– Меня вчера убить пытались, – сказал я Гельману, аккуратно примостив пустую чашку на краю стола.
– Убить?.. В каком смысле?
– В самом прямом. Из автомата.
– Да ты что… – недоверчиво покачал головой Гельман. Он встал, прошелся туда и обратно по кабинету, остановился возле окна и приоткрыл его, пустив внутрь звуки с улицы. Прохлады от этого не прибавилось, но все равно дышать стало легче: мы сами иногда не понимаем, чего нам не хватает…
Я смотрел на его крепкий затылок и тупо думал о том, что долго прятать лысину под зачесом Гельману вряд ли удастся. Она прогрессировала слишком стремительно. Вероятно, скоро ему придется побриться наголо, чтобы хоть как-то ее скрыть: клин клином… Дурацкие мысли… Очень своевременные…
– И что же все это значит?.. – негромко спросил в окно Гельман.
– Вот и я понять не могу. Какие-то профессионалы меня ухлопать хотят, а за что – один Бог ведает… Конечно, кому-то я могу просто не нравиться, но не до такой же степени.
– Может быть, из-за этого Завадского? Он, говорят, был как-то связан с криминальными кругами.
– Ну так, а при чем здесь я? Я ведь его не убивал – дело-то закрыли…
– Дело закрыли потому, что с доказательствами у следствия проблемы, – возразил Гельман. – А тем, кто на тебя охоту открыл, доказательства не нужны.
– Что ты еще знаешь? – усмехнулся я.
– Ничего я не знаю, – с ответной ухмылкой возразил он, – просто размышляю.
– Так знаешь что-нибудь или нет?
– Нет, – вздохнул он. – Если узнаю, обязательно тебе сообщу.
Гельман перебрался в частный бизнес из ГБ, видно, там он и нахватался этих примочек – совершенно невозможно было прочесть по его лицу, что у него на уме, даже если дело яйца выеденного не стоило. А уж если что-то серьезное… Короче, в покер я бы с ним тягаться не стал.
– Ладно. У тебя вроде парень какой-то был, консультант по криминалу. Телефончик не дашь?
Гельман написал телефон и протянул мне:
– В милицию-то заявил? – спросил он.
– Пытался… – кивнул я.
Обнаружив поблизости банковский терминал, я положил деньги на счет и оживил, наконец, свой телефон. За полгода разлуки я так от него отвык, что протаскал в кармане два дня, прежде чем он мне понадобился, а ведь когда-то, помнится, я был без него как без рук. Все-таки удивительно, насколько мы способны погрязнуть в комфорте…
Позвонив по номеру, который дал мне Гельман, я представился его знакомым и попросил о встрече.
– У меня почасовая оплата, – сиплым голосом предупредил гельмановский профи. Звали его Александр.
– Я что-то уже должен? – поинтересовался я.
– Пока нет, но консультация будет стоить денег, – пообещал профи.
– Ладно, – согласился я, и мы договорились встретиться через полчаса.
До Владимирской я дошел пешком и, приобретя в киоске «опознавательную» газету, принялся ожидать «человека лет сорока, в синих джинсах, коричневой куртке и зеленой бейсболке».
Александр нарисовался точно в назначенное время: вероятно, ему так было удобнее начислять свой гонорар. А может, пунктуальность просто была частью его имиджа.
– Валентин? – вяло пожал он мою руку. – Пойдемте где-нибудь приземлимся. Я сегодня с утра на ногах.
В это с натяжкой верилось, поскольку я легко застал его дома своим неожиданным звонком. Но я не решился уличать профессионала: в конце концов, кто кому понадобился?..
Мы быстро подыскали посадочную площадку – небольшой подвальчик с пивным уклоном. Пришлось купить по кружке пива.
– Я практически не пью, – сурово заявил Александр. – Так что пары кружек мне хватит, чтобы выслушать любую историю. Не теряйте времени: время – деньги.
– Да, конечно…
Я вкратце обрисовал ситуацию вокруг скоропостижного ухода из жизни моего друга Кегли и ее сомнительные стороны, а затем поведал о собственных неприятностях. К тому моменту, как я начал о себе, он уже подозвал официанта и заказал еще пива, поскольку его запасы иссякли, а сидеть с пустой кружкой в питейном заведении он, видимо, считал занятием неправомерным.
Когда я закруглился, Александр какое-то время помолчал, переваривая загруженную информацию и очередную порцию напитка.
– И что вы хотите от меня? – наконец спросил он, пощипывая пшеничные усы.
– Вообще, я хотел бы понять, что произошло и… происходит, – пояснил я. – Потому что, на мой взгляд, происходит нечто странное, и без специалистов тут явно не разобраться. Сначала я планировал проконсультироваться с вами насчет смерти моего друга, поскольку обещал кое-кому прояснить этот вопрос… Однако с тех пор, как вы понимаете, многое изменилось. И, если честно, мои собственные проблемы беспокоят меня теперь гораздо больше… Хотя я все же надеюсь, что это просто недоразумение… Как вы думаете?
(У меня самого не было никаких оснований думать, что я настолько лакомая жертва для кого бы то ни было, чтобы открывать на меня охоту с автоматом.)
– Вы плохо знаете жизнь, – снисходительно возразил Александр. – У вас есть деньги?
– Вы имеете в виду ваш гонорар?
– Нет. Я имею в виду сумму, из-за которой могут убить.
Этот ответ меня несколько обнадежил: видимо, его тариф все же был доступен для простых смертных, вроде меня. В противном случае, он сам плохо знал жизнь и плохо ориентировался в ценах на нее.
– Нет у меня денег. По крайней мере таких, ради которых убивают профессионально, – заверил я Александра.
– Хорошо… – кивнул он.
Ну, это кому как… – усомнился я в таком заключении.
– А что насчет убийства Завадского? – поинтересовался Александр.
– Я же говорил – дело закрыто.
– Я знаком с делом. Как вы, наверно, догадываетесь, я работаю в органах. А дело было громкое.
– Да? И что?
– Насколько я помню, там фигурировал окурок, оставленный на месте преступления… И этот окурок был ваш, так?
– На окурке были мои пальцы, – кивнул я, – но откуда он там взялся, я понятия не имею.
– Да, я в курсе. Однако по несчастливой для вас случайности ваши отпечатки оказались в базе данных МВД. Вы имеете доступ к служебному оружию. А вот алиби у вас как раз не было.
– Не было.
– Но не было и других улик.
– И не могло быть.
Он усмехнулся, а я, соответственно, нахмурился.
– Все бы ничего, – сказал он, – но как ваш окурок оказался у чердачного окна, из которого стрелял снайпер? А рядом винтовка… чистенькая…
– Откуда я знаю? – сердито сказал я. – По-вашему, я протер винтовку, а про окурок забыл?
– Всякое случается… Это же нервная работа – могли и забыть.
– Я никого не убивал, – решительно отрезал я: не хватало еще перед ним оправдываться – не для того я ему деньги платить собирался, чтобы он «выводил меня на чистую воду».
– Может, не все так думают, оттого и ваши проблемы.
– Может быть. А вам не приходит в голову, что окурок там оставили специально?
– Чтобы сбить следствие с толку? – снова ухмыльнулся он.
– А что, разве плохо у них получилось?
– Ну, вы же на свободе…
– Да. Только полгода отсидел, – мрачно напомнил я. Он вздохнул:
– Благодарите Бога, что только полгода. Этот ваш окурок ненамного безобиднее винтовки, уж поверьте. Еще бы самую малость – одну только косвенную улику, – и вас бы упрятали пожизненно.
– Я благодарю… Только Он, похоже, все равно мной не особенно доволен. Так и норовит в могилу свести.
– Это не Он, – меланхолично покачал головой Александр, словно речь шла о его личном знакомом. Мне даже показалось, что мои слова его слегка задели: вероятно, Александр симпатизировал Господу больше, чем мне.
– Так вы займетесь этим? – спросил я.
– Попробую… – без особого энтузиазма отозвался он.
– Только сначала скажите, во сколько мне это обойдется.
Александр озвучил цену. Сумма и в самом деле оказалась не такой уж убийственной, даже с учетом пива.
– Не забудьте про Кеглина, – напомнил я.
– Ладно… А что говорит наша милиция?
– Она меня игнорирует.
– В каком смысле?
– Я звонил в милицию по поводу нападения – и вчера ночью, и сегодня утром. Мне оба раза обещали выслать по адресу машину, но никто так и не приехал.
– Вы сообщили правильные данные?
– Конечно.
– Так не бывает, – с сомнением покачал он головой и осушил до дна очередную кружку.
– Мне тоже так казалось.
– Ничего не напутали?
– По-моему вы только что задавали мне этот же вопрос, только другими словами… Я не настолько туп, как, может быть, кажется.
Александр вздохнул, достал мобильник и набрал номер. Минуту он любезничал с какой-то Леночкой, затем задал несколько вопросов по делу, выслушал ответ, поблагодарил Леночку, посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом… и выключил трубку.
– Никаких заявлений от вашего имени не зарегистрировано, – холодно сказал он.
– Занятно, – ухмыльнулся я. – Хотите сказать, что я вам голову морочу?
– Похоже на то.
Я пожал плечами: мне и самому все это казалось подозрительным.
