Ознакомительная версия.
– Проголодалися?
Мужик подозрительно покосился на разношерстную компанию.
– Ну давай, дядя, сообщи уже! – потерял терпение Рони.
– Дальше по улице дом будет большой. Там и едальня найдется.
– Всего хорошо, – сказал Мартин, приподняв шляпу и пошел дальше.
– Значит ищем большой дом, – сказал орк, поглядывая по сторонам и благодаря своему росту, то и дело заглядывая через заборы.
– Ой, ужас какой! – заорала какая-то баба увидев его.
– Чего там? – спросил Мартин.
– Край не пуганных птиц, – вздохнул орк.
– А ты не заглядывай, вот и не будут пугаться, – высказался гном. – Это мы к твоей роже привычные, а другим необычно.
25
Вопреки ожиданиям Мартина, скромная едальня оказалась, вполне себе полноценным трактиром с залой для обедов и несколькими комнатами для жильцов – на первом и втором этажах. Всем заправляла хозяйка лет тридцати пяти, на вид строгая, но сложенная так, что поглядеть на нее со всех сторон, было приятно.
– А и хороша хозяйка, – не удержался от замечания Рони, когда они ждали похлебки со свиными шкварками.
– Цыц, маленок. Она для тебя уважаемая дама, – одернул его Бурраш.
– А я что? Я разве плохое что сказал? – смутился Рони.
– Вот и помолчи. Наше дело маленькое – похлебали, да пошли.
– А Мартин на нее, вон как глазел.
– Мартину можно. Он ей вполне по взрасту.
Между тем, Мартин действительно провожал хозяйку, более чем внимательным взглядом. Такие женщины ему нравились – основательные, но не распухшие, как подушки. А еще глаза – серые и… умные. Да, у хозяйки заведения были умные глаза.
– Давай, Мартин, у тебя получится, – сказал гном, которому пришлось подкладывать под себе мешок с пожиткам, чтобы нормально сидеть за столом.
– С чего ты решил? – спросил Мартин.
– У тебя с хозяйками кабаков всегда складывалось.
– Ну… – Мартин вздохнул. С одной стороны, конечно, бывало что складывалось, видимо он нравился женщинам одиноким и независимым, однако потом, случалось, они его пытались убить.
Прошло немного времени и снова появилась хозяйка в сопровождении более молодой, но проигрывающей ей стряпухе.
Стряпуха держала большущий дубовый поднос, а хозяйка самолично снимала глиняные плошки и расставляла перед гостями, улыбаясь им и в особенности Мартину, склоняя перед ним так, чтобы тот лучше рассмотрел в вырезе кофты все ее прелести.
И Мартин рассмотрел. И оценил, конечно. Он улыбнулся в ответ и проводил хозяйку взглядом, пока они не скрылась в кухонной двери.
В залу с улицы зашел мужик.
Гости переглянулись – выглядел он подозрительно. Пояс солдатский потертый – стало быть носил оружие, а морда битая и нос красноватый, привыкший к выпивке. Вполне мог оказаться разбойником.
Однако тут появилась стряпуха и вынесла винный кувшин, от которого разило дрожжами.
Мужик взял кувшин и разжав кулак ссыпал на соседний стол несколько медяшек. Потом повернулся и пошел к выходу.
– Эй, а пустой-то куда дел? – крикнула вслед стряпуха.
– К черному крыльцу поставил, как и велели.
Мужик ушел, стряпуха тоже. Гости стали спокойно есть.
– Однако хорошо здесь готовят, – заметил Рони.
– Мясо свежее, – согласился Бурраш, вылавливая из тарелки крупный кусок.
– Посмотрим сколько насчитают, – обронил гном.
Мартин ел молча, поглядывая на кухонную дверь. Вдруг, она отворилась и в проеме показалась хозяйка.
– Гости благородные, не поможете одинокой женщине сундук передвинуть? Один из вас бы справился.
Рони, Бурраш и Ламтак посмотрели на Мартина. Тот поднялся, вытер льняной салфеткой губы, потом руки и не спеша направился к трактирщице.
– Ну? – спросил он, останавливаясь напротив нее. – Где твой сундук?
Хозяйка сделал паузу, сдерживая игривую улыбку, а затем сказала:
– Пойдем, покажу.
И тут же крикнула:
– Руша, подавай рулет! Гости первое подчистили!..
– Несу уже! – отозвалась стряпуха и трактирщица с Мартином посторонились, пропуская стряпуху нагруженную тарелками. Затем хозяйка прошла вглубь кухни и Мартин последовал за ней.
Сундук, как и следовало ожидать, находился где-то за пределами кухни. Мартину пришлось подниматься за хозяйкой на второй этаж, где оказалось что-то вроде кладовки со стопками полотенец, фартуков, запасами тарелок и новеньких медных сковородок.
Чуть в стороне у окна стоял стол, имелись пузырек с чернилами и бумага для письма.
– А где же сундук? – спросил Мартин, оглядевшись.
– Вот он, – ответил трактирщица и села на широкую кушетку, похлопав рукой рядом с собой. – Садись.
Мартин сел. Его пока все устраивало.
Между тем, в зале продолжалась трапеза. Бурраш запросил добавки, а Рони сразу перешел к сладкой каше и печеным яблокам.
Ламтак размышлял о том, во что им выльется этот обед, подозревая, что цену попытаются задрать, ведь хозяйка, под это дело, сейчас и размягчала Мартина – чтобы серебра насыпал.
«Надо будет намекнуть, чтобы не шибко мотовал,» – подумал гном, переходя к каше.
– Так, я сейчас в сортир, а потом продолжу, – сказал Бурраш, поднимаясь из-за стола. – Эй, женщина, где отхожее место?
Стряпуха вышла в зал у казала через маленькое окошко верное направление.
– Ага, понял, – кивнул орк и вышел во двор.
Добравшись до места, он быстро сделал все дела, но подойдя потом к рукомойнику, заметил, как с заднего крыльца выскочила хозяйка трактира.
Судя по легкой рубашке на ней, дела у Мартина шли неплохо. Но вот хозяйка поманила кого-то рукой и через забор перемахнул парнишка лет пятнадцати. Он подбежал к крыльцу и забрав у трактирщицы нечто, похожее на свернутый листок бумаги, снова прыгнул через забор и понесся по улице прочь.
Что это могло означать? Да что угодно. Счастливая женщина могла послать письмо сестре, чтобы та за нее порадовалась. Могла отправить мальчишку в лавку – купить что-то срочное, а могла дать знак грабителям, чтобы приехали сюда и ограбили путников. Только чего у них четверых брать? Бурраш прекрасно понимал, что они совсем не показались бы разбойникам желанными жертвами.
Однако, не так уже важна была причина – задерживаться здесь не стоило.
Бурраш сполоснул руки и забежав в зал, подошел к столу.
– Баба Мартина послал куда-то пацана с запиской.
– У них уже все сложилось? – заулыбался Рони.
Гном посмотрел на него сердито и соскочил с мешка на пол.
– Нужно уходить, – сказал он. – Иди, тащи своего начальника, пока нам тут не накостыляли.
– Думаете она… кого-то вызывает? – спросил Рони, отодвигая тарелку.
– Я сам пойду, – сказал Бурраш и решительно прошел на кухню.
– Где хозяйка? – спросил он стряпуху.
– Ой! – сказала та и покосилась на лестницу.
Бурраш быстро по ней поднялся и толкнул дверцу в тайный закуток.
– Мартин, нам нужно уходить, – сказал он не глядя на кушетку.
– Что случилось? – сразу спросил тот, а его подружка накинула на себя покрывало и поднялась.
– Куда ты его тащишь? Мы уже сговорились, что вы до завтра заночуете! Или тебя кормят невкусно, солдатик?
– Мартин, нужно срочно уходить, – повторил Бурраш.
– Да понял я, понял, – ответил тот, торопливо одеваясь. Мартин знал, что просто так Бурраш сюда бы не ворвался.
– Ну куда же ты, милый? Да что я не так сделал, что ты меня покинуть хочешь? – начал она причитать, выхватывая у Мартина его вещи и заливаясь слезами.
– Да пусти ты меня! – оттолкнул он ее, почувствовав неладное. Тогда женщина схватила стоявший в углу черенок от лопаты и бросилась на Мартина. Буррашу пришлось принять удар на себя и ответным ударом отправить трактирщицу на пол.
– Ты ее не зашиб? – спросил Мартин, натягивая штаны.
– Не зашиб, не бойся. Она какую-то записку передала мальчишке, который через забор сиганул и убежал.
– Когда?
– Наверное в перерыве между вашими лобзаниями.
– Она сказала воды попить… Сказала, что я очень жаркий…
Наконец, Мартин оделся и они вдвоем спустились в зал, а оттуда во двор, где Рони с Ламтаком уже держали наготове навьюченных мулов.
– Давай, догоняйте! – крикнул Рони и они с Ламтаком поспешили к воротам.
На улице было пусто, где-то лаяла собака, хрюкали свиньи. А на другом конце деревни кто-то чинил железо, стуча молотком.
– На дорогу нельзя, – сказал Ламтак.
– Ясное дело, – согласился Мартин. – Давайте через поле, там вдали лесок.
– Эх, были бы мы верхами! – сказал Рони.
– Мы бы тогда ничего не заработали, – возразил Ламтак. – Ты знаешь сколько лошади нынче стоят? И потом – мне то как на нее влезать?
– Мы бы с тобой одного на двоих взяли – батерлея. Они здоровенные, в кавалерии служат, – сказал Рони.
– Нет уж, повидал я этой кавалерии на здоровенных лошадях, как вспомню, страшно делается, – покачала головой Ламтак и оглянулся. Но их, пока, никто не преследовал.
Ознакомительная версия.
