Вернувшись в наш с Тусей «нумер», я снял браслет, положил его на низенький столик у окна, где было довольно света, и долго разглядывал рисунок.
Конечно, гораздо больше меня интересовало не само украшение, а наложенные на него чары.
Пульсацию магических энергий я почувствовал еще во время обеда, едва надел браслет на руку. Даже почесаться захотелось. Я подумал и почти демонстративно поскреб кожу на запястье, постаравшись при этом смущенно покраснеть.
Граф Доборот внимательно посмотрел на меня. Со стороны это, наверное, выглядело забавно: простушка-охранница, забыв о правилах приличия, чешется за столом, как свинья в хлеву, но вдруг вспоминает о том, что вокруг — благородные господа, а не дикари с границы. И, естественно, стесняется настолько, что готова под стол спрятаться.
Усмехнувшись, граф на миг прикрыл глаза.
Кожа под браслетом стала зудеть гораздо меньше.
«Ага, господин граф снизил интенсивность магических потоков, — подумал я. — Очень хорошо, любое неудобство, которое сможешь доставить сильному магу, всегда будет тебе на пользу».
И вот сейчас я рассматривал браслет, все никак не решаясь просканировать наложенные на него чары. Не хотелось, чтобы его светлость имел хоть малейший повод задуматься о том, что я есть на самом деле. Я еще не знаю, на что способны демоны. А по всем признакам, граф Доборот среди них — один из лучших. Не просто сильный, а чрезвычайно сильный и искусный маг. Люди в этом мире считают, что демоны нечувствительны к морокам. Дескать, рогатые прекрасно видят то, что скрыто или изменено чарами. Однако «оборванцев» обманула наложенная на Тусю личина, сделавшая ее похожей на внучку графа.
К тому же, если верить рассказам Туси, уровень магической силы у демонов как-то связан с их социальным статусом. Точнее, статус — с магическими силами. В принципе, понятно: любые способности передаются по наследству, и за века династических браков вполне могли сформироваться «магические» семьи. Искусственный отбор, как у породистых собак. Не зря же наследовать королевский или графский титул тут может только сын демонессы не менее высокого происхождения, чем ее муж. Так что самые сильные маги, наверняка, — высшая аристократия.
Поэтому я был уверен, что мне сложно что-то противопоставить такому мастерству. Начну сканировать заклинания — граф наверняка напряжется. Лучше не рисковать.
А вот простонародье, за редким исключением, особыми способностями, кажется, не обладает. Но знание традиций есть у всех, основам магии обучают с рождения, это тут вроде обязательного начального образования. Наверняка среди простецов встречаются бастарды, у которых магических сил не меньше, чем у титулованных особ.
Так что пусть старый демон думает, что у меня, может быть, есть какие-то способности. Мало ли кто там мог затесаться в предках девочки из приграничья? Но из-за того, что у нее, то есть у меня, не было возможности учиться, я в магии понимаю примерно столько же, сколько в кулинарии. В смысле — простенькие блюда, которые можно проглотить с голодухи, и которыми не отравишься, приготовить смогу. Но не больше.
Было бы, конечно, неплохо, если бы деда пробило на занятия педагогикой. Вдруг графу захочется облагодетельствовать способную простушку знанием пары-другой магических приемов? Такие старые умники умеют объяснять четко и доходчиво. Хотя, конечно, мечтать не вредно, какого кракена оно аристократу понадобиться от нищей охранницы?
От размышлений меня отвлекла Туся.
После беда она сопровождала Мланину в единственное место в этой деревне, которое заслуживало внимания благородных леди — к какому-то местному столяру. Вроде бы данная придорожная дыра славилась особо искусными поделками из дерева, и дамы решили посетить резчика.
Любой шопинг действует на женщин весьма положительно, приводя их в возбужденно-радостное состояние духа.
— Медитируешь? — весело спросила меня Туся, взглянув на браслет.
— О да! — я постарался как можно полнее скопировать интонации гламурной блондинки. — Просто прелесть! Шикарно! Никогда не видела ничего подобного! И вы только посмотрите, госпожа Талия: на каждом звенышке — свой рисунок. Тут — вроде гора и домик. А тут вроде рядом с домиком какой-то жучок. Ну, знаете, такой маленький жучок, вроде тех, что в стенах селятся или там под рабочими столами.
Туся выпучила на меня глаза, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Вы только взгляните, госпожа Талия, настоящий жучок! — еще восхищеннее простонал я.
Наконец-то до ведьмы дошли мои намеки, и она защебетала:
— Прелестная вещица, просто прелестная!
Некоторое время мы пищали, как две блондинки из земного анекдота. Ну, те, которых их кавалеры едва не застукали за решением задач по высшей математике. Пришлось еще раз повосхищаться браслетом и поохать по поводу каждой из сегодняшних тусиных покупок. Потом мы перепаковывали нашу косметику в новенькие шкатулочки, инкрустированные деревом разных оттенков. Потратили на это часа два. Раньше я очень удивлялся, куда девается время у некоторых женщин. Особенно на Земле — мои сослуживицы постоянно жаловались друг другу, что крутятся, как белки в колесе, и ничего не успевают. Теперь вдруг понял — если ходить по магазинам с подругами, не хватит и суток…
Я автоматически произносил идиотские фразы по поводу «безумной прелести» всего подряд, а сам с ехидством думал, каково сейчас приходится бедному графу. Небось, он, бедолага, хотел выведать, что компаньонка его внучки думает о ситуации, а вместо этого получил в уши водопад девичьих глупостей.
Впрочем, переигрывать тоже вряд ли нужно. Туся быстро сообразила, что не стоит притворяться совсем уж клинической идиоткой. Тогда какая от нее польза в качестве компаньонки юной виконтессы? В общем, мы пощебетали еще немного на тему последних событий, стараясь, чтобы граф услышал только то, что ему будет приятно, и разошлись спать.
А на следующий день я понял, как мало я знаю о демонах.
Выехали мы рано, едва начало светать.
Милорд Доборот очень сожалел о времени, потраченном на лечение кучера и отдых в деревне. Бедняга Томек, конечно, в ближайшие дни был не способен сесть на козлы. Но бояться за его жизнь было уже не нужно. Поэтому кучера оставили на попечение местного знахаря. Этот представитель сельской интеллигенции — ссохшийся от старости худенький демон, пообщавшись с графом, впал в состоянии то ли испуга, то ли восхищения. В общем, его хватало только на то, чтобы мелко кланяться и беспрестанно повторять: «Да, ваша светлость! Конечно, ваша светлость!» Но казалось, что милорд Доборот спокоен за судьбу Томека, которого еще с вечера перенесли в дом лекаря.
Разбудили нас затемно, сообщив, что на сборы — полчаса и карета уже подана. Граф слишком торопился, чтобы дать своим спутницам понежиться в кроватях.
И все же выехать без задержек не удалось.
На козлы забрался один из слуг, ехавший до этого во втором экипаже. Мы с Вебергом заняли позицию возле дверей кареты. Однако что-то не складывалось.
Полусонные дамы не успели принять с утра ванну и поэтому злобно косились на его светлость, одержимого идеей как можно скорее попасть в столицу. Посмотрев на недовольных девушек, граф Доборот досадливо скривился, пожал плечами и отдал какое-то распоряжение владельцу постоялого двора. Вскоре к нашему небольшому отряду подвели оседланного коня. Я с удивлением уставился на великолепного гнедого жеребца. Настоящий красавец — откуда только в крохотной деревне такой взялся?
С необычной для своего возраста легкостью граф вскочил в седло, и мы легкой рысью тронулись к выезду из деревни.
Я, как и положено охраннику, ехал возле кареты. Вчера мы с Вебергом увлеченно болтали обо всяких профессиональных мелочах, но сегодня присутствие графа делало обстановку несколько натянутой. Я предпочитал молчать, разглядывая окрестности.
Впрочем, посмотреть было на что.
Солнце еще пряталось за дальним лесом. Его лучи окрашивали в нежно-розовый цвет легкие облака на горизонте. Такой рассвет предвещает хорошую погоду. В пользу того, что день будет солнечным, говорил и постепенно тающий над полями туман. Белесые пласты истончались, отступали в низины, становились все более прозрачными. Сразу после выезда их деревни на расстоянии в сотню шагов трудно было разобрать, но вскоре после того, как мы свернули на столичный тракт, от тумана остались лишь отдельные клочки, парящие над распадками и руслами ручьев.
Меня по-прежнему поражала ухоженность этих земель.
Вдоль дороги — бруствер из камней. Валуны ничем не скреплены, просто сложены один на другой, а промежутки между ними заполнены землей. Невысокая, по пояс взрослому демону, ограда сплошь затянута цветущими вьюнками. Чуть в стороне от дороги — отдельные группы деревьев с кронами, похожими то на зеленые шары, то шляпки грибов. Я с трудом узнал в этих картинно раскидистых исполинах обычные липы, вязы и акации. Поля — чистые, без намека на сорняки. Кусты и деревья — словно специально посаженные. Кстати, в отношении кустов так оно и есть. Ровные полосы живых изгородей расчерчивают поля на аккуратные квадраты.
