О том, что ведет ее по лесу не обычная девочка, а навка, Ирма догадалась не сразу. А как поняла – махнула рукой. Все равно она себя похоронила еще там, среди беженцев, сжимая в руках остывающее тельце самого дорогого существа на свете.
Ильярра осталась с ней, а девушка ее и не гнала, словно так и надо. Само собой получилось, что навка стала звать ее мамой, и Ирма ответила тем же. Не было в девочке зла: росла и вела себя как обычный ребенок. Разве что не боялась ни ночи, ни леса. Да и село всякая нечисть стороной обходить стала, как появилась в нем собственная навка. Даже домовые повывелись.
Потом начал к ней захаживать бортник. То медку принесет, то цветов полевых. А иногда приходил под хмельком и начинал грязно приставать, обещая то свадьбу, то со свету свести вместе с приблудной нечистью. Как и когда узнал про навку – неизвестно…
Дальше, в общем-то, было понятно. Сегодня после обеда Ильярра вернулась, сжимая в руке окровавленный нож, и сказала, что больше мамочку никто не потревожит. Вот она и перепугалась, выставила себя убийцей…
– Ты стала жрицей. Как это случилось?
– Они помочь обещали. Мокрые люди. Обещали маму защитить, – прозвучал ответ, – просили немного, чуть-чуть покушать.
Каждое ее слово я проверял с помощью «Слова Истины», сливая остатки Благодати. Не врала! О чем я и заявил вслух.
– Но ведь навка же…
– А разве есть в том ее вина? Что какая-то ведьма, недостойная называться матерью, нежеланное дитя в лес снесла, зверям скормила? – пылко возразила Ирма.
– Не место в селении всякой нечисти! – выкрикнул кто-то, и добрая половина людей была согласна с оратором.
– Тогда можно я здесь останусь? – спокойно спросила девочка. – Здесь красиво, мне нравится.
– Не по-людски это, дитя у болота бросать, – неодобрительно покачал головой Нелим.
– Не ребенок это! Нечисть она!
Похоже, еще немного, и жители Озерков передерутся друг с другом! Ох и удружил же мне болотный боженька, прибавив головной боли! А что у нас в народе делать любят с проблемами? Верно, перекладывать с больной головы на здоровую. Я бы даже сказал на здоровенную, учитывая, кого мне пришла в голову мысль сделать жабой отпущения.
– Я обвиняю навку Ильярру в свершении кровавой мести и в убийстве во имя защиты чести приемной матери! И передаю ее жизнь высшим силам. Если она отречется от Ассхарга и согласится стать служительницей Нааму Бездонного, приняв его покровительство…
– Согласна, – звонкий голосок звучал уверенно.
– ТВОЯ КЛЯТВА ПРИНЯТА. ОТНЫНЕ ТЫ СТАНОВИШЬСЯ ХРАНИТЕЛЬНИЦЕЙ ЭТОГО МЕСТА, ДИТЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА И ПОРОКА.
Вы получили достижение «Искушение верой»!
Задание «Божественная милость» выполнено!
С плеч моих свалились Гималаи, никак не меньше. Похоже, что все, без исключения, собравшиеся испытали нечто подобное. Убийца найден, руки марать кровью никому не пришлось, нечисть приговорена к вечному служению на пользу самим же жителям Озерков – ситуация разрешилась, и все в выигрыше. Разумеется, кроме убитого, но о нем сейчас никто и не думал иначе, как о насильнике, получившем по заслугам.
– Я хочу принять твое покровительство, Нааму Бездонный, – заявила вдруг Ирма, поднимаясь с земли и отряхивая платье от мусора.
Золотистый браслет, сорванный с руки, полетел в бездну.
– И мой дар прими, – шагнул к алтарю рослый детина, вооруженный острогой.
– И меня, я тоже хочу!..
– Мой дар хоть и не так хорош, но от чистого сердца…
Люди выстроились в очередь к алтарю, простые, но искренние слова слетали с их губ…
Созданное вами место силы повышает свой уровень!
Гиблые Озерки: уровень 2/10, 23 последователя.
Приток Благодати 253 единицы в сутки (11 %).
Иконка эффекта «Место силы» мигнула, обновляясь. Теперь прирост параметров от алтаря составлял +2 единицы.
– Эй, жрец, дело есть…
Чьи-то сильные пальцы впились мне в плечо, вынуждая развернуться.
Черное зеркало висело передо мною в воздухе, окутанное едва заметным маревом. Прямо из него торчала сморщенная костистая рука, вцепившаяся в меня. Портал?
– УБЕРИ РУКУ ОТ МОЕГО ЖРЕЦА!
Портал вздрогнул и пошел рябью, но через пару секунд это прошло.
– Тебя вот спросить забыл, – огрызнулся голос из портала, и неодолимая сила втянула меня в черный проем. Краем зрения успел я заметить, как следом прыгнула громадная дохлая кошка…
***
Полет был недолгим, но мне хватило времени, чтобы понять, как чувствовала себя Алиса, падая в кроличью нору. Пару секунд вращений, кручений, переворачиваний и ударов обо что-то твердое выбили из меня даже малейшие мысли о сопротивлении, негодовании и мести, оставив только одну: не разбить голову о какой-нибудь невидимый выступ.
Падение же оказалось на удивление мягким, словно в конце пути меня ждала пуховая перина.
– Хм. И впрямь живой мертвяк, – отметил уже знакомый мне голос.
Я оглянулся, но даже ночное зрение не помогло мне рассмотреть говорившего и хоть что-либо из окружающей обстановки. Что-то большое и привычно упругое прижалось ко мне и лизнуло шершавым языком.
«Воссоединение Разума!»
Вот теперь можно было и оглядеться. Первым делом я «нащупал» взглядом обладателя голоса и, сделав поправку на местонахождение кошки, призвал туда облако мошкары.
– Эй! Ты чего сразу драться? Я, можно сказать, в гости тебя пригласил, а ты… Нежить неблагодарная, – недовольно засопел ушастый коротышка, похожий на гоблина.
– Ты меня похитил. А теперь в прятки играешь. Не очень похоже на приглашение.
– Ладно-ладно.
Коротышка хлопнул в ладоши, и зажглись развешанные на стенах факелы. Наконец-то я мог нормально осмотреться и разорвал связь с питомцем.
Это была пещера, но пещера очень странная. Во-первых, она была пятиугольной, причем стены явно были обработаны. А во-вторых, стены были увешаны десятками полок разных форм и размеров, порою наклоненных под самыми невероятными углами. Удивительно, но вещи с них не падали, даже пара круглых предметов, которые мне удалось заметить.
– Ты не стой, присаживайся. Чувствуй себя как… эээ… в мастерской, скажем.
Что-то ударило меня сзади по ногам. Оборачиваюсь.
Стул! Трехногий стул, причем ножки не просто кривые и разной длины, но и приделаны к табурету под явно неправильными и «неустойчивыми» углами.
– Спасибо, я постою.
– Не доверяешь? – существо печально вздохнуло.
– Перестраховываюсь.
Теперь я смог рассмотреть его получше. Невысокое, худощавое, с длинными – до самой земли – руками. Тонкие узловатые пальцы заканчиваются кривыми когтями. Морда зеленоватая, с крохотным вздернутым носом и широкой пастью, полной острых зубов. Огромные уши-лопухи и пять глаз, пристально глядящих на меня. Все глаза разных цветов и размеров: один закрыт черной пиратской повязкой, другой – тонкой металлической сеткой, на третий надет какой-то оптический прибор, а на четвертом зеркальце, как у врача. На макушке ярко-красный хохолок, а и из одежды – кожаные штаны с заклепками да жилетка с десятком кармашков, из которых торчат инструменты.
– Гхм-гхм, – откашлялось существо. – Разреши представиться. Меня зовут Ой, и я – бог.
– Царь, очень приятно, царь, – вяло отшутился я фразой из древнего 2D-фильма.
– Тебя зовут Бес, ты зомби тринадцатого уровня, темный жрец Нааму Бездонного, инквизитор и… бессмертный.
Шах и мат. Это непонятное существо знало главный мой секрет.
– Значит, бог по имени Ой?
– Разумеется, нет! Так меня прозвали разумные. Мое же полное имя – Ойельфифинелль.
– Это многое объясняет, – согласился я.
– Гремлин я, гремлин! Покровитель неисправных механизмов, сломанных устройств и неработающих артефактов. Мастер-ломастер, так сказать…
– Ага, – с опаской бросаю быстрый взгляд на стул. – Как ты узнал, что я бессмертный?
– Ну, во-первых, я все же бог, хоть и не вхожу в Круг Власти. Во-вторых, Осквернителями рождаются, а не становятся. И стать им может только бессмертный. Ну и, в-третьих, я за тобой следил.
– Хватило бы и последнего пункта. Итак? Сразу предупреждаю, что менять покровителя на мастера-ломастера в мои планы не входит.
– Ты об этом болотном недоразумении? – отмахнулось существо. – Нет, у меня на тебя совершенно другие планы.
– Внимательно тебя слушаю.
– Ты присаживайся, Бес, в ногах правды нет. Да и мне так удобнее будет.
– Не думаю, что это хорошая идея…
– СИДЕТЬ! – рявкнул коротышка.
От неожиданности я все же плюхнулся на ту жалкую пародию на табурет, что он мне подсунул.
– Ой! – вырвалось у меня.
– Не поминай имя мое всуе, – погрозил пальцем гремлин, а потом не выдержал и расхохотался. Отсмеявшись, он поинтересовался: – Удобно?
– Э-э… Да!
К собственному удивлению, врать мне не пришлось. Трехногий табурет стоял очень уверенно, а его деревянная поверхность оказалась мягкой и приняла форму моего тела.
