Юлия Федотова - Колумбы иных миров

Ознакомительная версия.

Эдуард ходит довольный и важный, он впервые принёс такую большую прибыль самостоятельно, не залезая в казну своего родителя. Вообще, он становится очень неплохом воином, но я должен признать, что моей заслуги в том нет. Я был совершенно негодным наставником. А школа белых щитов ему явно идёт на пользу. Надо будет уговорить его туда вернуться. Разумеется, позже, сейчас у нас другие планы…

Сегодня я решил не заводить разговор о путешествии, и даже не стал спрашивать мнение Аолена. Завтра, в спокойной обстановке, всё решим…

Ах, напрасно рассчитывал Хельги на «спокойную обстановку»!

Нет, у меня просто нету слов!!! Эта сволочь… В смысле, сегодня у нас было заседание учёного совета…

Тьфу! Не могу писать, пальцы дрожат, как у новобранца после первого боя. Вечером допишу! А сейчас пойду в самый паршивый кабак в городе! Будем надеяться, там на меня нападёт кто-нибудь пьяный. Я его убью, и мне станет легче!..

…Никого, вроде бы, не убил, но успокоился. Иной раз очень полезно как следует подраться. Чтобы от души, без всяких правил, приёмов и хитростей – бить, как попало, и всё! Вот только под глазом у меня теперь такое, что на публике лучше не показываться. Если Аолен не сможет вылечить, даже не знаю, как завтра пойду на кафедру! После того, что было сегодня!

А было оно – заседание учёного совета! Расширенное, ассистентов тоже пригласили. Сперва речь шла о всякой ерунде: об экзаменах, об организации летней практики – всё как обычно. Я почти не слушал, потому что хотел спать. Я вообще, постоянно хочу спать. Чтобы успевать на семинары, приходится вставать в полдевятого – это же чистое безумие! Когда-нибудь я умру от недосыпа, чует моё сердце! (Хотя считается, будто я бессмертный демон, но, по-моему, обольщаться на сей счёт преждевременно.)

Но это я отвлёкся. Наверное, моё подсознание не желает вспоминать, что было дальше. А было вот что. Профессор Уайзер взял слово и… ох! Короче, он сказал, что меня надо НЕМЕДЛЕННО ИСКЛЮЧИТЬ ИЗ УНИВЕРСИТЕТА!!!

Я так думаю, этот план зрел у него давно, но прежде меня защищал профессор Перегрин, и Уайзер не решался связываться. А теперь он почувствовал волю – и чего только не наговорил! Якобы, раз я – демон убийца, то представляю угрозу для общества! И если проголодаюсь, могу пожрать всех студентов, вместе с преподавательским составом, лаборантами, обслугой и дамами из учебной части!

Он ещё много чего говорил, я не в состоянии всё повторять. Это было обидно, несправедливо и неожиданно. Меня обсуждали, будто я не магистр естественных наук, а какое-нибудь редкостное инфернальное чудовище! Кое-кто, главным образом, с нашей кафедры, меня защищал, но маги и демонолги бессовестно рассказывали про демонов-убийц всякие ужасы, не имеющие ко мне ни малейшего отношения, но преподносили их так, будто Университет вкупе со всем Уэллендорфом доживает последние часы, если не будут приняты экстренные меры!

А я вынужден был слушать и молчать, потому что ассистенты на Учёном совете права голоса не имеют. Профессор Донаван прижал меня к стулу рукой и шипел на ухо: «Только молчи, молчи, ради всех богов, иначе будет ещё хуже!», хотя обычно он обращается ко мне на «вы». А потом он сам не выдержал, встал и объявил, что ему надоело это безобразное судилище, нельзя обвинять существо в том, что оно ещё не совершило, и если его, профессора Донавана, посмеют лишить перспективного ассистента, то он лично позаботится, чтобы демон-убийца поглотил всех участников сегодняшнего заседания, за редким исключением!

Такой аргумент их убедил. Все вдруг утратили интерес к моей персоне и заговорили о другом, я опять не слушал, мне было уже не до отчётов и учебных планов. Наверное, у меня был плохой вид, потому что Донаван велел мне выйти, выпить воды и дожидаться его в лаборатории.

Ждать пришлось недолго, всего минут десять, заседание быстро закончилось. Пришёл профессор, принялся меня утешать – надо признать, в тот момент я действительно нуждался в утешениях. А потом он сказал: «Этот средневековый мракобес Уайзер от вас так легко не отстанет. Чтобы не обострять и без того дурную ситуацию, будет лучше, если вы на время исчезнете из поля его зрения. Отправляйтесь-ка на свой промысел… нет, лучше – в экспедицию, собирайте научный материал, и не показывайтесь в Уэллендорфе хотя бы до зимы! С ректоратом и учебной частью я договорюсь сам!»

Вот так! Нет худа без добра! Думал, придётся упрашивать, уговаривать, чтобы отпустили, а дело вдруг разрешилось само собой!.. Но всё равно, обидно, обидно!

Не могу понять, чем я так помешал Уайзеру? Ведь он демонолог! Казалось бы, должен относиться к объекту своего изучения более лояльно. Взять, к примеру, естествоиспытателей. За нашими объектами часто приходится отправляться в дальние края, искать их, ловить – столько проблем! А тут – пожалуйста, под боком имеется живой демон, изучай в своё удовольствие! Зачем же надо его выживать?! И ведь я никогда не делал Уайзеру ничего плохого! Демонологию, конечно, учил не блестяще, но и не сказать, что хуже всех. Вёл себя всегда корректно. Откуда такая неприязнь? Убейте боги, не возьму в толк! Неужели он сам верит в те страсти, что про меня говорит?!

Энка считает, это всё потому, что я до сих пор никак не осознаю себя настоящим демоном и не поставлю своих недоброжелателей на место. «Попробовали бы они так обращаться с Одином или Зевесом, или с той же Ирракшаной! – говорит она. – А ведь ты с ними сопоставим, об этом даже в справочнике написано!»

Но не могу же я, в самом деле, вести себя, как Один, или, не дайте боги, Ирракшана! Это будет просто нелепо! Явлюсь на Учёный совет и скажу «Трепещите, смертные! Я власть и сила! Я ваш ужас и ваша гибель! Не смейте мня исключать!» Фу! Даже представить стыдно!

Ах, насколько проще было бы жить, не окажись я демоном!

Сегодняшний день вышел замечательным, со вчерашним кошмаром не сравнить!

Мы были на свадьбе! Лавренсий Снурр женился! Утром вылез из той же лужи (благо, она никогда не пересыхает, водопроводная труба, что ли, прохудилась?) и сказал, что к обеду ждёт нас у себя. Мы скорее побежали в лавку за подарком. Купили красивый сундук и набор столового серебра на шесть персон. На последнем настояла Энка. Она утверждает, что на свадьбу принято обязательно дарить столовое серебро, без него там, якобы, даже показываться неприлично. По-моему, Лавренсию Снурру совершенно ни к чему ножи, вилки и ложки. Но разве её переспоришь?

В назначенный час жених поджидал нас возле лужи. Так странно было в неё нырять, да ещё на глазах у прохожих, и с букетами сирени! Не представляю, что они о нас подумали?

До места мы шли совсем недолго, буквально, несколько шагов. Так что меня не покидало ощущение, будто мы прямо тут, в луже, и празднуем. Хотя, Лавренсий Снурр утверждал, что мы находимся под старой городской ратушей.

Удивительно, как Лавренсию Снурру удалось в таких необычных условиях организовать такой прекрасный праздник? Было всё, что полагается – цветы и водоросли, накрытый стол с очень приличной наземной едой, обручальные кольца и прочие свадебные атрибуты. Нас ждал сюрприз – встреча с Рагнаром и Орвудом. Жених не поленился сплавать за ним в Оттон.

Но самой большой неожиданностью стала его невеста! Звали её Офелия Сакс, и оказалась она точной копией Лавренсия Снурра, разве что чуть пониже ростом и в фате. А он, бедный, тысячелетиями считал, что один такой на свете! И она думала точно так же! Удивительно, как они за столько лет ни разу не встретились, не столкнулись в своих нижних водах? Мучались одиночеством без всякой надежды! Лавренсий Снурр хотя бы с нами подружился, а у бедной Офелии не было вообще никого – ни родных, ни знакомых. Со стороны невесты некого было даже на свадьбу пригласить.

Офелия сошлась с нашими дамами очень легко, и вообще, она говорит, что сразу нас всех полюбила, мы милые. Нам она тоже понравилась. У неё приятный, уравновешенный характер и хорошие манеры – так сказал Аолен, а он в этих делах понимает. Ильза и то перестала ревновать, особенно после того, как Офелия написала стихотворение в её альбом (не поленилась ведь тащить!):

и изобразила рядом красивый букет, двух голубей и сердечки со стрелой. Определённо, дамская психология, временами, совершенно недоступна моему пониманию! И вот что поражает: две особы совершенно разной природы, возраста, традиций и воспитания, а в головах – одна и та же несусветная ерунда! Но Энка считает, что это очень трогательно.

Они ещё и венок невесты надумали ловить, чтобы всё было по правилам! Офелия взгромоздилась на камень, и бросила венок наугад, себе за спину. Ильза и Энка прыгали, махали руками, визжали, но поймала его Меридит, хоть и не собиралась ловить вовсе. Просто у неё выше рост и лучше реакция: хватает всё, что летит, машинально, не глядя. Это дурная привычка. Я, например, так однажды боевого сехальского дракона сцапал – очень неприятное ощущение!

Ознакомительная версия.