Влада с трудом поднялась на ноги.
Ступни заледенели, и это говорило о том, что вампирской силы сейчас нет и в помине. В ушах звенело, и бледный остров Эрмитажа, проглядывая сквозь месиво из нежити, размытым пятном покачиваясь в темноте.
Сделав пару десятков шагов, Влада увидела посреди Дворцовой площади сверкающий зеленый трон. Тот стоял на ступенях из драгоценных камней, сверкал и переливался, будто освещенный неизвестно откуда взявшимся солнцем. Что за парень сидел на троне – нетрудно было догадаться, – виднелась светловолосая голова и грубоватый профиль со слегка курносым носом. Рука, лежавшая на подлокотнике трона, постукивала пальцами – из них струились плети зеленого тумана, которые шевелились, как живые.
Второго парня, который лежал у подножья трона, можно было узнать с трудом – Гильс был похож на дикого, поверженного зверя, который был облеплен этими путами от ног до самого горла, но все еще пытается подняться с земли.
– Пора понять, что ты проиграл, Муранов, – донесся голос Егора. – Ну, все, все… Ты все потерял. Признай это. Сюда ни один вампирский клан не прорвется тебе на подмогу, я площадь непроглядом закрыл.
– …макнуть бы твою башку под кран с холодной водой, как в детстве, – послышался в ответ голос Гильса, но говорил он с трудом. – Я повторяю вопрос – где моя Влада?
– Твоя, мечтай… – засмеялся тролль. – Ради меня она обманывала, хитрила, предала тебя. Ради меня сорвала твой бал. Моя девушка там, откуда не захочет уходить.
Гильс, услышав это, рванулся, чтобы встать на ноги. Ему это удалось: с усилием разорвав зеленые плети, он бросился к трону и со всей силы пнул его ногой. Трон качнулся и рассыпался, разлетелся в зеленые брызги, а светловолосый парень соскочил с него, как с разогнавшихся качелей. Егор даже не сделал попытки дернуться в сторону, когда Гильс нанес ему удар. Удар сильный, но бесполезный: не меньше десятка Бертиловых с мерзким хихиканьем грохнулись на землю и тут же рассыпались в пыль, подлинник же оказался за спиной вампира.
В этот момент оба парня заметили Владу: Гильс выдохнул с облегчением, на лице тролля отразилось недоумение и досада.
Еще никогда в жизни не приходилось давать пощечину парню, и сейчас эта пощечина получилась очень эффектной, размахом ладони с плеча и разлетом белой челки. Егор отступил на шаг назад и нахмурился.
– Владка, ты че дерешься?.. – на какой-то миг тролль стал прежним: в зеленых глазах промелькнула обида. – Подарок мой не понравился, что ли?
– Подарок, да?! Душу мне наизнанку вывернул! – Влада хрипло засмеялась, как каркающая ворона, и это была почти истерика.
Она вдруг на секунду пожалела, что ударила тролля, настолько его обида была искренней, будто они все еще были прежними студентами и стояли где-нибудь в коридорах Носферона.
– Бертилов, не ожидал, да… что выберусь?! Спалился он с октябрем! Ненавижу…
– А кто-то еще упрекал меня в неискренности, Влада, – Гильс, вытерев рукавом кровь с разбитой губы, срывал с себя остатки зеленых нитей. – Теперь понимаю, с чего ты была такая сумасшедшая в моей постели. Слышал, Бертилов?
Тролль метнул на Владу взгляд, заметил, как вспыхнули ее щеки и отвел взгляд.
– Вот оно что, – раздувая ноздри, тихо произнес тролль, и глаза его заблестели как-то ненормально: то ли слезы, то ли чудовищная ярость. – Поздравляю… не знал. А я-то, идиот, со своими подарками… Мир ей подарил… Такой, весенний… Где вечно жива ее семья… А зачем ей мир, когда она все зачеркивает ради вампирской смазливой рожи?..
– Не надо называть болото своего проклятого морока – подарком! – Влада сжала кулаки, но в тот же момент закричала от ужаса, потому что паучья нежить налетела на Егора, как рухнувшая стена. Тролль закричал, когда когти и лапы начали рвать его грудь и спину, пытаясь вцепиться в горло.
– Гильс, не делай этого, нет!!!
– Смотри, ей больно за меня! – хрипло захохотал Егор, когда паучья нежить выворачивала ему руки, разрывая мышцы. – Влюбилась в меня, пока я мертвый был – переваривай это, Муранов! Вот думаю, может мне не брать титул Темнейший? Как вам, Хитрейший… лучше звучит?
Дворцовая площадь, где сражались клочья тумана с паучьей нежитью, снова померкла для Влады, и ее потащило в сторону – морок, как липкая трясина, захватывал тело, парализовывал руки и ноги, туманил рассудок. На миг перед глазами проплыл лес в летнем мареве и загорелая рука, касающаяся ее щеки.
– …Думаешь, я отступлюсь от тебя? – раздался шепот и одуряющий запах сирени и лесных трав закружил голову. – Ошибаешься. Повторишь со мной все, что с ним…
Все вокруг плыло в зеленом тумане, Влада пыталась кричать, но горло издавало только беззвучный хрип.
– А ну отпусти ее! – раздалось рычание где-то рядом, и резкий рывок выдернул ее обратно, чуть не вывихнув руки из плеч. Лес схлопнулся с громким треском, как пустая шкатулка, и Влада отлетела в сторону.
Посреди площади бились двое: черноволосый вампир, в разодранной до лохмотьев одежде, с остервенением бросался на тролля, нанося ему удар за ударом. Тролль, который никогда не мог бы соревноваться с Мурановым в физической силе и ловкости, умудрялся уворачиваться и оказываться за спиной вампира. Каждый раз из пальцев Бертилова вытягивались зеленые плети, обвиваясь вокруг шеи Гильса, и каждый раз тот хватался за них и рывком швырял тролля на землю.
– Не получить тебе никогда… трон Темнейшего, – отрывисто бросал Гильс, в очередной раз обрушив спину Бертилова на камни, выстилавшие площадь. – Никогда вампиры не склонятся перед троллем, не будет такого…
– Нич-чего, – хрипел Егор. – Трон Хитрейшего повыше твоего будет… Я всех, кого ты отверг, к рукам приберу… Ведьм, колдунов, охотников некроманта – все-ех… и троллей тоже… морок – это магия, посильнее твоей нежити…
Егору удалось подняться, и теперь оба противника, тяжело дыша, стояли друг напротив друга. Зеленые плети тумана на площади застыли, черная нежить замерла, приготовившись к прыжку.
Нежити прибывало с каждой секундой – непрогляд был прорван, и с той стороны, где стоял Гильс, появились фигуры: вампиры, еще недавно блиставшие на балу, вставали рядом с Гильсом.
– Никогда вампиры не склонятся перед троллем, – повторил Муранов.
– Кто не склонится, тот будет спать и видеть сны, как он со мной сражается! – с вызовом существа, которое никогда не сдастся и никогда не отступит, заявил Егор. – Аз есмь Хитрейший Морок, властитель тайного мира!
Последние его слова прогремели, как тысячи голосов – где был тот прежний веселый паренек, веселивший однокурсников в коридорах Носферона? Наследник некроманта повернулся к Владе, которая дрожала на холодном ветру, не сводя с него взгляда, и подмигнул ей, одарив задорной улыбкой.
Клочья зеленого тумана за его спиной принимали форму воинов, в точности повторявших очертания вампиров, стоящих около Гильса. Тролль будто передразнивал своего противника и издевался, поигрывая плетями морока, которые вытягивались из его пальцев.
Влада вдруг поняла – нет, сейчас они кинутся не друг на друга. Прежнего боя не будет – все они: и нежить, и чудовищные создания морока нацелены на нее, именно она их главная цель. Кто-то из них схватит ее и утащит к себе. Будет ли это Гильс – тогда Егора ждет что-то страшное и мучительное. И это немыслимо – даже сейчас, когда прежнего Бертилова уже не узнать. А если утащит ее Егор, то никогда ей не очнуться и не вспомнить правду о себе, своей жизни, а Мурановы будут уничтожены.
– Нет, стойте, – Влада топнула ногой, ощутив, как больно ударилась стопа о холодные камни. – Слушайте, вы! Темнейший, Хитрейший – оба!
Оба посмотрели на нее: так удивились бы два тигра за секунды до смертельной схватки, если бы вдруг между ними выбежала мышка-полевка и начала что-то воинственно пищать.
Влада же, тяжело дыша, очень боялась, что ее сумасшедшая затея сорвется. Главное, все рассчитать до секунды и сказать правильные слова.
– Когда-то давно вы росли вместе в Пестроглазово и были друзьями, – Муранов и Бертилов, – произнося эти слова, Влада завела руки за спину и чертила пальцем на ладони знаки, показанные мамой.
– А потом появилась я, и все полетело к чертям! Все беды и несчастья тайного мира – от меня. Если бы я не родилась, не было бы некроманта, не было бы войны, вы были бы друзьями. Все было бы хорошо! – Влада перевела дух. – Теперь я исчезаю, и вы никогда меня не найдете! Нет меня больше для вас обоих…
Влада подняла над головой заметно дрожащую ладонь, понимая, что рискует, произнося слишком много слов. Пора решаться, пока оба не начали действовать.
Ее речь удивила и озадачила их – Гильс и Егор даже успели переглянуться, так по-прежнему, как бывало на лекциях в Носфероне, если возникала какая-то сложная задача.
Оставалось последнее – произнести заклятие, закончив ритуал.
– Ни тьма, ни свет – меня здесь нет! От всех закрыта, для всех невидима! Слово, замок, язык! Прощай, тайный мир…
