжила. Повезло нам, что вы за нами пришли. Или это была воля вересковой богини?
— И то и другое. Кто был в других камерах? Ты говорила с ними?
— Никого там не было, — удивилась Джина Уэсли, — меня похитили первой, я звала, но мне никто не отвечал. Потом привели Ханну, Кейт и Эльзу.
— А Рэйчел Фиск?
— Я не знаю такой. Эльза была последней.
Беата нахмурилась. Это было странно. Если исключить из списка пропавших жертв Хильды Крейн, то Джину Уэсли похитили пятой из них. Ханну Грей — шестой. Кейт Каннингем — девятой. Эльзу Салливан — десятой. Рэйчел Фиск была одиннадцатой. Допустим, первые четверо скончались до появления Джины, но остальных Мавис селила рядом с ней. Почему же Рэйчел к ним не попала? А ведь были еще седьмая и восьмая жертвы: Габриэлла Лонг и Фиона Бертье. Они должны были появиться перед Кейт. Но в других камерах не было ни бутылочек с ядом, ни следов проживания людей. Мавис кормила своих жертв отвратительной едой, усугубляя их терзания, но все же кормила. Они должны были умереть от горя, старости или собственных рук, а не от голода. Что за логика была у проклятой паучихи? И почему Беата до сих пор ее не понимала?
— Госпожа Хоффман, а можно нам пойти домой? — робко спросила Кейт Каннингем. — Мои родители, наверное, волнуются, куда я пропала.
Беата задумалась. По-хорошему, их всех нужно было доставить в полицию к Алисе. Но в городе продолжались беспорядки, и той явно сейчас не до них. Да и идти по улицам будет опасно.
— Моя богиня, к тебе взываю! Прояви милосердие к этим бедным девочкам и помоги мне отвести их по домам быстро и безопасно.
— Гляди-ка снова стала почтительной. Помогу. Но только сегодня. Первой домой попадет Джина Уэсли. Ее брат истово молился мне, и я его услышала. Потом — Кейт Каннингем, Ханна Грей и Эльза Салливан. Мэр не оставил мне еще ни одного подношения, но к следующему воскресенью эта ситуация должна быть исправлена, ясно?
— Да, моя богиня. Спасибо тебе.
Беата позвала девушек с собой, а Калунна незаметно перенесла их к дому Джины. Та бросилась во двор.
— Дерек! Братишка, я вернулась!
— Джина!
Они обнялись и заплакали. Несмотря на поздний час, Дерек Уэсли ждал их во дворе.
— Спасибо, о Калунна! Спасибо! — кричал он в эйфории. — Ты действительно существуешь, и ты спасла Джину! Я все сделаю, все как ты прикажешь!
— Дурак! Я сама сделаю! — по щекам Джины текли слезы. — Я теперь буду сильной! После такого меня ничто не сломает!
— Джина, как же хорошо, что ты жива!
Беата заулыбалась.
— Я навещу вас через пару дней. В городе беспорядки, лучше не покидайте дом. Увидимся.
— До встречи, госпожа Хоффман! Эльза, я тебе позвоню, хорошо? — Джина обернулась к ним.
— Да! Обязательно звони, — Эльза Салливан помахала ей рукой.
Следующим показался дом Кейт Каннингем. Ее отец тоже ждал их во дворе. Кейт подбежала к нему.
— Папа!
Он молча схватил ее и обнял. Тихо забормотал молитву, и Беата явственно услышала, что он молится Калунне.
— Где ты была, Кейт? — с трудом выдавил он.
— Ее похитила Мавис, друидка из ковена Тринадцати, — сообщила Беата.
— Нет. Меня похитил мужчина, — возразила Кейт, — а потом уже я попала в ту камеру.
— Мужчина? Какой мужчина? — удивилась Беата.
— Не знаю. Он подошел спросить время, что-то еще сказал, а потом взял за руку и увел за собой. И я пошла, будто так и надо.
Тед Каннингем побледнел.
— Как он выглядел? Он тебе что-то сделал?
— Я… я не помню, пап, — Кейт растерялась, — только помню, что он изображал, будто мы парочка: обнимал за талию, шутил, а на прощанье поцеловал. И вздохнул, сказав, что я хороша, но недостаточно. Поэтому он меня и отдает. А потом я оказалась у Мавис. А? Мама? Мамочка!
Во двор вышла женщина, и Кейт бросилась к ней. Та с криками прижала ее к груди. Тед Каннингем сжал кулаки.
— Что это был за урод, госпожа Хоффман?
— Я
