Начертив перед собой плетение развоплощения, волшебник выпустил из магической клетки жителей временного коридора, толкнул в их сторону переплетенные в сложный рисунок силовые линии. Уйти не удалось никому. Издав жалкие вопли, полные страданий и боли, твари исчезли одна за другой.
– Хух, ну и денек! – Лорд Хелинг устало перевалился на спину. У него не было сил, даже чтоб подняться. Казалось, что свинцом налилась каждая клеточка измученного тела.
– Мы еще легко отделались, – задумчиво проговорил мэтр. – Повезло, что твари выбрали именно его, а не кого-то из нас.
– Что это были за сущности?
– Два духа, демон, призрак, – перечислил маг.
– Думаю, Грехему не стоит говорить о случившемся.
– Как пожелаете. – С этими словами чародей поднял с пола песочные часы. Повертев так да эдак – обе колбы оказались пустыми, – спрятал в складках одежды. Немного подумав, принялся стирать с пола узоры плетений.
Пока он заметал следы своей волшбы, паладин начал прикидывать, кто из клириков мог оказаться предателем. Кажется, лорд Фоукан ошибся насчет приближенных к королю, хотя… кто знает.
Неладное началось с самого момента пробуждения. Поначалу долго болела и кружилась голова. Слабость во всем теле сменялась ломотой или жаром.
Несмотря на то что вся дорога, до самого Гозинлора, показалась Грехему каким-то адским испытанием – непонятно за какие такие грехи, – он ни разу не пожаловался. Лорд Хелинг и мэтр Файв то и дело бросали на него подозрительные взгляды, однако с расспросами никто не лез, за что воин был им очень благодарен.
Грехем надеялся, что со временем все пройдет, однако он жестоко ошибался. Стало только хуже. Нет, на следующий же день он уже чувствовал себя превосходно. Вот только с головой начали твориться странные вещи. По ночам снились одни только кошмары. Странные зловещие голоса на неизвестном языке раздавались со всех сторон. Каждую ночь паладин просыпался в холодном поту, и ему казалось, будто кто-то вывернул наизнанку душу. Заснуть он больше не мог, так и бродил по комнате до самого рассвета. И так из ночи в ночь.
Спустя две недели воин всерьез начал подумывать, что сходит с ума. Строить невозмутимую мину в присутствии товарищей и делать вид, будто ничего не происходит, с каждым днем становилось тяжелее.
…Эта ночь практически не отличалась от предыдущих. Ложась в постель, Грехем наперед знал, что будет происходить с ним во сне. Даже молитву читать не хотелось – все равно не поможет. Он понимал, что такие мысли указывают ему неверный путь, но поделать с собой ничего не мог. Он не сомневался, что нужно с кем-то поделиться своей бедой, и лучше всего с лордом Хелингом, но какая-то неведомая сила останавливала его, не разрешала!..
Пробуждение, как всегда, было мучительным. В этот раз паладин и вовсе оказался на полу. Голова звенела, будто над ней грохнул колокол. За окном все еще была ночь. До рассвета несколько часов. Грехем медленно поднялся и сел на край кровати. Появилось странное, необъяснимое чувство, словно в комнате он был не один. Воин резко обернулся, но никого не увидел.
– Да что за чертовщина? Что со мной творится?! – Схватившись за голову, он сполз на пол, да так и остался сидеть. Вскоре ему стало легче. Голова немного прояснилась. Он понял, что дрожит всем телом. От холода.
– Нужно одеться! – Непонятно почему он повторил свою мысль вслух и сразу начал одеваться.
Натягивая одежду, он мимоходом глянул в окно. На дворе по-прежнему была ночь. До зари часа четыре. Внезапно появилось желание выйти на улицу!..
Откуда? Зачем?
Неважно! Просто хочется подышать свежим воздухом!
Не легче ли просто отворить окно?
Нет! Этого мало! Нужно прогуляться, подумать!
Паладину вновь показалось, что кто-то буравит его спину пристальным взглядом. Быстро обернувшись, он, конечно же, никого не увидел. Никого, кроме своего отражения в зеркале.
Его лицо осунулось, побледнело, заросло недельной щетиной. Щеки впали. Волосы торчат в разные стороны, а в глазах красные жилки полопавшихся сосудов.
– Может, и вправду прогуляться?.. – задал он риторический вопрос своему отражению.
Погода оказалась довольно-таки приятной. Ночное небо было безоблачным, так что звезды создавали отличное освещение. Пока он дошел до конюшен, самочувствие и вправду улучшилось. И пусть чувство, что по пятам кто-то следует, не исчезло, Грехем списал все на усталость и плохой сон – это позволило его настроению немного подняться. Но ненадолго…
В конюшне его поджидал неприятный сюрприз. Стоило подойти к верному Завету, как тот, открыв глаза, угрожающе приподнял верхнюю губу, заржал. Ударив несколько раз копытом в пол, конь начал опасливо пятиться.
Удивленный паладин протянул было руку, но зубы лошади тотчас клацнули в опасной близости от пальцев.
– Да что с тобой?
Он сделал еще одну попытку приблизиться, но конь всем своим видом показал, что этого не стоит делать. Когда животину начала бить крупная дрожь, Грехем решил отойти.
– Ты тоже начинаешь сходить с ума? Неужели это заразно?
Грехем решил попытать удачу с другой лошадью – та же реакция. Животные просто не подпускали его к себе. Они его боялись. Но почему?!
– А, ладно! – махнул рукой паладин. – Прогуляюсь на своих двух.
Он вышел из конюшни, по дороге до калитки размышляя о странном поведении животных, но, оказавшись на пустынной улице, выбросил все мысли из головы.
Воин прошел несколько шагов и замер. Обернулся.
«И что я делаю? Куда иду?» – мелькнула мысль. Он недолго покрутился на одном месте. Однако стоило постоять несколько минут, как холод тут как тут подобрался к пальцам ног.
Паладин махнул на все рукой и просто пошел прямо. Он не задавался никакой целью, ни о чем не думал – наугад брел себе вперед. Изредка ему казалось, что за спиной кто-то есть. Он оборачивался и, как всегда, – никого не было. Он списал все на переутомление и паранойю и упорно продолжал идти.
Так, не думая ни о чем конкретном, Грехем миновал стены Второго кольца. Внешний город спал. Да и какой нормальный человек в такой мороз посреди ночи выберется на улицу? Так что можно было не бояться встречи со стражниками. Хотя чего ему бояться-то, паладину?
Грехем шел долго. Даже когда на его пути снег подымался почти до колен, он исступленно пер вперед, не обращая ни на что внимания. В первую очередь – на снег, набившийся в обувь.
Площадь Стихий, возведенная первым поколением гильдии магов столицы, внезапно вынырнула из-за угла. Паладин опомнился, только когда подошел к белой чаше фонтана, обод которого был украшен небольшими статуэтками птичек. Они выглядели настолько реалистичными, что казалось, в следующий миг сорвутся в небо и стайкой улетят вдаль.
Опершись на заснеженный обод фонтана, воин несколько раз мотнул головой, словно прогоняя наваждение.
«Это ж сколько я бродил, что меня так далеко занесло?»
Удивляться действительно было чему. Площадь Стихий – это ж почти другой конец города. Всего через несколько улиц начинается набережная Селны, а за рекой – Пирсы.
«И что дальше?»
Воин тупо уставился на трехэтажный дом с запертыми ставнями, заснеженной кровлей и полутораметровыми сугробами перед ним.
«Что я делаю? Нормальные люди досматривают седьмой сон, а я тут прогулки ночные устраиваю. Идиот! Да и оделся, будто на дворе бабье лето».
Пока он стоял и размышлял непонятно о чем, мороз всерьез взялся за его ноги. Чтоб хоть немного согреться, пришлось хорошенько потоптаться на месте. Паладин, уже решивший было возвращаться домой, вспомнил, что как раз совсем неподалеку, на набережной, есть таверна.
«Уж лучше там отогреюсь!» С этой мыслью он выбрал нужное направление – глухую узкую улочку, на которую не то что ночью, днем не рискнет зайти простой мирный горожанин.
Но Грехем не боялся возможных грабителей. Пусть из оружия он захватил с собой только парочку кинжалов, для опытного воина этого вполне хватит, чтоб отбиться от любителей легкого заработка.
– И почему меч не взял? Совсем на меня не похоже… – сказал он сам себе.
Как он и предполагал, по пути до самой набережной ему не встретился ни один человек. Но все-таки единственное живое существо попалось на его пути. Зарывшаяся в груды каких-то обломков шавка принялась громко брехать на воина, но стоило ему только подойти поближе и шикнуть, как животина забилась поглубже в свое неказистое убежище и жалобно заскулила.
Паладин тотчас понял: животное его боится! Почему?!
Он вспомнил непонятное поведение Завета и других лошадей. На душе стало как-то паскудно.
«Все этот чертов ритуал! Я не должен был в нем участвовать! – Грехем с ненавистью подумал о мэтре Файве. – Всегда знал – не стоит доверяться этим придуркам из Башни!»
Паладин поймал себя на мысли, что представляет, каким способом разделается с чародеем. Руки до белизны сжали шершавые рукояти ножей.
