Верховный взял себя в руки и рассмеялся:
– Так вы хотите свергнуть меня с помощью оружия? И вы еще утверждаете, что заговорщиков не существует?
– Ты сам низверг себя, когда предал огонь жизни! – Ото Эниль благоразумно держится за вооруженными Мастерами.
– Ото? Ты? Я слышал, что ты повредился рассудком. Признаюсь, я не верил. Но теперь вижу – это так…
– Хватит играть в эти игры! – Кодонак мрачен и бледен от ярости. – Мы все здесь знаем, кто чего стоит! И во всем городе не сыскать уже Мастера, который не знает! Я показал им дело твоих рук! Они почти все видели те горы костей и голов на севере!
Атосааль ухмыльнулся:
– И поверили, что это сделал я? А где доказательства? Я же не ем людей!
– Не прикидывайся, Эбонадо! – рычит Торетт. – Ты пробудил Древнего!
– Я? – Верховный вперился ледяным взглядом в глаза Торетту. – Неужели? А почему не ты? Не Кодонак? Не Эниль, в конце концов? Любого можно обвинить в подобном!
– Ты сам рассказал мне! – выкрикнул Ото Эниль.
– Ото – тебе привиделось!
«Зачем он говорит все это, здесь ведь нет никого, кто стал бы прислушиваться к его лжи, или Верховный так не считает? Скорее, нет, он тянет время – ждет подмогу. Ках говорил, что в цитадели Шай осталось много Тайных. За ними и Абвэном наверняка кто-то отправился», – рассуждал Вирд.
– И Каху привиделось? – Торетт хотел сделать еще один шаг в сторону Атосааля, но Кодонак задержал Музыканта, положив руку на плечо и оттянув назад.
– Годже? При чем здесь Ках? – вспыхнул Верховный. Нет… он не знает об отступничестве Каха.
– Да, Ках! Он с нами! – Голос Торетта гремит раскатами грома, а глаза мечут молнии.
Верховный изменился в лице. Он смотрел теперь тревожно, не веря своим ушам.
– Вы захватили Каха? – осторожно спрашивает он.
– Он сам пришел! – смеется Торетт. – Он больше не с тобой! А знаешь, кто его освободил? – Пауза. Тень в глазах Верховного. Торжество в глазах Торетта. – Иссима!
Атосааль побледнел, плотно сжал челюсти. Вирд явно увидел всплеск отчаяния в его глазах. Это был удар для него… Неужели такой человек может чувствовать боль от предательства соратника? Может огорчаться, что праправнучка не приняла его сторону?
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Атосааль смог ответить.
– Тогда и в самом деле нечего играть в эти игры! – сказал он жестким, холодным тоном. – Пора убивать! Сегодня вы все умрете!
И Кодонак сделал шаг к нему, оттесняя Торетта и направляя на Верховного свой меч.
– Твой «Разрывающий Круг» сейчас что игрушка для меня, Кодонак! Я уже в полной силе, как и Атаятан! – Вирд знал, что это правда…
– Ото! – крикнул Атосааль Советнику Энилю. – Ты не умер тогда – умрешь сейчас, и шанса для тебя уже не будет. Приготовься к смерти, старик! И ты, Холд, трусливое ничтожество, тоже приготовься.
Советник Холд сделался бледен, затем зелен и попятился назад, а Верховный уставился прямо на Вирда – и время вокруг них остановилось. Сила, которую призывал пробудивший Древнего, была чуждой, мерзкой для Вирда, но необычайно мощной… Это были отголоски Пути Пророка, во много раз усиленные и искаженные черной паутиной.
Кодонак, Советники, Мастера Силы, враги – все двигались будто попавшие в густой мед пчелы… А Атосааль заговорил, обращаясь прямо к нему:
– Зачем ты пришел сюда, Вирд Фаэль? Я сам отвечу. Чтобы исполнить мои слова! Ты умрешь первым! Ты – Мастер Путей, и Пути твои, все до единого, ведут к смерти! Я пророчествовал для тебя! Я сказал слово! Я назвал твое имя! А этим миром правят слова! Слово – ось бытия! Я сказал «Ты умрешь», – а ты исполнил! Ты думал, что убежал от меня? Но ты вернулся! Вернулся, чтобы умереть! И тебя не спасет ни Кодонак, ни твой новый меч, ни твои возможности. Ты даже не попытаешься сейчас переместиться отсюда. Потому что ты пришел за смертью. Она звала тебя, ждала тебя, влекла тебя! И ты пришел!
Голос Верховного отравлял. Во рту Вирд явственно ощутил вкус крови, руки его похолодели, сердце оборвалось, в глазах помутилось. Он падал в бездну отчаяния и неизбежности. «Я умру…» – уже почти повторили его губы, но тут он осекся. Нет!.. Нужно вырваться! Нужно расправить крылья и улететь! Он не упадет – он полетит! «Нет!» Вирд закричал, и звук собственного голоса выдернул его из этой липкой, созданной Верховным реальности.
– Миром правят слова? – громко произнес он. – Так слушай мое пророчество! Ты – Эбонадо Атосааль – низвергнут! Ты больше не Верховный! Я лишаю тебя права на это! Ты – предавший жизнь, и тебе нет места в Городе Семи Огней! Ты жаждешь наших смертей, но ты их не увидишь! Ты будешь отсечен – словно вредоносная опухоль!
Вирд заметил, что слова его с удивлением слушают Советники, Кодонак и все остальные. Слышали ли они то, что говорил ему Атосааль?
Тайные, Итар, Маизан, сам Верховный обнажили мечи. Вирд тоже приготовил свое оружие: все оружие, что у него было, – он понимал, что биться они сейчас станут не только железом, но и Путями Дара…
– Сразимся за Город? – с вызовом бросил Атосааль.
Итар не сводит быстрых опасных глаз с Кодонака, Маизан смотрит на Вирда. Эбонадо Атосааль злобно ухмыляется, также вперившись в него: «Ты умрешь!» – утверждает взгляд серых холодных глаз.
Вдруг из смежной комнаты вышел человек, одетый как слуга, и направился к Верховному. Светлые волосы его были коротко острижены, оружия в руках нет, и Дара внутри Вирд тоже не видел. Но при появлении незнакомца что-то захлестнуло Вирда тревожной волной. Он не знал, как объяснить свои ощущения: это словно был запах смерти, но нос его не чуял никакого запаха, это была окутавшая свет тьма, но глаза ясно видели комнату, это был сковывающий холод, но телу по-прежнему тепло.
На неодаренного слугу, безумно сунувшегося в самую гущу готового начаться сражения, с изумлением смотрели все. Торетт даже узнал его и окликнул:
– Хатой, куда ты лезешь? Уходи скорее отсюда!
Но он не обратил внимания на Советника и стал напротив Атосааля. Тот окинул его презрительным взглядом, словно муху, настолько обнаглевшую, что посмела сесть на лицо.
– Пошел прочь! – прошипел Верховный.
Но Хатой и не собирался уходить, он склонился к уху Эбонадо Атосааля и сказал таким мелодичным голосом, каким не споет ни один Мастер Музыкант, у Вирда от этого голоса сжалось все внутри:
– Оставь им Город, Маленький пророк. – Услышав эти слова, Атосааль побледнел как смерть. У него даже губы затряслись. Он опустил глаза, пряча их от слуги, а тот продолжал: – Собери всех. Я получу этот Город в свое время. Сейчас он мне не нужен. Ты и все мои должны быть со мной! Ты исполнишь мое повеление в точности и сейчас же!
И тот, кто был Верховным, поклонился Хатою, поклонились и Итар с Маизаном, а за ними и все Тайные, что были в комнате. Первым исчез в тумане перемещений Эбонадо Атосааль, а следом за ним – все его люди…
Советники и Мастера Силы с изумлением глядели на опустевшую комнату и на стоящего перед ними Хатоя, ничего не понимая. Кодонак выглядел огорченным, он жаждал сражения и не хотел, чтобы враг вот так ушел у него из-под носа – живым, опасным, способным вновь атаковать в любой момент.
– Что ты сказал им, Хатой? – удивленно обратился к слуге Советник Торетт.
Вместо ответа человек улыбнулся улыбкой столь холодной и неприятной, что в груди защемило, а потом он посмотрел на Вирда, и сердце юноши и вовсе превратилось в туго сжатый комок боли.
Прислужника затрясло, он закатил глаза, повалился на пол бесформенной грудой. Его кожа на не прикрытых одеждой местах: руках, лице и шее – вдруг зашипела, будто под воздействием пламени, и слезла, оголяя окровавленное месиво. Вирд ощутил, что тьма ушла, и бросился к человеку, чтобы исцелить, но тот был уже мертв… безвозвратно мертв…
Алсая Ихани
Марто был сегодня еще более мрачен, чем обычно. Алсая от безделья разглядывала его сосредоточенное лицо, украшенное ястребиным носом. Голубые глаза коменданта Та-Мали время от времени стреляли в ее сторону ледяными взглядами, но Алсая уже привыкла. Привыкла и к этим взглядам, и к отсутствию у хозяина башни Та-Мали всяких манер, и к грубому обращению. Впрочем, нет – не привыкла, ей было все равно. Карей Абвэн, а вместе с ним и чувства Алсаи были мертвы. Почему до сих пор жива она сама? Она пообещала Марто, что поможет, – вынуждена была пообещать. Алсая понимала, что их жалкие силы – гарнизон башни, охотники, населяющие побережье Северного залива, да остатки недобитых Детей снегов – ни Древнего, ни его смаргов не остановят, а для того, чтобы поступить разумно и уйти вместе со своими людьми в глубь Тарии, Даржи Марто был слишком упрям. Алсае же терять нечего, но она все-таки Мастер Силы, и некоторые невыполненные обязанности по отношению к Тарии у нее еще остались, поэтому она обещала помочь, чем сумеет, и поэтому она еще жива.
В Город Семи Огней после убийства Абвэна Алсая не наведывалась, но умереть твердо решила именно там. В то, что у Советника Эниля и того мальчишки, которого Ата окрестила «человеком с крыльями», получится победить Верховного, она не верила. Кто прислушается к Ото Энилю, если помимо странных речей старый Советник еще и водит дружбу с юношей, представляющимся как Мастер Путей?.. Но ей, Алсае, и до этого нет никакого дела… ей все равно. И если бы не обещание Марто…
