– Хорошо, солдат. Я понял твое мнение. Теперь про наказание. За первую декаду жалованья я тебя лишаю. Плюс будешь выполнять работу моего адъютанта. Ясно? – Я встал.
Она тоже вскочила:
– Ясно, капитан!
Я пошел в свою комнату.
До следующего утра все было спокойно.
Как всегда, я встал перед подъемом, оделся и выглянул в комнату Танделы – отдать сапоги почистить… Хм… Мда… Давненько я не видел такую грудь!
– Да, капитан? – она повернулась ко мне, оторвавшись от бритья подмышек.
Я почувствовал, что краснею. Давненько такого не случалось. Лет шесть, наверно. С тех самых пор, как мне исполнилось восемнадцать.
– Хм… Ты того… прикройся, что ли… Люди ведь могут заглянуть.
Она пожала плечами и отвернулась:
– Мне прятать особенно нечего.
Тут она явно ошибалась, но это, может, и к добру.
– Сапоги почисти, – я оставил их за дверью и принялся за разминку.
Закончив, я вновь открыл дверь. И замер с открытым ртом. На этот раз она была в рубахе и штанах, и смотрел я на ее передвижения. Тандела порхала по комнате с закрытыми глазами, размахивая двумя длинными ножами.
Она повернулась ко мне спиной, сделала два шага… и замерла.
– В чем дело, капитан? Опять прикрыться?
Я сглотнул – дыхание перехватило от неожиданности – и ответил:
– Нет, просто никогда не видел обоеруких бойцов. Но я, собственно, за сапогами.
– Я не обоерукая. Просто ножи взяла для утяжеления, в этой связке они не используются как оружие. А сапоги на улице.
– Отлично, – я вышел, влез в сапоги и направился к казарме. День только занимался, а мне уже хотелось кого-нибудь побить.
К концу дня я понял, что Тандела прекрасно владеет мечом, лучше всех стреляет из лука и неплохо бьется в строю. Если у нее в руке копье, то одну ее лучше не оставлять – убьют мгновенно. Но и с ней рядом стоять в таком случае тоже опасно – не заколет, но огреет так, что мало не покажется.
Короче говоря, впервые под моим руководством оказался первоклассный боец-одиночка. Она завалила всех лучших солдат, которые у меня были, и в рукопашной схватке, и орудуя деревянными мечами. Она билась почти весь день, но я что-то не заметил усталости, когда она зашла в соседнюю комнату.
Хлопнула дверь, но вместо скрипа кровати послышались шаги. Шипение вынимаемой из ножен стали. Лязг оселка по лезвию. Демоны и боги! Она решила заточить свой кинжал!
– Проваливай на улицу! – рявкнул я.
Лязг прекратился. Шаги. Дверь в мою комнату открылась.
– Вы что-то сказали, кэп?
– Не мешай спать!
– Это приказ или просьба?
– Приказ! – взвился я.
– Ясно, капитан! – Она исчезла.
Утро прошло без эксцессов. Когда я проснулся, все уже было готово. На тренировках снова выделялась Тандела. Она более-менее приноровилась к выданной ей амуниции – мечу и щиту – и даже в строю смотрелась отлично.
– Сегодня вместе с десятком заступишь на ночное дежурство, – сказал я ей после последнего боя.
– Это значит, я теперь как все?
– Нет. Это значит, что ты солдат, который к тому же еще должен исполнять обязанности адъютанта.
Она улыбнулась:
– Понятно, капитан! – И направилась к Пуху.
Когда она ему сообщила новость, он кивнул и подставил руку. Тандела коснулась ее кулаком, а потом хлопнула десятника по плечу.
– Где тут у вас трактир? Я угощаю, – расслышал я.
Да-а… она как-то безболезненно влилась в ряды наших солдат. Парни относились к ней не как к новенькому-салаге, а как к теневому лидеру. Еще бы. Так драться могут только очень крутые бойцы. Но уважали ее не только за то, что она за два дня успела всем им надрать задницы, а некоторым и не по разу. Вела она себя как-то… просто, что ли. Без претензий. Пух – десятник? Отлично. Торел считает себя неотразимым? Пусть. Что? Он чего-то от нее хочет? На следующее утро у парня вид какой-то сконфуженный и бледный. Она побила его в том самом углу, где он пытался ее лапать.
И, наконец, вот этот поступок. Напоить свой десяток.
Здорово, конечно, но женщина не должна себя так вести.
Меня подняли среди ночи.
– В чем дело, солдат?
– Тандела, Пух и Торел разносят трактир, капитан!
– Какого хрена? – удивился я, вскакивая и натягивая штаны. – Ужрались, что ли?
– Пух и Торел – вдрызг. Остальные наши и вовсе попадали. А Тандела – ходит еле-еле, но дерется все так же. Троих уже уложила, когда я уходил.
Я накинул куртку и подхватил копье:
– С местными поцапались? – Мы побежали к трактиру.
– Ну да. Кто-то начал к ней приставать. Она внимания не обращала, но Торел полез драться. Кто-то совсем уже неудачно пошутил, и тут ее сорвало.
– Ладно. Потом разберемся. – Мы подбежали к трактиру. – Главное – ее уложить.
Парень потянулся к мечу.
– Я тебе дам! – прикрикнул я. – Лучше оставь у порога. Не дай бог, она вытащит кинжал – я тогда копьем с ней не управлюсь. А так – не видит стали, может, все и обойдется.
Я быстро – как учили – вошел в трактир.
– Пей, друг, – Тандела опрокинула кружку с пивом в рот местному парню. Тот вначале пил, потом начал захлебываться и отворачиваться. – Не хочешь?! – взревела Тандела, отнимая кружку ото рта и замахиваясь свободной рукой. Парень схватил кружку обеими руками и начал допивать. Тандела следила за ним, а я осматривался.
Весь десяток Пуха, вместе с ним самим, валялся по всему трактиру. Местных, кроме парня за столом у Танделы, не было. Трактирщик и два его сына с тревогой смотрели на них.
В углу валялись куски стула, посреди комнаты лежал разломанный стол. И это всё? А где обещанный разгром?
Парень с грохотом повалился назад – вместе с кружкой и стулом. Тандела с жалостью посмотрела на него:
– Уснул, бедняга, – она перевела взгляд на стену. Затем на меня. – Ого, капитан! Иди, садись!.. Трактирщик – еще пива!
– Не надо, Сэвил, – это я трактирщику. – Тандела, кончай гулянку! Завтра на рассвете подъем, а полночи уже прошло.
– Есть, кэп! – она встала, пнула местного в бок и, шатаясь, направилась в мою сторону.
В проем она попала с первого раза. Через пару секунд вошел солдат, который меня разбудил.
– Поднимай Сола. Пусть его парни здесь приберут, – сказал я и отправился досыпать.
Танделы в кровати не было.
Чертовски трудно вставать. Тандела, вернувшаяся через полчаса после меня, всю ночь каталась по полу и рычала. Я пытался ее разбудить, но безуспешно.
Ладно. Я потянулся. Кости захрустели. Оделся. Пристегнул к портупее ножны с мечом. Открыл дверь.
Тандела сидела на полу и рассматривала свой кулак. Разбила она его, конечно, полностью, но ничего, заживет.
– Ну как, ожила? – спросил я.
– Угу.
– Ходить можешь?
– Еще не пробовала.
– Начинай, а то через полчаса – тренировки. – Я вышел. За дверью раздался стон и ругательства.
Я направился к графу – узнать его мнение о вчерашней попойке. Олок был не в настроении:
– Ты в курсе, что твоя новая подопечная набила морду гонцу барона Тибота и напоила его?
– Что-то подобное я и ожидал. Нормальный человек не стал бы приставать к нашей «красавице», – хохотнул я. – А эти гонцы да герольды только и занимаются, что тащатся за всеми юбками подряд.
Граф проверил, легко ли шпага выходит из ножен, и ответил:
– Я смотрю, у тебя весьма невысокое мнение о Танделе как о женщине. Думаю, оно ошибочно.
– Это почему же? – удивился я. Граф открыл рот, но его перебил Исол. Он сотворил в воздухе туман. Через пару секунд там появилась лысая голова Танделы.
– Это голова Танделы, так?
– Угу, – обычная голова, она и сегодня была такой.
– Добавляем брови… К примеру, вот такие.
– Твою мать… – прошептал я. Я присел, заглянуть в глаза призраку. Духи и демоны! На меня смотрела мечта! Исол щелкнул пальцами и призрак исчез:
– Я не стал добавлять волосы, а то, судя по реакции, ты прям сейчас к ней кинешься.
Я хлопнул себя по лбу. С этой женщиной я спал в смежных комнатах и даже не попытался залезть к ней в постель! Ну, разве не дурак, а?
Видя мою вытянувшуюся морду, Олок попытался меня утешить:
– Да не расстраивайся ты так, Соур. Как говорит колдун, она еще не успела подыскать себе парня… хотя большая часть солдат не прочь оказаться в ее постели… Не знаю, сможешь ли ты конкурировать с ними всеми сразу…
Это задело меня за живое:
– Как это не смогу? – рыкнул я. – Спорим, через неделю она будет у меня в постели? – Колдун прыснул со смеху.
– На что?
– Э-э… на твою кольчугу! – Колдун заржал.
– Хе… загнул. Если ты проиграешь, за всю жизнь столько не заработаешь.
– Ну, тогда на шпагу!
– Не смеши Исола, а то он лопнет. – Бедняга уже издавал звуки, похожие на похрюкивания.
– Ладно, на золотой!
– Хорошо, – граф потянул руку. – Исол, разбей.
Колдун еле дыша добрался до нас и разбил руки, после чего кое-как пропищал:
– Завяжи пояс потуже, Соур… Вчера Тандела поспорила с Пухом, что ты ее точно не уложишь в постель за месяц. И спорили они на серьезные деньги.
