Пожалуй, это тоже лучше стереть. Не стоит показывать свои слабые места. Если заподозрят, могут и не дать восстановиться.
Нет, наверное, не знают. Ведь моя голова хранилась среди самых обычных, которые держали для вызова и вселения духов.
Ну что ж, ножки я уже отрастил. Порошок для полетов позаимствовал у мальчишек. Коридоры и переходы, в том числе потайные, помнил из прошлого опыта.
И, хоть я изменчивый, но одно желание неизменно: посчитаться с бывшими нанимателями. И повезло же мне, что встретилась на пути эта Дарья.
А вот аргентумам не повезет. Я уж постараюсь.
Ну, полетели…
А тут мало что поменялось. Разве что коридор, в котором я когда-то попался на подслушивании, заложили камнем, да дыры в стенах повсюду. Что тут такое было? Впечатление, будто что-то взрывалось внутри каменной кладки. Что, интересно, натворила здесь моя хозяйка?
– Мы должны успеть! – прошипело рядом. Знакомый голос.
О! Так старина Арги по-прежнему в аргентумах! Не отправили к шакалам в пустыне.
– Как? Он приезжает через пять дней, а у нас ни энергии, ни надежды ее заполучить! Башня разгромлена, алтарь для изъятий развалился, а если бы он и был, то откуда нам взять материал? Мальчишка теперь недоступен, девчонка пропала, а тот…
И аргентум Лумага здесь…
– Прекрати паниковать! Мы управимся. Младших привлечем. На ремонт башни их хватит.
– Они и так выжаты! Предлагаешь осушить их до черты?
– А есть другой выход? Нам нужна энергия! Пока не вернем все на свои места.
– Ты сошел с ума… ты…
– Мы выпутаемся! Есть одна комбинация…
– Я не желаю отвечать за твои комбинации!
– А придется… Нет у вас с Петрусио других вариантов. Вы избаловались на даровой энергии, на готовеньком. Попробуй сейчас прожить на своих природных способностях, попробуй! Не выйдет! Поэтому мы будем делать так, как я скажу. К Представлению все должно быть готово! И замолчи, больше повторять не буду!
Я довольно хохотнул, беззвучно, хвала небесам. Забегали, шакалы пустынные? А это только начало. И я, и это многопудовое вместилище сладостей (моя хозяйка), мы еще вам покажем. У нас, изменчивых, порой бывают предчувствия. И сейчас это предчувствие громко говорило мне, что напрасно связались аргентумы города Хадиха с дикаркой Дарьей.
Болон халан кхендияр!
И поэтому никто не знает заранее, на что они способны.
Хм… полетать, что ли? Раз эти все равно доругались и разошлись?
А что там под куполом висит? Идем на взлет!
Ох! О-о-ох… Кха-кха…
Дэвья задница, да что ж тут все такое хрупкое?
…Кажется, это тоже лучше стереть…
Дарья
Знаете выражение: «Места себе не находит»?
Вот именно это, кажется, со мной и творится. Я что-то приготовила на автомате, кажется, ленивые вареники с местным сыром вместо творога, проверила степень уборки территории, походила по саду, зачем-то попробовала воду в бассейне. Но мыслей при этом у меня в голове было столько, сколько в этих самых ленивых варениках.
Ни единой.
В голове – гулкая пустота, какая бывает после серии боев на дохё. Уже все позади, уже победа и ояката разрывается между желанием погладить меня по голове и страстным стремлением немедленно разобрать ошибки, а мыслей еще нет, они словно затаились где-то на время поединка…
И пока не торопятся вынырнуть обратно. Вот и сейчас так.
Из-за Джано. Из-за его «Я рад, что ты очнулась». Можете начинать смеяться.
Шесть дней до Представления, шпионаж головы, исчезновение команды по совершенствованию и даже выздоровление Алишера как-то отодвинулись в сторону, потому что… Мне! Парень! Сказал! Хорошее!
Первый раз за мою жизнь.
Нет, вторая половина человечества иногда роняла в мою сторону что-то одобрительное. Мальчишка в детском садике, получивший от меня машинку с ободранными боками. Ромео с горшка… Потом еще был сосед по лестничной клетке, которому я таскала хлеб и кефир из гастронома. Ну он вообще-то не в счет, ему восемьдесят было. Кандидаты в отчимы иногда попадались более-менее толковые, так старались наладить отношения. Но это тоже не в счет, понимаете? Это не то. Еще мне был рад милиционер из нашего отделения – я ему процент раскрываемости повысила, когда грабителя приволокла. И ояката, когда не ругал за слопанную тайком картошку.
Но это правда другое. Совсем.
Джано, конечно, мгновенно опустил глаза, и дверь за мной сразу захлопнул. Только уже поздно. Я услышала… и не просто услышала – внутри, отзываясь на его слова, что-то ворохнулось такое… не знаю… теплое… счастливое…
Мне надо опомниться. Он же вампир, так? Не кровосос, здешние вампиры охотней берут энергию, кровь только в крайних случаях глотают. Но все равно – вампир.
«И че? – Кажется, от потрясения у меня проснулось что-то вроде внутреннего голоса. Только никакими премудростями оно делиться не спешило, а, наоборот, вещало как-то… по-хамски. – Подумаешь!»
И он мой этот… хозяин.
«Фигня», – отмахнулся голос.
Он ботаник!
«Ненсе!» – ответило внутреннее «я». На этот раз по-японски. Видать, для убедительности. Чушь, ерунда, чепуха… – Перевоспитаем!
В конце концов, я настраивалась, чтобы его воспринимать как братца… младшего.
А братик вырос… Как-то незаметно.
«Еще не поздно, – мурлыкнул внутренний голос. – Младший даже лучше! Точно перевоспитаем! Видала, он уже про «Макдоналдс» спрашивал?
Я попробовала представить «перевоспитанного» Джано. Точнее, вообразила, как мы с ним на кухне поздно ночью сталкиваемся у холодильника (животами) и пытаемся вырвать друг у друга последний кусок печеной курицы.
Брр.
Жуткое видение помогло очнуться и взять себя в руки. Ну сказал парень что-то хорошее… спокойно, сумотори Дарья! Ну посмотрел по-доброму… так он даже на своих птицежоров и яйцекладущих скальных драконов смотрит нежно. Нечего там себе воображать, что…
– Дори! Вы меня слышите?
Только тут до меня дошло, что из-за заборчика со мной уже давно (и безуспешно) пытаются поговорить. Худощавый немолодой мужчина в синем тюрбане. А, клиент. Чего ему надо, на вид-то здоровый.
– Врачеватель не принимает!
– Я не к нему, я к вам, – мягко проговорил посетитель. – Почтенная смотрительница здешнего крова, позвольте обратиться к вам с просьбой. Ваш раб, Санни…
– Пошел вон, извращенец, – не дослушала я. Нет, видали? Это уже четвертый за последние дни. Еще до моей вроде как комы во двор заруливали бородатые типы с блестящими глазками-щелками и километрами плели словесные кружева, желая всем обитателям дома здоровья и благополучия, сетуя на дороговизну, нахваливая все, что попадет на язык… а между делом интересуясь, не желаем ли мы увеличить свое благосостояние, продав «раба из рабов своих»? Вон того, «гибкого, изящного и соразмерного»? Мол, они не поскупятся. Видимо, статья за несовершеннолетних тут была не в ходу.
Я, естественно, отвечала «нет», незваные гости, естественно, с первого раза мнение женщины всерьез не принимали… Не принято, не по закону да не по заветам богов!
Глубину заблуждений приходилось разъяснять именно мне, поскольку мой ботанистый хозяин только учился говорить «нет». И, если первого я спровадила относительно вежливо, угробив на идиотскую беседу полчаса, то последний еле ноги унес. Нет, я сторожков не натравливала… и Левчика тоже не подбивала пометить этому сластолюбцу шлепанцы… Не натравливала, говорю! Это чистое совпадение! А к паутине птицежора лично я вообще никакого отношения не имею, и то, что этот нехороший человек вляпался в нее при побеге, так это абсолютная случайность… я в нее гостя не пихала. Почти.
Так. Я оторвалась от приятных воспоминаний и воззрилась на сегодняшнего «клиента».
Он еще здесь?
– Я не успел договорить, дори.
Надо же, какой вежливый. «Дори» и «доро» рабам обычно не говорят. Это в переводе что-то вроде слова «достойный». И чего ж ты мне сказать хочешь, толерантный наш?
– …на лоне природы…
– Чего? – Я опять отвлеклась.
– Башир-эффенди! – ахнули у дверей. Я оглянулась. Паршивец Санни мчался от дверей, как был, с метлой наперевес. – Башир-эффенди! Дарья, это… это… Прошу прощения, дозволено ли будет почитателю вашего таланта пригласить вас… – Санни запнулся и бросил на меня умоляющий взгляд, – во двор?
Короче, ошиблась я. Явившийся за Санни мужчина охотился на мальчишек, а заодно на девушек, но с вполне приличными целями. Он был фенан, по-здешнему – человек, осененный даром. Так называли художников, скульпторов, зодчих. Людей, жизнь которых посвящена красоте. Вдобавок Башир-эффенди был не просто фенан, а еще и чей-то родственник, не то эмира, не то шаха, денег у него имелось – хоть отбавляй, заказов тоже.
И вот сейчас для полного счастья ему бы хотелось заиметь нашего Санни. Не подумайте плохого (я вот подумала!), Баширу просто потребовалось запечатлеть «прекрасное дитя» на фресках… И он очень надеялся, что хозяйка (это я) согласится. Естественно, он гарантирует мальчику полную неприкосновенность.
