Ворон задумался над тем, а нужно ли им все это. Он вновь и вновь прогонял в голове варианты возможного будущего, и каждый раз приходил к выводу, что для хорошего старта лучшей возможности не найти. А директор… О том, как он будет объясняться с Дамблдором, Ворон старался не думать.
За ширмой раздалось шевеление и громкое сопение.
— Эй, Поттер, — громко зашептал Ворон, — ты не спишь?
Вначале Джеймс не отвечал, а затем Ворон услышал такой же громкий шепот:
— Сплю.
— Здорово. Получается, что ты во сне разговариваешь?
— А зачем ты вообще спрашиваешь?
— Скучно, а спать что-то не хочется, — Ворон прислушался, но Джеймс молчал. — Слушай, может, ответишь, почему ты все время на меня бросаешься?
— Может быть, все дело в факте твоего существования? — Джеймс слегка повысил голос.
Ворон задумался над этим ответом, затем осторожно поинтересовался:
— Поттер, давай раз и навсегда уточним: ты что, э-э-э… — он замялся, — ты что, из «этих»?
— Из каких, из «этих»?
— Ну… В общем, ты знай, я как бы парнями не интересуюсь, мне девушки нравятся, так что…
— Что?! — когда до Джеймса дошел смысл сказанного, он вскочил с кровати и забежал за ширму, злобно глядя на своего визави. — Ты что, думаешь, что я… я…
— Ты же сам сказал, что тебя волную я сам и мое существование, — Ворон полюбовался ярко-красной физиономией Джеймса. — Здесь вывод только один напрашивается — я тебе нравлюсь, ну… в этом самом плане. Так вот, я предупреждаю, что ты зря изгаляешься, у тебя со мной никаких шансов нет.
— Снейп, ты… ты…
Внезапно скрипнувшая дверь не дала Ворону узнать, что же хотел сказать ему Поттер. Кто-то целенаправленно двигался к кровати Ворона, на стене отражался свет от Люмоса.
Парни переглянулись, и Джеймс не придумал ничего лучшего, чем упасть на пол и протиснуться под кровать Ворона.
— Ты что делаешь, придурок? — яростно зашипел Ворон. — Немедленно вылезай! Ты хоть соображаешь, что о нас подумают, если тебя здесь застанут?
Джеймс пробурчал что-то невнятное и замолчал, потому что в поле его зрения появилась пара маленьких туфелек, а рядом с кроватью засиял свет Люмоса.
— Лили, какого демона ты здесь забыла? — Ворон неприветливо смотрел на подругу.
— Сев, я пришла извиниться, — пробормотала Лили и села на краешек кровати. — Девчонки со мной не разговаривают, но это полбеды. Ты знаешь, как я испугалась, когда ты упал? — она всхлипнула, и Ворон на секунду смягчился.
— Не плачь, видишь, все обошлось.
— Прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — Лили вытерла мокрые дорожки со щек тыльной стороной ладони. — Я ведь все прекрасно понимаю, но ничего не могу с собой поделать, мне просто больно смотреть, как ты отдаляешься от меня. А сейчас еще и летом мы не видимся как раньше.
Ворон заерзал. Поттер под его кроватью был совершенно нежелательным свидетелем. С другой стороны, это был отличный шанс расставить все по своим местам.
— Лил, а как ты относишься к Поттеру?
— Почему ты спрашиваешь?
— Тебе разве не льстит, что он так настойчиво пытается за тобой ухаживать? Он довольно… он довольно популярный парень.
— Сев, я не понимаю, почему ты вообще заговорил о Джеймсе. Он вообще-то где-то здесь должен быть.
— Да, дрыхнет по соседству, ну так что?
— Джеймс неплохой парень, — уклончиво ответила Лили. — Правда, он понятия не имеет о том, как нужно ухаживать за девушкой. Да еще и это его бесконечное самолюбование. Ну кому охота часами слушать рассказы про то, как он такой замечательный и красивый поймал очередной снитч? Да еще и с обязательной демонстрацией.
— Да? Я не замечал за ним таких плохих привычек, — задумчиво проговорил Ворон.
— Так ты его вообще не замечаешь. Просто игнорируешь. Иногда мне кажется, что именно это его так бесит, да и Сириуса тоже. А еще они так и не простили тебе того, как ты их тогда в купе какими-то шариками избил, а потом маму Сириуса и отца Джеймса на них натравил.
— Вот как, — Ворон откинулся на подушку. — Почему-то мне все помнится немного не так.
— А что ты хочешь? Не могут же они сами себя в чем-то обвинять. Проще свалить все на тебя. Тем более, ты все равно об этом даже не подозреваешь.
— А ты откуда знаешь?
— Я учусь на Гриффиндоре, как и Поттер с Блэком, — голос Лили окреп, и она уже не всхлипывала.
— Так же как и Ремус.
— Ремусу может быть все равно. Скорее всего, он пропускает все эти высказывания мимо ушей и тоже недоумевает, почему Мародеры не оставят тебя в покое.
— Как-как? Мародеры? Ты серьезно? — Ворон даже забыл на мгновение, что предмет их разговора притаился под кроватью.
— Представь себе. Или они не понимают смысла этого понятия, или действительно считают, что прозвище им подходит.
— Забавно. Ну а все-таки, если отбросить принципы мародерства и приступы самолюбования, как тебе Поттер?
— Он довольно симпатичный, — пожала плечами Лили. — Сев, ты меня простил?
— Да, — вздохнул Ворон. — Ты же знаешь, что я не могу на тебя долго сердиться. Только, Лили, никогда так больше не делай. И не пытайся поссорить меня с Амелией. У всего есть предел, а ты сегодня очень близко подошла к той черте, за которой заканчивается мое терпение.
— Я постараюсь, — Лили наклонилась и чмокнула Ворона в щеку.
— Уж постарайся, — Ворон провел рукой по ее волосам. — А теперь иди. Будет неприятно, если ты нарвешься на отработку из-за своего желания объясниться.
Лили кивнула и, вскочив, побежала к выходу.
Дверь за ней закрылась, едва слышно скрипнув, и Джеймс вылез из-под кровати.
— Интересно, почему мадам Помфри не вышла? — пробормотал он.
— А зачем ей на каждый чих нестись? Ее никто не звал, сигнальные чары не сообщили, что кто-то при смерти и остро нуждается в помощи. Она же тоже человек. Ей поспать иногда надо.
— Откуда ты знаешь про сигнальные чары?
— Мадам Помфри сама мне принцип их действия рассказала. Но ты не отвлекайся. Ты все слышал, как тебе? — Ворон, прищурившись, посмотрел на сжавшего зубы Джеймса.
— Что тебе от меня нужно?!
— Не ори, а то прибежит медведьма и пропишет нам постельный режим самым радикальным способом. И вообще, мы же недавно выяснили, что это тебе что-то от меня нужно, а не наоборот.
Парни замолчали. Джеймс не спешил уходить и только сжимал и разжимал кулаки. Ворон молча смотрел на него и буквально видел, как работает мозг Поттера — в бешеном режиме прокачивает полученную информацию, но не находит выхода из сложившейся ситуации.
— И все же, что тебе нужно? — наконец выдал Джеймс уже более спокойно.
— Да ничего, — махнул рукой Ворон. — Если ты все же не из «этих», и тебе действительно нравится Лили, то давай договоримся. Ты оставляешь меня в покое. Поверь, у меня слишком мало свободного времени, чтобы тратить его на тебя, твоего дружка Блэка и последующее валяние в больничном крыле. Так вот, ты оставляешь меня в покое, а я в свою очередь не настраиваю Лили против тебя. Я тебя уверяю, Поттер, в моих силах добиться того, что для Эванс ты вовсе перестанешь существовать.
— Почему? — сумел выдавить из себя Джеймс.
— Да потому что девочке уже пора определиться. По здравому размышлению, ты не самая плохая для нее пара. Ты… ну… — Ворон осмотрел спортивную подтянутую фигуру стоящего перед ним парня, который даже в пижаме производил впечатление, и покрутил в воздухе рукой. — Ты симпатичный, можно даже сказать, что местами красивый. Лили у нас красотка, но это ты и так знаешь. Ты обеспеченный, и твои родители имеют определенный вес в обществе, что весьма полезно для магглорожденной ведьмы. Но самое главное: с Лили ты очень быстро забросишь эту раздражающую привычку самолюбования, потому что наша девочка терпеть не может, когда на нее обращают меньше внимания, чем на снитч. А уж поверь мне, Эванс вполне способна превратить жизнь человека в ад. Это касается даже людей, которых она считает своими родными, а представь, что будет с теми, кого Лили по какой-то причине невзлюбит?
Джеймс посмотрел на лежащего Ворона и вздрогнул, но затем упрямо кивнул.
— Хорошо, договорились. А может, ты уговоришь Лили пойти со мной на свиданье?
— А ты не охренел? — Ворон приподнялся на локтях. — Сам поработать не хочешь? Не помню, говорил я тебе или нет, но первый шаг к сердцу любой девчонки лежит через конфеты и огромного мягкого розового зайца. Деньги у тебя есть, так что действуй. Пока ты выполняешь условия нашего договора, я твоим потугам не мешаю, а вот остальное только в твоих руках.
Джеймс с минуту постоял, затем тряхнул головой и направился к своей кровати. Когда он уже подходил к концу ширмы, то обернулся и тихо произнес:
— Спокойной ночи, Снейп.
Ворон отложил в сторону нож и полюбовался делом своих рук. На столе лежала палочка, которую он вот уже нескольких месяцев пытался сделать похожей на палочку Альбуса Дамблдора.
Узнав условия попадания в гробницу, друзья пришли к выводу, что как следует обследовать ее не удастся, но вот попытаться открыть…
