– Стреляйте по собакам. Пока не перебьем, в людей даже не целиться! – прокричал он и попытался достать неожиданно проворного противника первой же стрелой. Жуткий скулеж огласил лес – стрела нашла свою жертву, но пес продолжал биться в агонии, оглашая место битвы жалобным воем.
Юркие животные, не знающие препятствий, спущенные с поводков, огромными прыжками рванулись в сторону стрелков. Предсмертный вой доносился то с одной, то с другой стороны, но собаки свое дело сделали: этого времени хватило, чтоб французы, разделившись, предприняли попытку обойти завал на дороге.
– Олег, никого не узнаешь? – крикнул Эрик. – Посмотри вон на того, в очень дорогих доспехах. Похоже, он командует у них. Может, попробовать его убить, и все захлебнется?
Выпустив пару стрел, Олег с Эриком поняли, что панцирь, сделанный за невероятно большие деньги у какого-то великого мастера, выдерживает стрелы. Командира надо было достать другим способом.
Отряд, ринувшийся через ручей, очень быстро стал легкой добычей для стрелков Олега и был практически весь перебит, так и не найдя прохода во фланг. Но другой, дойдя до мертвой для стрелков зоны, стал перестраиваться.
Олег не сразу заметил движение на дороге.
– Эрик, что там происходит?
– Боги, там пехота.
Закрывшись щитами, в полной тишине к пробившимся французам подходила помощь в виде закованных в такую же, как у командира, броню воинов.
– Какие-то странные пехотинцы, еще таких не встречал. Олег, кто это? Они закованы не хуже конницы.
– Похоже, это телохранители короля! – ответил Олег. – Ну вот и встретились. Мне хотелось поглядеть, что скрывается за этой напыщенностью. А то Дед их расхваливал, как самых могучих бойцов, с кем ему приходилось сталкиваться. Но и мы ведь не пальцем сделаны.
Нормандцы дружно загоготали, убирая луки и доставая мечи со щитами.
– Их около тридцати, да еще столько же, что обошли нас. Видно, ждут команды. Итого – один к трем. В общем, условия почти равные! – прокричал Эрик.
– Они видят, что нас не более дюжины – столько же, сколько было у ворот, значит, есть шанс остановить их здесь надолго. Если продержимся до ночи, сможем уйти, – ответил Олег.
Французы, перестроившись и немного помедлив, двинулись вперед плотным строем.
Нормандцы не стали дарить им лишние минуты жизни и с дикими криками бросились навстречу, заставляя всех богов, что есть, обратить сегодня свой взор на них. Воины Олега вклинились во французский строй, как раскаленный нож в масло. Видно привыкшие биться на лошадях, французы не очень умело двигались пешими – постоянно сталкивались, спотыкались. Некоторые умудрялись падать, хвататься за товарищей, мешая им продвигаться и защищаться. Обезумевшие от ярости битвы и приближающейся смерти нормандцы быстро сократили число противников на добрый десяток и продолжали умываться в крови врага, не обращая внимания на полученные ранения.
Отсекая руку с мечом очередному противнику, Олег краем глаза увидел подходящий строй телохранителей короля. Двигались они молча, как единый живой организм, не произнося ни слова. Строй оставался ровным, несмотря на все препятствия, которые пытались создать им нормандцы. Не заметив более опасного врага, чем предыдущий отряд, сразу несколько нормандцев пали под выверенными ударами телохранителей. Остальные без команды отступили к Олегу и построились. Две стены людей стояли друг напротив друга, не решаясь начать атаку первыми. Телохранители давно поняли, что перед ними далеко не толпа крестьян, а равные им по искусству воины, и сейчас любая мелочь могла стать роковой.
– Я хочу видеть того, кто вами командует, – из строя телохранителей короля вышел тот самый воин в забрызганных кровью доспехах, что руководил атакой. – Кто командует вами, воины?
Олег выступил чуть вперед с высоко поднятой головой, готовый принять вызов.
– Я командую.
– Ты? – У француза вырвался возглас удивления, когда он увидел перед собой юношу, годившегося ему в сыновья. И этот мальчишка так умело руководит этими головорезами?
– Как тебя звать и откуда ты?
– Я Олег, а это мои воины, все мы телохранители графа де Сатиньона.
– А-а-а, теперь все ясно, – усмехнувшись себе в бороду, произнес тот. – Как здоровье старого лиса Деда?
Удивление, которое испытал Олег, никак не отразилось на его лице, но теперь он с интересом изучал своего соперника. Среднего роста. Он ничем не отличался от своих воинов. Разве только шлем был с железной маской, опускающейся сверху. Она скрывала верхнюю часть лица, открывая лишь седую бороду.
– Отлично, – ответил русич, оттягивая время битвы и давая возможность своим воинам отдохнуть. – Он еще в состоянии поучить молодых уму-разуму.
– Хе-хе-хе, – криво заулыбался воин. – Да, когда-то мы бились бок о бок, круша общих врагов, позже – друг против друга. Достойнее соперника я не знал никогда. Вот теперь судьба свела меня с его учеником. И, судя по увиденному, ты достоин своего учителя. Хотел бы я иметь такого сына, как ты. Давай так, юноша: я предлагаю тебе и твоим людям жизнь. Верни мне Ричарда, и можете уходить. Обещаю, что до границы вас никто не тронет.
– Спасибо за предложение. Жаль, что не могу ответить тебе таким же щедрым жестом, но герцога мы не отдадим.
Тем временем оставшиеся в живых от предыдущего французского отряда воины отошли за строй телохранителей.
– Не валяй дурака, парень, сохрани своим воинам жизнь. Они это заслужили своей отвагой и верностью тебе.
– Нет! – с вызовом, как-то по юношески задрав подбородок, громко ответил Олег.
– Эх, как же все глупо в этой жизни начинается и заканчивается, – ответил француз и спрятался за стеной щитов.
Справа и слева от Олега, плечом к плечу встали его воины. Два строя сошлись молча, без возгласов и криков, без дополнительных команд. Все сражавшиеся понимали, что нашли достойных противников, и шли на смерть спокойно и без лишней суеты. Звон стали был слышен далеко в округе. Умирали, не произнося ни слова. Скрежет зубов и улыбка на устах – все, что сопровождало их в другой мир. Удары были расчетливы и точны. Олег уже потерял счет количеству взмахов меча. Щит был давно разбит, и его пришлось отбросить в сторону. Нормандцы умирали, падая один за другим, но каждый успевал забрать с собой чью-то вражескую жизнь, а порой и не одну.
Как гром среди ясного неба, над лесом раздался боевой клич нормандцев. Часть французских телохранителей попыталась перестроиться, чтобы встретить врага, который подкрался сзади и бросился на них, но натиск был настолько сильным и неожиданным, что строй мгновенно распался. Свежие воины во главе с Тором, стоявшие в засаде и скрипевшие зубами, наблюдая, как один за другим погибают их товарищи, бросились вперед. Тор отдал приказ как раз в тот момент, когда французы полностью увлеклись, чувствуя скорую победу. Воины Олега почувствовали, что могут переломить исход боя, и с утроенной яростью насели на врага.
– Разгружайте быстрее! Ну что там у вас опять? Пошевеливайтесь!
Везде, куда хватало взгляда, в устье реки Див, стояли, уткнув хищные морды в песчаные берега, боевые корабли викингов – драккары. Многие находились еще на воде и ждали очереди на разгрузку. Льда на реке в этом году почти не было, и, несмотря на раннее время года и только начавшуюся весну, викинги уже были здесь. На своих любимых берегах, для охоты за славой и хорошей добычей.
– Ну что, завораживающее зрелище? – спросил Бернанд Датчанин, глядя в море и довольно уткнув руки в свои бока.
На единственном круто взлетевшем береге, словно волной поднявшемся из устья и застывшем в песчаном изваянии, стояли немногочисленные зрители.
Бернанд ждал этого всю зиму. Каждый день, что он проводил в замке. Мысли его сводились к одному – откликнутся ли на его просьбу о помощи викинги и сколько их придет. От этого зависело, появится ли у них хоть малейший шанс на победу в войне с королем и его прихвостнями, которые так жаждут разделить эти земли между сбой.
– Сколько пришло кораблей? – Спрашивавший был тощ, закутан в меховой плащ и чем-то очень недоволен.
Датчанин посмотрел на него и переадресовал вопрос на родном языке громадному викингу, что стоял, подставив могучую грудь порывам ветра и наслаждаясь его игрой в темных волосах и такой же бороде. Морская соль немного серебрила и осветляла волосы непривычного для северного народа цвета.
Харальд Синезубый с презрением посмотрел на тощего, укутанного в подбитый дорогим мехом и обшитый по краям золотыми нитями плащ человека герцога, от чего тот скукожился еще больше.
– Я понимаю ваш язык, мне не требуются толмачи, – прошипел Синезубый с небольшим акцентом. – Какая тебе разница, сколько у нас кораблей? Ты все равно остаешься трусливой собакой, которая поджимает хвост при малейшей угрозе.
– Конунг, я прошу прощения за своего человека, – так же презрительно бросив короткий взгляд на своего человека, произнес герцог. – Он спрашивает лишь для того, чтобы понимать, сколько понадобится сил для обеспечения вашего войска. С этой минуты он будет обеспечивать вас продовольствием и всем, что вам понадобится.
