Мне оставалось только слушать и кивать, поддакивая или охая в нужных местах.
— Можно подумать, что ты родилась в той шкуре, которую носишь, — со смехом сказала мне Туся как-то вечером, когда мы легли спать. — Неужели он тебе нравится? Или ты притворяешься?
— Кто? — не понял я.
— Веберг.
До этого момента я не задумывался о своем отношении к графскому наемнику. Для меня он — хорошо информированный абориген, активно идущий на контакт. Сейчас я прикинул и понял, что, в принципе, не отказался бы работать в паре с Вебергом, если бы он оказался среди наших.
— Нормальный мужик, — сказал я. — Спокойный, надежный. И боец неплохой. В истории не силен, но местную жизнь знает. Может быть полезен…
Туся расхохоталась:
— Я не в том смысле! Ты не видишь, что ли, как он на тебя смотрит? А ты рада стараться — глазками хлопаешь да хихикаешь…
Теперь смешно стало мне:
— Туся! Я же не полный идиот, чтобы не знать про психологические манипуляции! При контакте с теми, кто не принадлежит к Кругу развитых, они допустимы. В данном случае все просто. Каждый разумный самой интересной темой для разговора считает себя самого. Обычно он старается придать своей персоне больше значимости, чем есть на самом деле. Думаю, часть того, что он рассказывает, Веберг присочинил, но тому, что он говорит не о себе, можно верить.
— Эх, доиграешься, красотка, — снова хихикнула Туся. — Я же вижу — мужик уже дымиться… Так что будь настороже: он способен на поступки.
Мы шептались в темноте, погасив свет и выставив несколько «сторожков».
Ни я, ни Туся не знали, как действуют «наградные» браслеты, и предпочитали не рисковать, пока я не придумал способ избавиться от возможной «прослушки».
Мой «рюкзачок» обладал многими полезными свойствами, например, увеличивался или уменьшался в соответствии с тем, что в него положено. Мало того: за счет вплетенных в ткань заклинаний он половинил вес содержимого. В общем, магии в этом гламурном мешке было достаточно, «фонил» он изрядно. Я решил, что вряд ли Доборот, каким бы крутым магом он ни был, на расстоянии разберется в путанице плетений. Может почувствовать изменение фона, но на этот случай я заготовил вполне логичное, на мой взгляд, объяснение.
Днем я несколько раз как бы невзначай заговаривал с Вебергом о гостиничных ворах. Дескать, в приграничье всякое бывает: оставишь вещи в постоялом дворе, вроде никто к ним не прикасался, а потом, отъехав на изрядное расстояние, сунешься, а чего-нибудь ценного нет.
Мужик, как и предполагалось, махнул рукой:
— Пустое говоришь! Ворье здесь повывели. Берегут репутацию.
Но для себя, несомненно, сделал вывод: молодая охранница страдает легкой степенью паранойи. Для нашей профессии вовсе не недостаток, но повышенную тревожность оправдывает.
Теперь старый граф, спроси он о том, что я делаю по вечерам с рюкзаком, получил бы почти честный ответ: колдую. Дескать, мало ли кто захочет протянуть свои жадные лапы к нашим с Тусей драгоценностям, я, как охранник, несу ответственность не только за жизнь, но и за собственность нанимательницы…
Перед сном я, как положено аккуратной девушке, снял все украшения, положил их в купленный Тусей ларчик, ларчик — в бархатный мешочек, а его — в рюкзак, а на рюкзак повесил заклинание «купола тишины», вывернутое наизнанку.
То, что «прослушка» ночью ничего не транслирует, вряд ли насторожит демона. Ночью вообще-то обычно спят. А то, что храпа не слышно, так дамы — не пьяные гургаты.
— Старик уже спрашивал у меня, как я отнесусь к тому, что ты, может быть, захочешь прервать контракт, — продолжила Туся уже серьезнее. — Он готов в этом случае заплатить мне отступные.
— За меня?
— За тебя, за тебя! И знаешь сколько? Аж полторы тысячи! И готов поднять цену до двух!
— Ни фига себе!
На эту сумму в здешних краях можно купить домик с приличным участком земли, да и на пару рабочих лошадей останется. Или старик так ценит Веберга, что готов раскошелиться ради его счастья, или хочет иметь под рукой меня.
Последнее — непонятно. Вопросы о перевертышах, которые задавал граф, ничего не объясняют.
Я не раз заводил с Вебергом разговор о полукровках. Мужик реагировал спокойно. Дескать, для благородных вопросы происхождения что-то значат, а для тех, кто сам себе на пропитание добывает, важнее то, что они могут. Вспомнил пару приятелей, имевших в бабушках-эльфиек. Один из друзей у него был вообще бастард, сын кого-то вельможи-демона и человечки. Мальчишку воспитывали в доме отца как приемыша, но потом с папашей что-то случилось, и парню не оставалось ничего другого, как податься в Гильдию.
Может, дед решил поразвлечься практической генетикой? Потомки перевертышей отличаются ростом и силой. Значит, из детей с примесью этой крови могут получиться отличные телохранители. А если отцом будет Веберг, то служить они будут потомкам графа. Ему граф уже дал «малый братский договор» — некий такой сертификат, который получают особо доверенные слуги. Их статус — нечто среднее между дальним родственником и наемным работником. Он дает многие права члена клана, в том числе — право на наследство при отсутствии других претендентов, более близких по крови. Если Веберг женится, то «малый братский договор» распространится и на его детей.
— И что ты ответила? — осторожно спросил я.
Когда речь заходит о мужчинах, от Туси можно ожидать любой подлянки, которую она искренне считает добрым делом. Однако ведьма оказалась все-таки умнее, чем я боялся.
— То, что и должна была: все зависит от самой Адели, — сонно пробормотала она. — Если я увижу, что ситуация не грозит тебе оскорблением…
— А он?
— Граф рассмеялся и сказал, что у него есть глаза и то, о чем он думает, тебе определенно нравится. Так что берегись: Веберг готов к тебе посвататься. Как будешь выкручиваться, инспектор? Или смена тела меняет вам и ориентацию? С виду он мужик ничего так… конечно, не юнец, тебе бы кого помоложе да познатнее…
«Слышал нас бы кто-нибудь из Управления, — промелькнуло в голове. — Ржали бы долго».
— Туся, милая, ну что ты опять за свое? — не выдержал я. — Мы тут — до того момента, пока ты сделаешь то, что собиралась. А там нас — поминай как звали! Мне по инструкции вообще тут находиться не положено!
— Ну, и какой же ты скучный! — протянула ведьма. — А ведь как было бы здорово: ты выходишь замуж, я у тебя — подружка на свадьбе… Старик наверняка не пожалел бы денег, заказал ты тебе лучшее платье… я бы тебе помогла выбрать действительно лучшее!
Я представил такую перспективу и содрогнулся. Теперь понимаю, почему некоторые девушки выходят замуж не по любви: опасность оказаться в одной постели с мужчиной, который считает тебя своей законной собственностью, — не самое страшное, что грозит молодой женщине.
Я постарался перевести разговор на другую тему:
— Ладно, ты лучше скажи: что граф знает о Линоре?
— Ничего. Точнее, только то, что знают все. Я завела разговор о романтической любви Линоры и Эндрика. Дескать, в землях «дневных» о них сложили баллады…
Ведьма немного помолчала и тихонько пропела:
— День за днем минуют годы,
Ведьма ворожит,
Принц глядит и видит в водах
Стебли зрелой ржи…
— А рожь-то тут при чем? — удивился я.
— При том, что Эндрику было предсказано, что он встретиться с любимой, когда будут косить рожь.
— Гениально! — фыркнул я. — А в каком году — не предсказали?
— Нет. Откуда провидица знает? Ей было видение: принц с женой на хлебном поле.
— Кальмар с ней, с провидицей! — перебил я Тусю. — Лето заканчивается, через неделю-другую начнется уборочная, так что все складывается. Ты лучше скажи, что граф тебе рассказал.
— Ничего, — повторила ведьма. — Ничего нового, точнее. Доборот видел, как Киран привез Линору в столицу. Она появлялась на приемах. Видимо, «ночной» владыка собирался сначала сделать ее чем-то вроде наложницы. Граф запомнил, что человечка была очень бледной, все время молчала, смотрела в пол. Потом ее куда-то спрятали, хотя Доборот подозревает, что ее держат в подземельях замка или в одной из башен. Там есть несколько башен, куда всем, кроме ближайших слуг владыки, нет доступа. Говорит, в замке держали в плену множество врагов Кирана. Тот был не особо кровожаден, любил оставлять поверженного врага в живых и потом старался его сломать. Ему доставляло огромное удовольствие, если бывшие враги соглашались ему служить.
— Оригинал!
Я задумался.
А ведь интересный расклад получается. Если верить тому, что граф говорит о предыдущем правителе, то нынешний, Лиран, в комплекте с троном получил кучу пленников. Устраивать всеобщую амнистию — дело опасное. Значит, Лирану нужно разбираться с каждым по отдельности. Наиболее безобидных, несомненно, выпустит в честь коронации… или как оно тут называется? Возложения чего-то на что-то. Не важно. Важнее — пленники. Вполне вероятно, что новый владыка выпустит Линору на празднике… но это — лишь в том случае, если между «ночными» и «дневными» есть дипломатические отношения. Тогда освобождение жены принца будет этаким протокольным актом доброй воли…
