А-а-а!!! Как больно!
Перехватив меч в левую, он правой вцепился в ногу монстра и кинулся наземь: крылатый оказался под его небольшим, но всё же – весом! Что было сил Глостер вонзил короткое лезвие прямо в выпученный и налитый звериной злобой глаз!
Тварь расцепила захват на плече, чтоб освободить глотку: такого дикого и визгливо-высокого вопля Глостер не слышал никогда! У них в Общине даже тётка Прокофья, славящаяся склочным характером, так не могла!..
От того, что пасть находилась рядом, буквально заложило уши, и сдуло к затылку волосы! Он заорал сам, ударил лезвием ещё раз: теперь прямо в мерзкую глотку!
Оттуда брызнул фонтан чёрно-бурой крови чудовища – ему залило всё лицо.
Нет, так не годится: нужно прочистить глаза: тварей много, и они не остановятся, пока не убьют его!
Он утёрся рукавом рубахи и со стоном – плечо болело невыносимо, отдаваясь жгучим огнём по всей груди! – вскочил на ноги. Ага – вон, летит!
Ну получи, голубчик: Глостер, сделав два стремительных шага вперёд, вдруг подпрыгнул, и наотмашь рубанул по крылу!
Крыло перерубилось, и монстр с рёвом, оглушительно хлопая целым крылом, грохнулся на парапет, а затем и вниз – к подножию тына. Но насладиться видом того, как тварь добивают женщины и дети, не удалось – сзади в оба его плеча вдруг вцепились когтистые лапы. И его легко приподняли, и потащили прочь – к берегу залива. Чувствуя, что если его поднимут чуть повыше, при падении он просто разобьётся в лепёшку, Глостер вцепился зубами в ближайшую лапу!
Лапа разжалась. Освободившейся рукой он смог рубануть по второй лапе: не перерубил, к сожалению! Но хватка разжалась.
Падать с высоты доброго десятка метров оказалось противно и страшно. Хорошо, сумел сгруппироваться, и войти в воду ногами вперёд! Однако пока выплыл с глубины, чуть не задохнулся: воздуха так не хватало его буквально рвущимся лёгким! Но вот он, преодолев многометровую серо-зелёную толщу, почти добрался до поверхности, и тут…
Что-то схватило его за ногу, и потянуло назад – на дно!..
С диким воплем он проснулся: над ним стоял брат Ламме с обеспокоенным лицом, и отчаянно тряс за оба плеча. Глостер заставил себя заткнуться.
Брат Ламме выдохнул:
– Ф-фу-у… Ну и горазд же ты спать, брат! Еле добудился… Вставай! Мэр велел всем, кто умеет стрелять из лука и владеет мечом, подниматься на стены!
Стены выглядели не совсем так, как видел во сне Глостер.
Дорожка, поверху идущая за зубцами частокола, представляла собой дощатый настил, крепившийся к брёвнам на поперечных балках с раскосами, и шириной оказалась не более двух шагов: не больно-то с кем-нибудь разойдёшься, или развернёшься. Или повоюешь…
Им с напарником – братом Ламме – достался участок стены буквально десяти шагов в длину: между башнями прямо над главными воротами. Тут, как Глостер не без удовлетворения отметил, было и повыше, и всё же чуть попросторней, чем на других помостах.
Глостер положил у ног колчан, полный стрел, снял и прислонил к частоколу большой лук: отличное изделие! Составной – из дуба и граба. Да ещё с накладками на рыбьем клею. Лук весил непривычно много: побольше, чем пара кирпичей, которые они с Уткыром для тренировки когда-то…
Глостер тряхнул головой, чтоб отогнать непрошенные воспоминания: ничего, что тяжёлый. Зато мощный! Держать такой трудно, зато целиться удобно: напротив отметки на тетиве для стрелы в середине дуги лука сделана фигурная выемка: стрела в сторону точно не сместится!
Расположившийся в пяти шагах брат Ламме прикрыл кистью глаза, пристально вглядываясь в небо над озером, перехватил поудобнее рогатину: как он объяснил, пока они лезли по приставной лестнице на свою часть стены, «метко стрелять мне мой Покровитель… э-э… не помогает». Вдруг, дёрнув плечом, толстяк глянул на Глостера, глаза казались расширившимися до неправдоподобия:
– Я что-то вижу!
Глостер кивнул, перевел взгляд снова вперёд. Он уже и сам видел сотни, тысячи чёрных силуэтов, на фоне разгорающейся зари чётко выделявшихся против солнца: смотри-ка: твари умеют и заходить от солнца! Так их, конечно, видно, но целиться будет не очень сподручно. Особенно когда ослепляющие лучи начнут бить прямо в глаза!..
– Ты прав, брат Ламме. Да помогут нам наши Покровители.
– Да, точно… Повезло разведчикам, что выжили. И нам – что они смогли вернуться вовремя. Они говорили, что стая уже сидела наготове, и ждала только пока парроты закончат с костями… Зрелище, как они сказали, ужасное… А ещё они сказали… – брат Ламме сглотнул.
Глостер понимал, что мужчине – да какому там мужчине: Глостер при утреннем освещении отлично видел, что брату Ламме не больше шестнадцати – вчерашний мальчишка! – страшно, поэтому он и говорит, пытаясь поднять свой «боевой дух». Но страшно было и Глостеру. А если твари нападут, как обещал Рафаил, всей стаей одновременно, им нужно быть внимательными и вспомнить всё, что умеют. А разговоры отвлекают!
Ну, так учил Уткыр – их Раздольский Воевода…
– Ламме. Хватит болтать. Приготовься: они нападут со всех сторон. – Глостер смотрел, как стая круто взмывает кверху, собираясь как бы в единый кулак, и, оглашая воздух дикими криками и воем, и, набрав скорость, в пикировании устремляется к ним!
Вот они уже и в пределах прицельного боя!
Первая же стрела вонзилась в отверстую пасть самого крупного монстра, летящего, как показалось Глостеру, во главе – не иначе, у дроверов тоже есть иерархия: десятники, сотники, Воеводы… Кто-то же из них – Вожак стаи? Разве не должен быть – впереди?!
Следуя этой простой логике, Глостер и всадил первую стрелу в самого крупного и злобно орущего!
Орать тот сразу прекратил, и крылья бессильно обвисли и затрепетали по воздуху: бесформенным мешком тварь свалилась прямо к подножию стены!
Глостер успел убить таким же способом ещё двоих, прежде чем их накрыла лавина кожистых перепонок, и волосатых, словно у крыс, тел! Он заорал, отбросил лук под ноги, увернулся и схватил меч, до этого стоявший тоже у частокола. Первая шмякнувшаяся на помост тварь получила удар прямо в затылок, даже не успев подняться!
Глостер поспешил выдернуть чуть не застрявший в черепе меч, и наотмашь ударил назад: монстр, подобравшийся со спины, оказался проткнут точно в центре туловища! (Вот спасибо Уткыру – научил доверять в бою не столько глазам, сколько инстинктам!)
На этот раз меч высвободился легче, но тварь и не думала умирать: с разверстой пастью, щелкая острыми белыми зубами, она пыталась даже лёжа, всё равно подползти и укусить – хотя бы за ногу! Глостер махнул мечом вверх – перерубил крыло очередного нападающего. После чего вонзил остриё в череп «ползуна». Тот затих.
Однако радоваться долго не пришлось: следующий вал атакующих оказался куда плотней: твари летели буквально плечо к плечу!
Теперь Глостер выхватил из-за пояса и кинжал: размером тот почти не уступал мечу, но был куда легче, и управляться с ним ему было привычней! Открыв рот и дыша во всю силу лёгких, он, понимая где-то внутри, что со стороны, наверное, и сам выглядит чудовищем, с остервенением рубил и кромсал перепончатые крылья, оказавшиеся в пределах досягаемости – с обеих рук, и даже успевал дико орать: чтоб перекричать дикий гвалт и рёв, стоящий в ушах. И доказать самому себе, что он ещё жив!
Тела, оказавшиеся на помосте, и злобно клацающие зубами, он теперь просто спинывал вниз: пусть добивают те, кто остался под помостом! «Добивание» происходило по всей длине стены: ему об этом говорили истошно-отчаянные крики и ругань тех, кто там орудовал. Себя же Глостер сейчас ощущал чем-то вроде ступицы колеса, вокруг которой вертятся, отброшенные центробежной силой, спицы-нападающие!
Внезапно ему в глаза ударило солнце, до этого закрываемое мельтешением тел: ого, куда же подевалась стая?!
Глостер зыркнул наверх: никого! Глянул в обе стороны: ага, вон брат Ламме пытается перерубить толстую шею одного из «ползунов»! Глостер быстро сделал два шага и ударил коротко и точно: в загривок! Тварь сразу обмякла, и брат Ламме, даже не понявший, что произошло, недоумённо на неё воззрился. Затем поднял глаза, и поразился:
– Ох! Брат Глостер! Спасибо! Как ты её чётко…
– Пожалуйста, брат Ламме. Я как-то нутром почуял, что пока жив мозг, тварь… Боеспособна.
– Да, точно, – брат Ламме показал жестом, как он вонзил бы острогу в голову, – В мозг! И как это я сам…
– Ничего, теперь – соображаешь. Кстати, а где остальные твари?
– Не знаю. Я вверх почти и не смотрел… Только отбивался.
– Хорошо, видать, отбивался: вон кучу какую наворочал! – Глостер указал на пять или шесть чёрно-коричневых тел, громоздящихся на помосте у ног толстячка, – Хвала Каризаху, мы живы. Будем надеяться, что и остальные защитники стены справились. – Глостер оглядывал теперь не только стену, но и крыши, на которых тоже располагались и лучники, и копейщики со щитами. Сам он от щита отказался, посчитав ненужной тяжкой обузой: дома во время тренировок Гарнизона у него лучше всего получалось как раз с мечом и кинжалом…
