Улыбка Санды потухла, как только за Недом закрылась дверь, и она опустошенно опустилась на стул, поставив локти на прилавок и подперев ими голову. Внезапно дверь лавки снова распахнулась и вошел давешний сержант.
– Вы что-то забыли? – удивленно спросила девушка.
– Забыл! – тепло улыбнулся Нед. – Забыл сказать, что вы так прекрасны, как закат над морем! И каждый мужчина был бы рад взять вас в жены. И я в том числе. Но, увы, я всего лишь военный, и моя жизнь непредсказуема.
Нед неожиданно наклонился над прилавком и поцеловал девушку в щечку. Щека была гладкой, а это ощущение, когда его губы касались теплой кожи, пахнущей пряностями и благовониями, он запомнил на всю жизнь.
Девушка онемела от неожиданности и замерла, глядя на парня широко раскрытыми глазами.
Нед взял свой пакет с пирожными и быстро выскочил из лавки. Он сам удивился своему смелому поступку – зачем это сделал? Но ему было ужасно приятно видеть восторг, удивление и радость в глазах девушки. А еще – это был его первый, самый первый поцелуй, и Нед чувствовал его на губах еще несколько минут, вспоминая зеленые глаза, оказавшиеся так близко от его глаз.
Он уже не видел, как девушка бросилась к захлопнувшейся двери, взялась за ручку, передумала, вернулась за прилавок, посидела минут десять, снова вскочила со стула и, выбежав на крыльцо, стала вертеть головой, кого-то высматривая в толпе прохожих. Потом молча и грустно вошла в лавку, села на место, глядя перед собой в пространство, а затем заплакала навзрыд, как плачут дети, потеряв что-то такое, что было им дорого и без чего их жизнь невозможна. Отплакавшись, решила: «Найду! Все равно найду! Чего бы это мне ни стоило!»
С тем она и успокоилась, взяла тряпку и стала натирать прилавок, полируя и без того гладкую лакированную доску. Постепенно она стала напевать, и когда вошла мать, уже кружилась в танце, и со стороны казалось, что она держит невидимого партнера за талию, отдаваясь танцу вся без остатка. Когда ее удивленно спросили, что она делает, девушка молчала и лишь загадочно улыбалась…
Нед шел, слегка улыбаясь, вспоминая ошеломление девушки. Потом заметил вывеску с виноградной гроздью и бутылкой – зашел туда. После пяти минут обсуждения свойств вина стал обладателем бутыли за целый серебреник – покупать вино дешевле ему показалось неправильным. Продавец утверждал, что это вино какого-то там года, что пьют его в столице самые наипервейшие лица, и вообще это не вино, а кровь земли! И что это вино он продал сержанту очень дешево только потому, что сам бывший военный и старается делать скидку воякам.
Нед вынужден был поверить, так как абсолютно не разбирался в этом вопросе и ориентировался только по цене: дорогое вино – значит, хорошее. Впрочем, дороговизна была относительной – в лавке стояли бутылки и по золотому. Но это уже слишком, посчитал парень.
Лавочник объяснил ему, где находится улица Зеленая. Оказалось – всего в трех кварталах отсюда, так что не пришлось нанимать извозчика, чтобы добраться до места – такой вариант Нед рассмотрел в первую очередь, на тот случай, если пешком будет слишком далеко идти.
Первый же встреченный прохожий на улице Зеленой указал Неду на двухэтажный дом, в котором, по его утверждению, и жил лекарь Жересар. Того и вправду тут все знали.
Дверь, выкрашенная зеленой краской, большое кольцо с головой льва. Нед хотел постучать кулаком, потом подумал – ведь зачем-то это кольцо тут есть? Осторожно потянул за него – под кольцом обнаружилась «наковаленка». Берешься за голову льва и стучишь по «наковальне»! – сообразил Нед и, довольный, что разгадал «загадку», три раза энергично ударил кольцом. Через минуту дверь распахнулась – в дверях стоял Жересар, одетый не так, как на базе, – он был в вязаных тапках, свободной рубахе и таких же свободных штанах.
– О-о-о-о! Наконец-то! – радостно прогудел лекарь. – Заходи скорее! У нас пирог стынет! Мы тебя ждем, и уже давно! Чего опоздал-то?
– Были причины, – кивнул головой Нед, – потом расскажу.
– Что-нибудь серьезное? – нахмурился лекарь.
– Ну-у… в общем – да. Но все уже закончилось.
– В двух словах давай, а то мне кусок в глотку не полезет, – буркнул лекарь. – Что случилось?
– Шентель. Пытался меня убить, – коротко ответил Нед, перешагивая порог дома.
– Хм-м-м… вот болван. Ну что же – делаю вывод, что, раз ты тут, Шентель в морге?
– Ага, – задумчиво протянул Нед, глядя в коридор за спиной лекаря. Там стояла одна из самых красивых женщин, которых он видел в своей жизни. Ей было уже под сорок, но она настолько хорошо сохранилась, что больше двадцати пяти дать ей было нельзя. Огромные черные глаза, статная стройная фигура, красивые руки – она просто потрясала своей внешностью. Нед замер, раскрыв глаза на эту ожившую богиню.
– Что остолбенел? Хе-хе-хе… это моя супруга Элза. Да ладно, не смущайся. Все так реагируют по первому разу. Потом привыкают. Или не привыкают. Я сам иногда гляну и думаю: вот какого рожна мне досталась такая красота?
– Потому, что ты хороший человек, – мелодичным голосом ответила красавица и засмеялась, как будто зазвенели колокольчики. – А еще у тебя хорошее жалованье.
– Видал?! Вот тебе главное – жалованье! – нарочито жалобно сказал Жересар. – А без жалованья мы женщинам не нужны!
– Не слушай его, он шутит, – улыбнулась женщина. – Тебя Нед звать, да? Не смущайся, проходи. Не разувайся – у тебя чистые сапоги. И вообще весь такой аккуратный, чистенький – нашим охламонам научиться бы так себя блюсти. Проходи скорее, сейчас будем обедать.
– Я вот тут захватил по дороге, – Нед, смущаясь, протянул женщине пакет, – возьмите!
– О-о-о-о! Мои любимые пирожные! Какой ты молодец! Неужели все солдаты в корпусе такие умненькие? Иди в гостиную. Коста, проводи его!
– Идем, идем скорее, – лекарь поманил Неда рукой и, приобняв за плечи, слегка подтолкнул по направлению к комнате, из которой вышла жена.
Гостиная была большой, светлой, и вообще весь дом был таким уютным, что Нед невольно расслабился, как будто попал в родной дом. Впрочем – напрасно расслабился. Когда он вошел в гостиную, увидел на кушетке у окна копию Элзы, только молоденькую, и с этаким надменным взглядом, окинувшим Неда с ног до головы.
– Это моя дочь, Делора, а это вот сыновья – Хаген и Наскар. Уже чего-то сожрали! Вы чего не дождались, поперли со стола?! – взревел лекарь. – Я же приказал без нас не лопать!
– Ну есть охота, пап! – баском кинул длинноволосый парняга, здоровенный, как шкаф.
– Ага! Есть охота! – вторил другой. – Мы с утра маминых пирогов ждем!
– Ладно – за стол давайте. И ты садись, Дела. Хватит улицу разглядывать. Не приедет принц на золотом коне!
– А вдруг?! – хихикнула девица. – Впрочем, папа, ты прав – в этом захолустье принца точно не дождешься. Тут одни нищие солдаты бродят! – Девица стрельнула глазами в Неда и незаметно сморщила носик, повернувшись к братьям так, чтобы отец не видел.
Нед уселся на предложенное ему место и замер, как деревянный истукан. Он не знал, как себя вести в обществе. И даже не знал, в какой руке держать вилку, в какой нож, и вообще – как их держать. Нет, вообще-то нож-то он держать умел, и еще как умел, но только для боя. А вот как вести себя за столом – не знал. Нед попытался обратиться к памяти «Черного», но не получил отклика. Похоже, что знания, полученные им через артефакт, касались лишь магии и боевых искусств. Тогда Нед включил сверхчувствительное восприятие. У него появилась мысль, как справиться со своим незнанием.
«Ну какой болван! Зачем папа притащил его в дом? Всем известно, что солдаты корпуса совершеннейшие мужланы и сброд! Он вести-то себя за столом не умеет! Сейчас небось будет рвать руками и совать рыло в тарелку!» – думала Делора.
– Ну что, начинаем? – с улыбкой спросила Элза. – Мы тебя ждали пораньше, вот немного и проголодались. (Хороший мальчик. Стесняется. А Делора опять ведет себя как дура!) Ты что будешь? Давай-ка я сама тебе буду накладывать всего понемножку, ладно? – Женщина лучезарно улыбнулась Неду, и он почувствовал, как у него немного расслабились звенящие, как струны, нервы. Ему было проще драться с Шентелем, чем сидеть сейчас здесь, за общим столом с семьей Жересара. Там хотя бы он знал, что делать!
Суп был очень вкусным. Нед смотрел, как делают другие, следом за ними брал кусочки лепешки, аккуратно, стараясь не шуметь, отправлял содержимое в рот и ел тихо, не чавкая, вспоминая, как Ойдар ругался в столовой на невоспитанных солдат.
Делора про себя постоянно комментировала его поведение, с надеждой ожидая провала «этого тупого солдафона». Нед был спокойным, собранным, вот только никак не мог насладиться вкуснейшей едой в полной мере – мешал этот постоянный контроль за самим собой.
Наконец перешли к чаю и пирогам. Служанка принесла распечатанную бутылку, ту, что принес Нед, и Жересар, с удовлетворением крякнув, удивленно посмотрел на Неда:
