– Я разведу, товарищи маги, – вызвался лейтенант Морозов. – Мне сподручнее.
Костёр у бывшего разведчика занялся с первой спички, горел ярко и ровно.
– Вас, товарищ лейтенант, на магические способности никогда не проверяли? – осведомилась Маша.
– Никак нет. А что?
– Уж больно огонь хорошо горит. Такое без природного таланта редко когда сделаешь.
– Ещё как сделаешь, – отмахнулся Морозов. – У меня во взводе рядовой был, Биймингалиев, так он без всяких способностей в любой дождь костёр разжечь мог. Проверяли его, проверяли, ничего не нашли, конечно же, – а он просто чабаном был, поневоле выучишься. Не всё, товарищи чародеи, магией объяснить можно. Да и не нужно.
– Странно вы говорите, товарищ…
– Оставь, Маш. Нашли время и место.
– Верно, – вздохнула Маша. – Ну что, большой поиск? По Уварову – Решетникову? До девяноста пяти в эпицентре?
– По Курчатову. – Игорь доставал из заплечного мешка какие-то скляночки и пузырьки. – Неприкосновенный запас Иван Степаныча в дело пускаем… До ста двадцати готовься довести, Маха.
Лейтенант и милиционеры внимали в почтительном молчании. Что за «девяносто пять»? Какие «сто двадцать»? Метров, килограмм, джоулей, вольт, ампер?
– Какие будут указания, товарищи маги? – осведомился лейтенант.
– Залечь вокруг, смотреть в оба. Будет что-то хрипеть, реветь, из болота словно бы выбираться – внимания не обращать. До нас они не дотянутся, мы обереги ставим. Вот только если мшаника заметите, стрелять немедля. Ему единственному все наши преграды нипочём. Давно их не было здесь, так что вряд ли. Но если то, что там, в болотине, то ли зреет, то ли заперто, его своим магическм фоном подняло – тогда может и явиться. Он ведь как медведь-шатун. Разбуженный не ко времени – злющий и голодный, мяса ищет, не разбираясь, кабанчик или разведчик. – Игорю хотелось как-то разрядить обстановку, но вышло не очень. Морозов только челюсти сжал.
– Мшаника, так точно. А… как он выглядит-то, мшаник этот?
– Как здоровенная гора мха, – просто ответила Маша. – В полтора человеческих роста. Посредине – пасть, зубы из острых сучьев. Не смотри, что деревянные, пополам перекусит и не поморщится. Но обычные пули против него действенны. Мне лет тринадцать было, когда один к Михеевке вышел, почти на крайние дома. Тогда магов в городе не было вовсе: те двое, что жили в Карманове, с фронта не вернулись. Одна стихийная ворожейка осталась, баба Нюра. Умница была. – Маша говорила тихо и серьёзно, не глядя на разведчиков. Они с Игорем разделили склянки и теперь готовились к поиску, разбрызгивая по мху зелья, вычерчивая знаки. Игорь работал молча, а Маша продолжала тихо говорить, словно воспоминания могли отвлечь поисковую команду от жутких мыслей. – Мужики тогда его от деревни отогнали ружьями, но мшаник сильно голодный был. Засел в овраге, заболотил его. Практически отрезал деревню. Я в Михеевке у тётки гостила, племянник мой, Коля, ещё совсем маленький был, месяца три от роду. Вот баба Нюра вбегает к нам. Хвать Кольку, выбежала на крыльцо – да как даст ему по заднице, крепко, от души. И рванула с ним в сторону оврага. Тётка за ней, я следом. Оказалось, детского плача мшаник не выносит. Но раз у нас с вами младенчика не припасено, придётся стрелять, если объявится.
– И на том спасибо, – хмуро сказал лейтенант. Но рассказ Маши подействовал на него успокаивающе. Не иначе, добавила Марья к вербальному потоку немного концентрирующего заклятья – и для поиска хорошо, и нервов меньше, а силы экономить – это не Машкино. Тень паники исчезла из глаз милиционеров, сменившись решимостью – уж не слабее младенчика Коли советская милиция.
– Сергеев, Фокин – налево, ваш сектор северный. Игрунов, Копейкин – направо, вам юг. Ориентиры… – Морозов бросил взгляд на болотную зелень, – тьфу, пропасть, какие тут ориентиры. Фокин!
– Я!
– Осветительные ракеты готовь.
– Есть!
– Будем надеяться, что не понадобятся. – Лейтенант повернулся к магам. – Вы уж постарайтесь, товарищи.
– Не могу обещать. – При свете костра Игорь отмерял стеклянной пипеткой какие-то разноцветные жидкости, аккуратно раскапывая их в плоские блюдца. – Когда по Курчатову большой поиск делаем, да ещё и до ста двадцати в эпицентре – почти всегда побочные эффекты… в гости заявляются. Бдительность должна быть на высоте, товарищ лейтенант.
– Бдительность у нас всегда на высоте. – Морозов мрачно глядел, как его люди деловито окапываются, ловко орудуя малыми сапёрными лопатками. Все дружно вспомнили фронтовой опыт. На крошечном болотном пятачке много не нароешь, ячейки воду начнут сосать, но так отчего-то спокойнее, словно танковой атаки ожидаешь.
Маги не ответили. Маша пятилась, раз за разом замыкая круг с пылающим костром в центре, пальцы пляшут, губы беззвучно шевелятся. Ничего особенного на первый взгляд, а присмотришься – оторопь берёт, потому что глаза у неё – белые, мёртвые, без зрачков и радужки.
Жест. Слово. Символ. Аттрактор. Замыкание на себя магического потока. Весь арсенал накопленного предками, осмысленного теоретиками и запечатлённого в формулах.
Игорь молча взмахнул рукой – мол, начали.
Конечно, они не настоящая команда, не матёрые поисковики-сыскари, что давно сработались и чувствуют друг друга на расстоянии без слов и чтения мыслей. В паре они оказывались всего ничего, на лабораторных да разок на полевом выезде. Поэтому, конечно же, Курчатов сразу пошёл вразнос: из расставленых блюдец выплёскивалось горящее масло, фитильки трещали и загибались.
Болото зашевелилось, вскипело под зелёным одеялом мха. Заворочалось в глубине что-то большое, грозное. Но маги не останавливались. Машка металась между огней, всплескивая тонкими руками. С её губ срывалось глухое бормотание, она шипела и вскрикивала, когда незримые потоки скручивались вокруг неё. Но Игорь успевал ослабить колдовские петли, давая возможность Рыжей снова и снова призывать того, кто силился укрыться в болотной глубине, кто видел и знает всё, случившееся на здешних топях.
Однако отозвался и кое-кто ещё. Спутать было невозможно – то самое чудище с пятнадцатью по Риману и почти двадцатью по Чикитскому, оставшееся было позади. Заворочалось, застонало на пределе слуха – и на мгновение показалось, что в этом мучительном, полном голодной ненависти зове послышались обрывки слов…
Глаза Маши видели сейчас не ночное болото, не чахлый лес и бучила, а рвущуюся к поверхности фигуру. Не чудовище, нет – человеческую фигуру, словно окутанную облаком подземного пламени. И она, эта фигура, поднималась к поверхности всё выше и увереннее.
А ещё чудились Маше, что тянется следом за болотным ужасом нечто вроде пары огненных же крыльев.
Шире, шире захват, глупая! Раздвигай воронку! В эпицентре уже сто десять, самое меньшее, конус заклятия не выдержит, никакие решетниковские модификации не помогут!
Вспышка. Машкины глаза на миг ослепли, слёзы хлынули потоком – петля почти затянулась. Игорь успел лишь в самый последний момент.
Но зато она разглядела. Разглядела то, чего они все так боялись увидеть.
Мёртвые человеческие тела в болотине, невдалеке от жуткой дёргающейся огненной твари.
– Сожрала-а-а… – вырвалось у Машки.
Резкий запах нашатыря. В свете от костра – лицо Игоря, губа закушена.
– Ох, Рыжая…
– А ты… испугался, что ли?.. Что я тебе, барышня? Нашла я, вот чего.
Какое-то время ушло, чтобы прийти в себя. Лейтенант Морозов и его люди выслушали известие в мрачном молчании.
– Вытаскивать надо, – закончила Маша.
– Вытаскивать?! Вы, товарищ маг, сами ж нам говорили, мол, не подходить ни на шаг!
– Это когда мы мимо шли, – пришёл на помощь Игорь. – Нельзя их там оставлять, даже до утра, если у твари пятнадцать по Риману.
– Чего «пятнадцать»? По какому Риману? – не выдержав, огрызнулся лейтенант. – И что такого страшного случится? Они ведь уже мёртвые!
– В том-то и дело, – ответила Маша таким замогильным голосом, что Морозову вдруг совершенно расхотелось спорить. Правда, ненадолго.
– Велика вероятность спонтанной денекротизации, – буркнул лейтенанту Игорь. – При такой-то локальной напряжённости…
Кто-то из милиционеров сдавленно прошипел сквозь зубы пару крепких слов. Лезть прямо в пасть болотной твари не хотелось никому.
– Так если опасно, надо в город вернуться и сапёрную команду вызвать. – Лейтенант оправился и, скрипнув зубами, упрямо настаивал на своём, не желая подвергать опасности своих молодцов. – Заминировать всё тут, да и…
– Повезло вам, лейтенант, – теперь нахмурился и Игорь. – Повезло, коль в войну ни разу не пробовали «заминировать» бестию с хотя бы десяткой римановской, не говоря уж о пятнадцати.
– А что? Мина есть мина. Тротил, он и в Африке тротил.
– Интересно, зачем тогда маги, если «тротил, он и в Африке»? – ядовито спросила у лейтенанта Маша. – Не получится ничего, товарищ Морозов. Только людей губить. Этот болотник твой тротил сожрёт и только облизнётся. Ему и снаряды, и бомбы – всё нипочём.