За два года после ухода Драки ее родители умерли, но Гейя встретила ее теплыми объятиями. Драка сначала застыла, но затем неуверенно подняла руки и крепко прижала к себе пожилую женщину. Дрек’Тар широко улыбнулся, и голос его задрожал, когда он официально благословлял пришедшую от имени клана. Дуротан уступил ей Каменный трон, и она согласилась сесть на него, немного поколебавшись. Вождь лично отрезал ей сочный кусок жареного мяса, и женщина с жадностью съела его. Да, она была мускулистой, но худой, очень худой. Ни одной унции лишней плоти не было на ее костях. Дуротан проследил, чтобы Драка наелась досыта, и не позволил донимать ее вопросами, пока она ела.
Наконец Драка вздохнула и откинулась на спинку, положив ладонь на полный живот. Она обвела взглядом сцену перед собой.
– Дуротан, я горюю о твоем отце.
– Он погиб в бою, – ответил Дуротан. – Не горюй.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом она спросила:
– Ты знаешь, я ведь была близка к тому, чтобы не вернуться.
– Почему?
Она безрадостно рассмеялась, глядя на скачущие языки пламени над костром. Солнце уже село, и теперь тепло костра радовало.
– Я была изгнанницей. Мой клан ополчился против меня.
Дуротан почувствовал спазм в желудке.
– Таков наш обычай, Драка.
– Поэтому я не возвращалась. Это было… – Она покачала головой. – Северные Волки выдержали. Остальные – нет. Окружающий мир жесток, Дуротан, сын Гарада.
– Здесь мир тоже жесток.
Она повернулась к нему, ее карие глаза смотрели напряженно.
– Окружающий мир больше, чем здешний мир.
– Что с тобой произошло? Как ты уцелела? Что ты видела? Я хочу услышать обо всем.
Драка пристально всмотрелась в него.
– Почему?
Было много причин, и все вполне веские в устах вождя клана. И все-таки он колебался.
– Здесь… кое-что произошло. Я тебе расскажу. Но сперва я хочу знать, что видела ты.
– Зачем? – настаивала она.
– Я теперь вождь. Мне нужно защищать Северных Волков, насколько хватит сил. Ты опять одна из них – если тебе этого хочется. И можешь помочь им. Помочь… нам.
Драка улыбнулась:
– И как?
Дуротан ответил не сразу. Он был должен сделать для Драки не больше, чем любой вождь для вернувшейся изгнанницы: предложить вновь занять свое место в клане. Но в ней было нечто необычное – нечто такое, что вызывало у него желание не быть вождем, всегда следящим за своими словами, всегда старающимся руководить и поступать правильно.
– Я видел, как ты уходила, – наконец ответил он. – Ты держалась прямо и гордо, хотя была такой худой, что одна только тяжесть заплечного мешка должна была раздавить тебя. Ты не оглядывалась. Я подумал, что никогда не встречу более храброго орка. В прошлом году я стоял и смотрел на запад, думая о том, вернешься ли ты, но ты не вернулась.
– Но теперь я вернулась, – тихо произнесла она.
– Ты вернулась.
Драка рассмеялась, тихо и мягко. Глаза ее смело встретились с его глазами, как будто она заслужила право считать себя равной ему из-за того, что ей пришлось вынести. Возможно, так и было. Казалось, она наконец приняла какое-то решение. Женщина поднялась с Каменного трона, потянулась всем своим длинным, сильным телом, затем легла на землю, глядя на дым, поднимающийся серым, сдвоенным столбом, который словно старался дотянуться до звезд.
– С самого начала времен юг был изобильным, а наш север, наш Хребет Ледяного Огня, – голым и скудным. Мы это знали. Мы гордились тем, что не обленились, что трудности закалили нас. Сделали нас Северными Волками, а не каким-то другим кланом. И я была рада этому. Несмотря на то, что я стала изгнанницей, я в каком-то смысле была подготовлена к тому, что увидела, а южные орки не были к этому готовы. Я знала, чего ждут от Северного Волка, и пусть мое тело было слабым, мое сердце… – Она сжала кулак и резко стукнула себя по груди. – Мое сердце было сильным. Моя сердце и моя голова сохранили мне жизнь. Я была настороже. Я была умной. Достаточно умной и настороженной, чтобы остаться в живых, пока мое тело не станет телом Северного Волка.
Дуротан пристально смотрел на нее, потом осознал, что разглядывает ее в упор, а это невежливо. Тогда он тоже лег, не прикасаясь к ней, и они вдвоем смотрели на звезды над головой. Он завидовал их бесстрастности.
Драка продолжала:
– Я могла бы вернуться в прошлый День летнего солнцестояния, но предпочла этого не делать. Я гадала, была ли какая-то причина моей слабости, того, что меня отправили в изгнание. Хотела узнать, что находится там, в далеком мире. Поэтому я отправилась в путешествие.
– Куда ты отправилась? – А он смог бы совершить такой же поступок? Клан имел для него такое больше значение, Дуротан был так прочно связан с ним… Хватило бы сил в его сердце, как у Драки, или оно разорвалось бы от расставания с семьей и с их образом жизни? А если бы ему удалось выжить, прожив год в одиночестве, смог бы он предпочесть уйти прочь только для того, чтобы увидеть, что есть там, в далеком мире?
– Во многие места. На юг, на запад, на восток, на север. Я видела, как солнце встает из-за горной вершины на востоке. Заблудилась в лесу – настолько древнем, что по сравнению с ним Гора-Предок кажется молодой. Я научилась охотиться и питаться многими вещами. Узнала, какие растения полезны, а какие – нет.
Она повернула голову и посмотрела на него. В ее глазах играл оранжевый отблеск костра.
– Там все приходит в упадок, которого здесь пока нет. Болезни. Уродство. Все не просто умирает, но… – Она подыскивала слова. – Сначала искажается. Это трудно объяснить.
– Ты встречала других орков?
Она кивнула.
– Да. Из многих разных кланов. С несколькими я случайно столкнулась на охоте, и они рассказали мне, как им голодно и как они испуганы.
– Они так и сказали?
Драка рассмеялась:
– Не совсем так. Но я чувствовала это в них. Они боялись, Дуротан. – Она помолчала, потом продолжала: – Других я тоже видела. Некоторое время я путешествовала вместе с дренеями.
– Что? – Дуротан был потрясен. Он знал, что дренеев больше на юге, но некоторые жили и недалеко от Хребта Ледяного Огня. Сам он только однажды мельком видел их, и его поразила их синяя кожа, их изогнутые рога, их длинные хвосты, их ноги с копытами – они больше походили на родственников талбуков, чем на орков. Дренеи избегали контактов. Гарад говорил, что они всегда избегают общения; дренеи славились своей пугливостью и немедленно исчезали, если Северные Волки случайно сталкивались с ними. Две расы избегали друг друга, и таким образом сохранялся мир. Дренеи никогда не нарушали границ территории Северных Волков и не нападали на них, и Гарад говорил, что только трус, который стремится лучше выглядеть в собственных глазах, будет затевать драку с тем, кто никогда не бросает тебе вызов.
– Совсем недолго. Я наткнулась на них, когда они охотились. Они отнеслись ко мне по-доброму и мудро. Подарили мне вот это. – Драка приподняла ожерелье, которое раньше заметил на ней Дуротан. Даже при тусклом свете костра оно сверкало. – Дренеи организовали небольшое убежище на севере, которое назвали Приютом, – безопасное место, где они могли отдохнуть во время путешествия. Они позволили мне разделить его с ними, один раз, когда я была ранена, и мне необходимо было восстановиться. Они не такие, как мы думали.
– По-видимому, да… – Дуротан пытался подобрать нужные слова. – Пассивные. Они не хотят драться. Даже талбуки сопротивляются, когда их атакуют.
Драка покачала головой:
– Нет. У них есть честь, и они сильные. Просто не так, как мы. Мы вместе работали.
– Как? – По мнению орков, речь дренеев отличалась бессвязностью. Драка искренне и громко расхохоталась.
– Они не так сильно отличаются от нас, чтобы мы не могли договориться. Я тоже выучила несколько их слов и фраз. Они не орки, но они – народ. В общем, я не жалею о своем изгнании, сын Гарада. Твой отец, возможно, считал, что дарит мне достойную смерть, но вместо нее он подарил мне кое-что другое. Однако когда все закончится, когда солнце моей жизни приблизится к закату, я бы хотела быть здесь, у Хребта Ледяного Огня.
Они некоторое время лежали рядом. Ни один больше не испытывал потребности говорить. Вокруг них продолжалось веселье: гремели барабаны, в воздухе звенел смех. Оргрима нигде не было видно. Дуротан гадал, что будет с головой его друга утром, и чувствовал, что улыбается. Он был уверен, что Драка может рассказать еще много интересных историй о двух годах, проведенных вдали от клана, и ему хотелось услышать их все.
Но потом его улыбка угасла. Необходимо было задать еще один вопрос, только вот Дуротану очень не хотелось этого делать. Он откладывал его, сколько мог, наслаждаясь простым удовольствием лежать рядом с этой женщиной – не прикасаясь, не разговаривая, но ему необходимо было знать.
– Драка, – произнес он, – во время твоих скитаний ты слышала о… колдуне?
